Пленница - Борис Седов

— Договорились, — нехорошо улыбаюсь я, не опасаясь, что в темноте Андрей разглядит эту улыбку и заподозрит, что все его незатейливые ходы давно мной просчитаны.

На какое-то время в салоне «Транзита» повисает гнетущая тишина. Ни шороха, ни вздоха, лишь гудение одинокого комара, заблудившегося между сиденьями. Я в окно вижу, что Забава и Крошка дошли до калитки. Еще секунда, «мумия» скрылась из виду.

Забава сразу же разворачивается и отправляется обратно к машине.

— Когда мы отъедем отсюда, — задумчиво произношу я, — Крошка будет уже мертва.

— Нет. — Андрей закуривает очередную сигарету. Он слишком много смолит. Наверное, потому, что на нервяке. — Сначала Олег прогуляет ее по коттеджу, даст полапатъ пальчиками все, что возможно. Почему бы не бросить легавым в копилку такую весомую фишку.

«Конечно! — соглашаюсь с ним я. — И как только я сама не догадалась? Ведь на дактилоскопической карте Богдановой Ларисы Васильевны до сих пор Крошкины клепки — еще те, что с нее снимали в 95-м в „пятерке“. Сама же я за четыре с лишним года отсидки на пианино не играла ни разу. А если б сыграла, представляю, как бы были шокированы мусора. Для меня же это могло бы закончиться очень плачевно. В лучшем случае, неувязку поспешили бы замять, и дактокарту бы попросту заменили. В худшем — от меня поскорее избавились бы.

Но за три с лишним года, что я провела в Тульской области, правду обо мне узнали только два человека — Расписка и Дина-Ди. Это из тех, кто на зоне. Кроме них, моя история была известна еще кое-кому на воле Но эти «кое-кто» о моем существовании, думала я, давно позабыли.

Оказалось, что нет».

— Как вам только пришла в голову мысль выдернуть меня на свободу? — спрашиваю я. — Кто написал весь этот кровавый сценарий? С нашим выездом за запретку в роли дешевых шалав?

— Поверь мне, не я, — отвечает Андрей. — Я просто нашел специалиста, который взялся за эту работу, заслал ему денег. Об остальном я ничего не знаю. И поверь мне, знать не хочу.

Не верю. Но на водительское место уже, отдуваясь, вползает Забава, а в его присутствии изводить Андрея дальнейшими расспросами я не желаю.

Забава коротко буркает: «Все в порядке», заводит движок, и «Транзит» медленно выползает на мокрый асфальт темной пустынной улицы.

На сей раз Забава тормозит на узенькой улочке, с одной стороны которой тянутся хлипкие палисады — укрывают от супостатов избушки, притаившиеся за густыми кустами акации и сирени. С другой стороны раскинулся местный парк. Или садик? Не знаю, как точно назвать березовую рощицу, вглубь которой как раз напротив места, где остановился «Транзит», проложена прямая просека — наверное, центральная аллея этого места культуры и отдыха местных алкашей.

— Вот теперь можно и побеседовать. — Андрей протягивает руку, включает свет в пассажирском салоне и обращается к Дине-Ди: — Диана, пожалуйста, выйди на полчаса, позволь нам с твоей закадычкой пообщаться наедине. Видишь, довольно симпатичная рощица, аккуратненькая аллея. Сегодня днем я по ней гулял, наверное, часа полтора. Восхитительно! Чтоб не было скучно, Забава составит тебе компанию. — Андрей по-хозяйски толкает водителя в спину. — Иди покури. И будь джентльменом, не рассказывай девушке анекдоты, которые травил мне сегодня весь вечер. Уши в трубочку от этой пошлятины.

Диана пробирается к двери, незаметно для Андрея подмигивает мне.

Два силуэта не спеша удаляются по аллее. Мне даже удается разглядеть, что Диана взяла своего кавалера под ручку. Она выше него на полголовы. Зато он шире раза в три. Если не больше.

— Андрюша, так что ты хотел мне рассказать?

— В начале июня застрелили Василия.

— Крошкиного папашу? Твоего тестюшку?

— Ну, не совсем тестя. С Крошкой мы жили гражданским браком.

Мне это известно из той информации, которую накопала Расписка. Я отлично знаю и о том, что второго июня не застрелили, как мне сейчас сообщил Андрей, а взорвали в машине Василия Богданова, одного из питерских уголовных авторитетов. Крошка — единственная наследница, но она невменяема, она не человек. А поэтому единственным правопреемником покойного пахана должен считаться Андрей. Вот только проблемка в том, что он не был официально женат на Крошке.

— Сейчас идет активная грызня за наследство и власть в концерне Василия, — жалуется Андрей, а я про себя его поправляю:

«Не в „концерне“, а в самой обычной „бандитской шарашке“. В том, что легавые называют ОПГ — организованной преступной группировкой. Кстати, одной из наиболее крупных и удачливых в Северо-Западном регионе».

— Андрюша, ты никак предлагаешь мне поучаствовать в этой грызне?

— В какой-то мере, именно так. Образно выражаясь, в сложившейся ситуации я использую тебя как свою козырную карту. Ты опять сыграешь роль Васиной дочки. В прошлый раз у тебя получилось очень неплохо.

