Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Лев Гомолицкий

Тем временем разворачивался новый этап творческой биографии Гомолицкого и открывался новый аспект его литературного облика. В 1958 году Лодзинское издательство, проводившее общепольский конкурс на лучший роман или повесть, присудило II премию рукописи Гомолицкого «Бегство», и спустя год повесть вышла в свет. Ее с большой теплотой встретили читатели и критики. Впервые в жизни Гомолицкий столкнулся с таким широким признанием своих сочинений. Одним из следствий этого признания стало включение справки о нем в первый том капитального био-библиографического «Словаря современных польских писателей», вышедший в 1963 году. Дотошные библиографы внесли в список довоенных выступлений писателя его стихотворные книжки, выпущенные на русском языке крохотным тиражом. Автор счел появление таких сведений совершенно неуместным сейчас, когда все его помыслы сосредоточивались на завоевании места в польской литературе и обществе. Отчасти для «уравновешения» картины он сообщил составителям о появлении в 1918 году в Остроге его первого стихотворного сборника, причем дал название его по-польски (Wierze. Ostróg 1918), так чтобы казалось, что стихи и были написаны на этом языке. Справка, со ссылкой на информацию автора, была включена в том622.

В связи с переменами в положении Гомолицкого оказывалась статья о его прозе, появившаяся в лодзинском Русском Голосе. Эта ежемесячная газета – «тезка» львовского еженедельника, в котором Гомолицкий дебютировал в качестве газетного публициста в 1929 году, – издавалась его старым приятелем по Острогу и главным союзником в литературном мире на той ранней стадии Пантелеймоном Юрьевым (Семеном Витязевским). Пути их разошлись в 1931 году, и в 1930-е годы Витязевский, продолжавший свою яростную борьбу за права русских, против «украинства»623, сотрудничал в меньшинственной русской и в польской прессе. Как и Гомолицкий, он во время оккупации находился в Варшаве, а после войны перебрался в Лодзь. В 1947-1956 гг. он печатался во влиятельном журнале Film, давая туда статьи и заметки о советском кино и любительских фильмах, а после «польского Октября» 1956 года окунулся в общественную и литературную деятельность, направленную на легитимизацию русской меньшинственной культурной жизни в Польской Народной республике. Он был инициатором создания в 1961 г. и председателем (до 1964 г.) Русского культурно-просветительного общества (Rosyjskie Towarzystwo Kulturalno-Oświatowe w Polsce), центр которого находился в Лодзи и которое имело отделы в других городах страны (в Варшаве, Кракове, Познани, Вроцлаве и др.)624. В 1957-1967 гг. П.В.Юрьев редактировал Русский Голос (с 1961 г. редакция размещалась в его квартире), а также выпускал ежемесячный журнал Звено и поэтические сборники при нем. Здесь вышла в 1963 г. и первая в послевоенный период книжка его стихотворений. В газете Русский Голос печатались поэты, участвовавшие в русской литературе еще в довоенной Польше,– Г.Соргонин, Л. Сеницкая, Наталья Русская, Олег Острожский – старые знакомые Витязевского. Но Гомолицкого среди них не было. На этом фоне и следует рассматривать помещенную в газете статью о нем. Написана она Владимиром Эпштейном, который был заместителем Юрьева в Русском Культурно-Просветительном Обществе. Юрист и общественный деятель, он еще в 1945 г. обращался к городским властям с просьбой о возобновлении функционирования Русского Благотворительного общества. Выглядевшая среди многочисленных отзывов в польской печати о Гомолицком явлением совершенно маргинальным, статья Эпштейна содержит, однако, не поверхностно-комплиментарные, но серьезные и тщательно взвешенные суждения. Приведем ее целиком:

Лев Николаевич Гомолицкий был ранее широко известен как выдающийся русский поэт и глубокий знаток русской литературы. Его стихи и поэмы занимают видное место в русской поэзии двадцатых-тридцатых годов нашего столетия.

В послевоенные годы он выступил с рядом повестeй, написанных на польском языке, сразу завоевывая себе имя в современной польской литературе.

Проза Льва Николаевича Гомолицкого привлекаeт к себе внимание и русского читателя. Его знакомые легко расшифруют подлинных героев повести «Бегство», без труда найдут и в других романах писателя хорошо им знакомые эпизоды, образы людей, действительно существовавших, а не призванных к жизни только воображением романиста.

