Дочь Кузнеца - Ольга Сергеева

И присматриваться она не собиралась. Хотя, сейчас самой себе можно было признаться, полной уверенности в том, что задуманное удастся, у нее не было. Никакой уверенности не было, если уж на то пошло! А была теория, выстроенная из цепочки предположений, которые сейчас и предстояло проверить.

Занила опустилась на корточки. Земля приблизилась, но от этого то, что под ногами, лучше видно не стало. На этом уровне зрения. «А что у нас на другом?» Ночь преобразилась. Нет, было по-прежнему темно, но воздух больше не казался однородным. Если при дневном свете он казался белым переливчатым перламутром, то сейчас он был наполнен перламутровыми тенями. То есть как жемчуг, как рассказывала Эзра, бывает белым, а бывает и черным. Но сильнее всего изменились деревья: они светились ничуть не хуже чем днем. Света, правда, это сияние не давало. Словно свет доходил до определенной границы и дальше прекращался. Занила не стала тратить время на изучение. То, что ее интересовало, было где-то под ногами.

Опавшие листья на земле тоже светились. Не так, конечно, как деревья. Гораздо слабее. И цвет сияния был не чисто-зеленым, а скорее какого-то серовато-желтого оттенка. Опавшие листья, в отличие от деревьев, уже не были живыми. Вот только умирали они не как люди, а медленно.

Но даже на этом уровне зрения ключа Занила не видела. Что ж, проверим следующее предположение.

Вчера, убегая и пытаясь открыть калитку, Эзра держала ключ в руках. Ее ладони потели, а в крови, в теле Эзры, была частица крови Занилы. А уж собственную кровь, полную серебристой силы, она почувствует в любом количестве и в любых условиях! Наверное. Может быть. Да, цепочка была слабой, но сейчас это ее единственный вариант. Ну, можно еще, методично перебрать все листья.

Дальше глаза были не особо нужны, но Занила не стала их закрывать. Сосредоточиться, на минуту заставив себя забыть, где и зачем она находится, почувствовать силу внутри себя, струящуюся по серебряной паутине. Хорошенько ее почувствовать. Пощупать, распробовать на вкус, а потом, сохранив все ощущения, потянуться наружу. Где ты, такой же кусочек?

Не получилось. Ничего, полная тишина. Занила поднялась на ноги. Она не продумала одного: как она будет чувствовать вне себя?

Как?

Ночь пульсировала перламутром. И если не обращать внимания на сырой воздух и холодный ветер, это было приятно. Коже было приятно! Занила чувствовала прикосновения воздуха не как ветер или температуру, а как что-то теплое и живое. Сила, заключенная в ней, соприкасалась с тем, что было разлито в воздухе! С силой?!

Так, теперь собраться. Главное, не потерять это ощущение. Еще раз сосредоточиться на вкусе собственного серебра, а потом каждой клеточкой кожи… Нет, не так. Про кожу сейчас лучше всего забыть. Каждым узелком кружева соединиться с линиями перламутра, взвешенного в воздухе, и по ним протолкнуть собственное воспоминание об ощущении серебра и вопрос: «где?». Наверняка эффективнее было бы искать ключ по его собственной сути, но она его не то что в руках не держала — она его в глаза не видела! Так что придется обходиться тем, что есть.

На секунду Заниле показалось, что она саму себя разрывает на кусочки. И это было не просто страшно, это было… Ее самой в ее собственном теле больше не существовало! Она была ночным воздухом, холодным ветром, каждой мельчайшей капелькой тумана, взвешенной в воздухе, прелыми листьями, лежащими на земле… Листьями? Получилось? Дальше! Протолкнуть себя по нитям силы, не позволяя задуматься, как возвращаться. Всей своей сутью, сознанием зарыться в ковер опавшей листвы. Какую площадь ей удалось покрыть? Неужели ей придется переходить на другое место и начинать все сначала?! Оказывается и у сознания есть пределы, и она их, кажется, достигла. Может ли паутина порваться?

И вдруг словно щелчок на самом краю восприятия. Есть! Под листвой всполох… Нет, не жидкого серебра. Серого пепла. Занила нашла частичку себя, только та уже была мертва. Как она могла заранее не предвидеть такого, ведь это же было очевидно? Заниле потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не впасть в отчаяние и не начать оплакивать смерть самой себя прямо сейчас. И еще больше воли ей потребовалось, чтобы заставить себя смотреть глазами собственного тела, при этом сознанием, распластанным по паутине силы, продолжая фиксировать местоположение ключа.

Занила «впала» в собственное тело (по-другому не скажешь), одновременно вываливаясь на обычный уровень зрения, и при этом чуть не рухнула на землю. На ногах, оказывается, нужно заново учиться стоять! Но теперь она знала, где ключ. И сводящая с ума горечь сожаления о смерти частички себя сразу стала слабее. Она не исчезла совсем, но словно отодвинулась на задний план и теперь звучала как-то глухо, позволяя надеяться, что со временем исчезнет вовсе. «Неужели уровень зрения влияет?» Эту мысль обязательно нужно будет обдумать. Попозже.

Восемь шагов вправо, руки зарываются в сырую и холодную массу листьев. Вот он! Пальцы сжимаются вокруг твердого металла.

«Она так и не смогла открыть дверь»

Что ж, вторая попытка. Руки ощупывают влажный металл в поисках замочной скважины.

«Ты пойдешь со мной?

Нет»

Это было полгода назад.

«Почему?»

Потому что не видела смысла покидать школу? Или потому, что боялась быть пойманной, наказанной, убитой?.. Вчера она умерла. Не вся, конечно. Но и этого оказалось достаточно. (На этом месте полагается горькая усмешка.).

А умирала она уже не в первый раз. И каждый раз то, что оставалось, продолжало жить дальше, не в силах перейти за Черту. В первый раз это случилось, когда клыки Зверя вонзились ей в горло, разорвав артерию. Он бросил ее тогда на поляне, медленно заносимой пушистым снегом (ее или поляну?), посчитав ее мертвой. Наверное, он даже был прав. Но внизу, в деревне, еще жили те, кого она должна была спасти, предупредить… Отомстить.

Следующие свои смерти она помнила хуже. Волки в лесу? Княжеский воевода? Хлыст купца? Сегодня было по-другому. Серый пепел, опадающий на землю?.. Сегодня утром она умерла еще раз. Похоже, за Чертой она все-таки окажется. Пусть и собранной по частям!

Обе руки ободраны в кровь, пара ногтей, кажется, сломана, плечо и бедро отбиты: ключ никак не желал поворачивать в замочной скважине, и Занила с силой толкала дверь, падая на нее всем телом. Потом попробовала тянуть. Оказалось, что нужно было слегка приподнять. Что поделаешь: зима в Догате. А каждая дверь размокает по-своему.

Занила выбралась за пределы школьной стены, закрыла за собой дверь, не потрудившись, правда, запереть замок, и, поскользнувшись, чуть не скатилась кубарем в овраг, начинавшейся сразу за этой стеной. Забавно бы получилось, сверни она здесь шею!