Я улыбаюсь:

— В прошлый раз я исполнила все, что мне было сказано, и за это должна была кое-что получить. Не так уж и много для вас, и очень много для брошенной всеми семнадцатилетней девчонки. Где это? Где хоть одна дачка, которой вы бы меня подогрели в СИЗО или на зоне после того, как я подставилась за вашу беспутную Крошку?

Андрей сначала вроде смущается. Потом, набравшись нахальства, кивает на два узляка твердышей, которые мне подарил Олег:

— Вот. Компенсация. И вытащил же я тебя с зоны! — Я широко улыбаюсь:

— Через четыре года.

— Раньше помочь тебе не позволял Василий. Кстати, и все обещания тебе давал тоже он. Так что не надо мне ничего предъявлять!

Я улыбаюсь еще шире:

— Ничего и не предъявляю.

— И убери, наконец, эту блаженную улыбочку с лица!

— Все в порядке, Андрюша. Просто никак не выходит из головы погоняло твоего водилы. Хм, Забава… Наверное, он был веселым парнем? И грамотным чистильщиком?

— Не пойму, чего ты несешь? Каким чистильщиком? Почему был?

Наконец-то настал миг моего торжества над этим двуличным подонком.

— Потому, что Дина-Ди не из тех, кто безнаказанно позволит себя пристрелить.

— С чего ты взяла, что ее собираются пристрелить? — заметно бледнеет мой собеседник, до сих пор державшийся с уверенностью эмира, прохлаждающегося в гареме среди безропотных наложниц.

— Не держи меня за дуру! А иначе зачем она здесь нужна? Ведь в подобных делишках нельзя без козла отпущения. Предположим, вы зашлете легавым хорошие фишки, и это заставит их поверить в то, что бойню в коттедже устроили мы вдвоем. Кстати, то же могла бы я провернуть и в одиночку. Но тогда кто пристрелил меня? Какую версию подкинуть мусорам, когда они обнаружат мертвую Крошку? Конечно, все можно представить так, будто я угодила под пулю в перестрелке с охраной. Но больно уж заморочно декорировать эту картинку. И вы решили пойти другим путем — представить все так, будто со мной разделалась Дина-Ди. После чего, кстати, Диана вам уже не нужна. Более того, она чересчур много знает. И завтра будет объявлена в розыск. А вдруг попадется и начнет петь? Не проще ли ее аккуратненько замочить, — я киваю за окно, — в этом лесочке? И представить все это, как самоубийство вконец запутавшейся девчонки? Которая сгоряча замочила свою единственную подругу; которой абсолютно некуда бежать; у которой в руках оказался такой соблазнительный «Сикемп», уже запачканный об одного из стояков в коттедже Юрия Ивановича. Что еще остается несчастной, кроме как приставить ствол к виску и надавить на спуск? Вот это и должен был сейчас сделать за Диану Забава. Неожиданно прижать к голове ничего не ожидающей девушки пистолет и спустить курок. Притом прижать поплотнее, чтобы экспертиза обнаружила на коже самоубийцы обильные пороховые следы и ожог — неоспоримые доказательства, что девчонка шмальнула в себя сама. Потом остается лишь вложить волыну в руку мертвой Дианы, и, считай, дело сделано. Я правильно рассуждаю, Андрей?

Он молчит, не в состоянии сразу переварить то, что я сказала.

— Сначала я была уверена, — продолжаю увлеченно рассказывать я, — что ты тащишь Диану из зоны в нагрузку ко мне потому, что уверен, что без нее я никуда не пойду. Но когда Олег мне обмолвился про подмену, я сразу вспомнила Крошку. Сообразила, что, чтобы меня не искали, мусором подкинут трупешник этой дурехи — типа, это я. Вот тогда я как почувствовала, зачем на самом деле в этой бранже потребовалась Диана. И рассказала ей про все свои подозрения. А ведь предупреждена — вооружена. Особенно, если дело касается Дины-Ди. Так что хана твоему Забаве, Андрюша.

Он молчит — переваривает. Молчу и я, осторожно приткнувшись на краешек сиденья так, чтобы, не дай Бог, не повредить спрятанный у меня в заднем кармане джинсов зип. На котором, по словам Олега, «миллионы для тех, кто сумеет кракнуть защиту». Который, как только вышла из Юриного коттеджа на улицу, я сразу же заменила точно таким же — стянула его со стола в кабинете, стоило только Олегу отвлечься на телефон. Впрочем, Олег не дурак, — недаром же он, когда мы прощались, счовно случайно облапал меня за зад, нащупай вторую дискету в заднем кармане шортиков и прошептал: «Маленькая засранка. Я ведь как знал, что от этого ты не удержишься. Что же, вольному воля. Только смотри, не наживи себе этой аферой больших геморроев. Рискни, детка. Кто не рискует, тот не выигрывает». Вот я и рискнула. Тот зип, что взяла со стола, передала Андрею. Пусть радуется. А тот, на котором «миллионы для тех, кто сумеет кракнуть защиту», сейчас у меня в заднем кармане. Чем черт не шутит, вдруг эту клятую защиту я как раз и сумею снять. Мне бы только добраться до хорошего компьютера, оборудованного ZlP-драйвом. Вот тогда и посмотрим, что там за защита, что там за миллионы.