Повести Льва Николаевича Гомолицкого можно отнести к двум группам. Одни из них, на которых явственно лежит отпечаток так называемого «общественного заказа»,– это проза, связанная с прошлым и настоящим столицы польского текстиля. «Белое Руно» и «Вечера над Лудкой», хотя и написанные в разные годы, связаны общим характером повествования. «Вечера над Лудкой» были дебютом Льва Гомолицкого, показавшего себя в этой книге хорошим польским прозаиком. Книга написана прекрасным польским языком. Ничто в ней не свидетельствует о том, что ее автор значительную часть своей жизни писал на другом языке и творил под влиянием иной национальной культуры.

Упомянутые нами книги, однако, не отразили на своих страницах творческой индивидуальности писателя. Между тем Лев Гомолицкий – писатель своеобразный, современный, обладающий собственным литературным почерком, личным взглядом на жизнь. Его повести, несмотря на реалистическую форму повествования, построены на глубоком реалистическом анализе. В Гомолицком многое от Федора Достоевского (по-своему понятого и прочитанного), и в то же время его касается неуловимая тень Серапионовых братьев. Понятно поэтому, что и «Белое руно» и «Вечера над Лудкой» не дают возможности показать автору свое интимное – то глубокое, которое впервые с огромной силой выступает уже во второй повести писателя «Бегство».

В этой повести есть нечто, не учтенное критикой: Гомолицкий писал облики героев своего «Бегства» с жителей конкретного пограничного города на так называвшихся «восточных кресах». С этим городом были связаны долгие тяжелые годы жизни писателя. Заимствуя с палитры этих лет краски для своего творчества, Лев Гомолицкий должен был проделать нелегкую работу: показать своих героев перенесенными в иную национальную среду, в иную обстановку.

Писатель справился с этой задачей блестяще. «Бегство», несомненно, является одной из наиболее выдающихся позиций современной польской литературы. Эта повесть открыла Льву Николаевичу Гомолицкому вход в польскую литературу и определила его дальнейший творческий профиль.

Приход Льва Гомолицкого в польскую литературу, конечно, не случаен. Родившийся в 1903 году в Петербурге, дебютировавший первой книжкой своих стихов уже в 1918 году, Лев Гомолицкий всю свою жизнь прожил в Польше, где на землях «восточных кресов» тесно завязывался сложный узел польско-русских и русско-польских взаимоотношений.

В годы созревания поэтического таланта началась его дружба с Юлианом Тувимом. С русско-польского литературного пограничья пришли творческие связи и контакты. Будущий польский писатель уже тогда собирал материалы для своих повестей и романов, впитывая лучшее русской и польской литературы.

«Бегство» Льва Гомолицкого выдает в нем человека, своими творческими истоками связанного с русской литературной традицией.

«Похищение Баутис», «Часобрание» и другие повести показывают зрелость Гомолицкого-прозаика. Любая из этих книжек заслуживает отдельного обсуждения, представляя для читателя большой интерес. Читать Гомолицкого, конечно, нелегко. К повестям Гомолицкого мы смело можем предъявить самые суровые и строгие требования. Его книги – это большая литература. В его лице мы имеем дело с подлинным, настоящим талантом, пришедшим в польскую литературу.

Когда-то в разговоре с автором этих строк один из русских, после прочтения повести «Бегство», спросил, как, по моему мнению, – совершенно ли ушел Лев Николаевич в польскую литературу, будет ли он продолжать свои чудные русские стихи?

Думается, что ответ на этот вопрос не будет легок. Поэтические опыты Гомолицкого на польском языке не сдали экзамена. Уход же Льва Гомолицкого в польскую литературу явился логическим следствием соприкосновения окружающей его творческой среды, интереса к польской культуре, мировоззрения, национального восприятия. Явление это не новое и не единичное. Много русских писателей и поэтов в зарубежье сделались крупными писателями тех стран, где они проживают. Вспомним хотя бы Набокова-Сирина, Журбина и других. Многие польские писатели писали и на языках других народов: Оссендовский по-русски, Конрад по-английски и т.д. Примеры можно бы множить без конца. Писатели часто создают свои книги на языке страны, ставшей их новой родиной. Русский по своему происхождению Григорий Тимофеев писал свои книги только по-польски и чувствовал себя поляком. Это – результат влияния окружающей среды, следствие длительного процесса творческого осознания.