Последний адмирал Заграты - Вадим Панов

– Я все помню, ИХ.

– Надеюсь.

Они сделали еще несколько шагов и остановились: открылась скрипучая дверь, судя по всему – черный ход какого-то кабака, – и в переулок неторопливо вышли пятеро плечистых парней в традиционных для альбургских бандитов кожаных жилетах и кожаных же штанах. Оружие при них было – Хусс это вам не Альбург, здесь полиция и в лучшие-то дни особой силы не имела, – но доставать пистолеты парни не спешили.

– Привет.

– Внутрь мы не пойдем, – прошептал Бабарский и сделал шаг вперед. – Привет, Слим.

И громко чихнул.

Молодой уголовник Мерсе категорически не понравился: презрительно оттопыренная нижняя губа, наглый взгляд, намеренно растягиваемые гласные – всё говорило о том, что парень чувствует себя настоящим королем альбургских улиц.

– Подружку привел?

– Отпросился у отца погулять?

На несколько мгновений в переулке установилась неприятная тишина. Бандиты ждали, что Слим вытащит пистолет и пристрелит наглого толстяка, Мерса предположил, что суперкарго добрался до запасов Галилея и переборщил, а ИХ дружелюбно разглядывал молодого уголовника, всем своим видом показывая, что не сказал ничего дурного. Просто осведомился. По-дружески.

И Слим нашел в себе силы сдержаться.

– А ты всё тот же прикольный ИХ, – нервно рассмеялся он, буравя Бабарского злым взглядом. – Совсем не изменился.

– Да, – признал суперкарго. – Я – это он. А вот ты – не Флим.

– Бумаги у тебя с собой?

Молодой бандит понимал, что настоящие векселя, на которые банкиры обожали ставить алхимические печати и защищать другими, еще более экзотическими способами, в трубочку не скрутишь и под одежду не спрячешь – их мять нельзя. Настоящие векселя возят в папках или планшетах, но ни того, ни другого у толстяка не наблюдалось. Даже сумки нужного размера не было: Бабарский хорошо подготовился к встрече.

– Мы вроде собрались кое-чем обменяться.

– Не пойми меня превратно… – доверительно произнес Бабарский, извлекая из кармана пару таблеток. – Извини, Слим, время принять лекарство. У меня язва, чтоб ее пришпа обнюхала, нужно соблюдать режим.

Он проглотил пилюли, кашлянул, сделал несколько шумных вздохов и продолжил:

– Так вот, Слим, ты хороший парень, из авторитетной семьи, и репутация у тебя что надо… Но учитывая обстоятельства, о делах я буду говорить с Большим Флимом. Когда он придет?

– Отец ранен, – угрюмо ответил молодой бандит. – Его подстрелили этой ночью.

– Ранен? – ИХ поднял брови, и Слим понял, что не сумел обмануть толстяка – раненый или нет, но на гарантированную Умным Зумом сделку Флим обязательно пришел бы.

– На самом деле отец при смерти. Я об этом помалкиваю, чтобы люди не запаниковали, и надеюсь на твое благоразумие.

– Я тоже на него надеюсь, – протянул Бабарский.

– Так что, если тебе нужна сделка, придется иметь дело со мной, – закончил Слим. – Или разбегаемся.

Еще на «Амуше» суперкарго говорил алхимику о главном правиле незаконных сделок: если обстоятельства неожиданно меняются – немедленно уходи. Но, к некоторому удивлению Мерсы, толстяк не отступил:

– Из нашего прошлого разговора я понял, что ты не в восторге от замысла отца, – припомнил ИХ.

– Отца подстрелили, – пожал плечами Слим. – Это лучший аргумент в пользу его замысла: нужно сматываться с Заграты, пока есть возможность.

– Умная мысль.

– Где бумаги?

– А где золото?

– Договоримся так: я показываю золото, а ты…

– Нет, Слим, так мы не договоримся, – мягко перебил бандита Бабарский. – Сначала я должен проверить слитки. Ты уж извини.

– Хорошо, – покладисто кивнул бандит. – Проверяй.

И махнул рукой.

Примерно через минуту – всё это время ИХ и Слим не отрываясь смотрели друг на друга, – в переулок медленно въехала запряженная парой лошадей повозка.

– Пятьдесят ящиков по десять слитков в каждом, – усмехнулся бандит.

– А еще пять тысяч?

– Доплачу изумрудами, – пообещал Слим. – Ассигнации же ты не возьмешь?

– Не возьму, – подтвердил Бабарский, скармливая лошади кусочек сахара. – А вот повозку на время арендую. Если ты не против, конечно.

– Я знал, что ты попросишь.

– Это и называется взаимопониманием. – ИХ угостил вторую лошадь, вытер руки платком, объяснив: «Слишком много грязи», и предложил: – Займемся проверкой?

– Пойдем внутрь?

– Лучше на свежем воздухе. – Бабарский кашлянул. – У меня астма, и врачи рекомендуют больше гулять.

– А если кто увидит?

– А что, твои ребята зря хлеб едят? Пусть никого не пускают.

Слим рассмеялся, обошел повозку, приподнял брезент, продемонстрировав штабеля плоских черных ящиков, и предложил:

– Выбирай.

Мерса ткнул пальцем во второй сверху:

– Этот.

– Как скажешь.

Бандит вытащил ящик, положил его на край повозки и откинул крышку. Алхимик едва сдержал крик: золото! Десять килограммовых слитков. Тысяча цехинов! Никогда в жизни Мерсе не доводилось видеть столь огромную сумму, такое богатство. Предложение ИХ проверить слитки алхимик воспринял спокойно: ну, да, проверить слитки, обычное дело. На «Амуше» это было всего лишь слово: слитки. А вот их вид Мерсу ошеломил.

– Заснул?

– Он изучает внешний вид, – поспешил объяснить Бабарский, незаметно наступая алхимику на ногу. – Мой парень – настоящий эксперт.

– Оно и видно.

Пришедший в себя Мерса натянул гоглы, в которых уже стояли линзы Вристера, достал из поясной сумки пузырек с шанским реактивом, вытряхнул несколько капель на оборотную сторону выбранного наугад слитка и аккуратно размазал реактив по поверхности. Через положенные четыре секунды на слитке появилась надпись: «Заграта. Генрих II».

– Ну? – требовательно поинтересовался Слим.

Для него и остальных наблюдателей поверхность слитка лишь слегка покраснела.

– Всё в порядке.

– В таком случае…

– Я еще не закончил.

Золото металл мягкий, но, тем не менее – металл, и сверлить его ручной дрелью удовольствие невеликое. Однако ИХ сказал – надо, и Мерсе пришлось постараться. Алхимик проделал отверстие до середины слитка, поменял в гоглах линзы, после чего капнул внутрь желтого кусаку. Из отверстия полезла синяя пена, которая показалась окружающим белой.

– Двадцатичетырехкаратное золото.

– Очень хорошо.

Слим захлопнул крышку ящика и жестко приказал:

– Теперь покажи бумаги.

– Теперь покажу.

Бабарский оглушительно свистнул, и в переулок вошел высокий мужчина в широкополой шляпе и длинном, до самых пят, плаще. На его плече висела большая сумка.

– Это еще кто? – недовольно поинтересовался Слим.

Его бандиты положили руки на оружие.