Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ирина кивнула в знак согласия.
– Акулов Сергей Павлович?
Ирина медленно отрицательно покачала головой.
– Акулов Глеб Сергеевич?
Утвердительный кивок.
– Акулова Реля Сергеевна?
Снова утвердительный кивок был ответом.
– Квинт Антон Константинович?
– Нет, – шепотом произнесла Ирина.
– Хорошо и последнее. Лескова Жанна Викторовна?
Ирина снова отрицательно покачала головой.
Сложив один плюс один, получалось, что ее мог отравить либо Глеб, который только что признался в своей любви и, которого она любила всей душой. Либо его сестра, к которой Ирина тоже уже успела привязаться. Как в это поверить? Ирина метнула в сторону Глеба испуганный взгляд, прося о помощи. Но его лицо превратилось в высеченную из камня маску. Он отвернулся к окну. Его плечи поникли и ссутулились, словно он в одно мгновение превратился из молодого полного здоровья мужчины, в древнего старика, чьи дни сочтены.
Самые ужасные подозрения Ирины оправдались. Ледяной холод сковал все ее тело, как же такое могло случиться, и чем она так помешала? Мозг лихорадочно искал ответы, но, увы, ответов она не знала, их просто не было в ее голове, ведь она безоговорочно доверяла этому человеку.
– Но у нас возникла маленькая проблема, – голос следователя вернул ее в настоящее, – через час после дачи признательных показаний гражданкой Акуловой Релей Сергеевной, пришел ее отец и написал чистосердечное. Понятно, что отец хочет взять вину дочери на себя.
Ирина медленно села в кровати.
– Сначала мы думали, что это все рук гражданки Лесковой, но, по словам консьержки, она не пробыла у вас и двух минут. Жанна Сергеевна утверждала, что дверь ей никто не открыл, а теперь и Вы подтвердили, что не видели ее. Все верно? – спросил Анисимов, оторвавшись от своих бумаг.
– Да, – Ирина кивнула.
– А вот с Вашим мужем и золовкой дела обстояли хуже. Но, если Глеб Сергеевич покинул квартиру в начале третьего, то Реля Сергеевна пробыла с вами весь день, и после нее уже никто не мог с Вами связаться. Тревогу забил Антон Квинт, с которым Вы должны были встретиться и, который не мог до Вас дозвониться.
– Он позвонил мне, и я тут же примчался домой, он тоже в это время подъехал и мы поднялись в квартиру вместе. Ты лежала в гостиной на полу, пульс еле прощупывался, – закончил за следователя Глеб, – еще бы чуть-чуть…– Глеб не договорил.
Ирина слушала молча. Как же так, Реля? Добрая, младшая сестренка Глеба. Но зачем? Ирина снова посмотрела на мужа…бывшего мужа. Он присел на другой стул и их взгляды встретились. Его глаза медленно закрылись и, тут же, окрылись, словно без слов давая понять, что все происходящее здесь, правда. Сколько горечи в этих глазах. Ирина отвернулась.
– Виной всему ее величество любовь и неизменная ее спутница – ревность, – тоном мудрого старца произнес Анисимов.
Любовь к брату? Настолько сильная, что можно убить? Ведь Реля знала, что через четыре дня был назначен развод. А ревность? Голова пошла кругом от непонимания происходящего.
Глеб снова встал и отвернулся к окну.
Голос его звучал твердо, ни одной лишней эмоции:
– Она с детства была влюблена в Антона. Но мы надеялись, что все прошло, что наша девочка повзрослела и переросла свою детскую влюбленность. Даже на свадьбе Антона и Риммы она ничем не выдала своих чувств. А потом и вовсе все успокоились. Она стала встречаться с другими парнями своего круга и возраста. И все уже позабыли, что когда-то Антон был героем ее детских грез.
Ирина слушала, глядя на стенку перед собой.
– А потом появилась ты, – Глеб просто сказал, а Ирине послышался упрек, словно ее обвиняли во всем, что произошло в жизни этой, когда-то счастливой и дружной семьи.
– Она видела, что Антон неравнодушен к тебе. Сначала стала отправлять тебе анонимные сообщения, подталкивая к тому, чтобы ты уехала. Только почему-то я об этом не знал, – строго закончил Глеб. Он имел право злиться на то, что его жена утаила от него эти злосчастные сообщения.
Ирина закусила губу, чтобы не расплакаться. Ведь она сама обратилась к Реле за помощью, чтобы та узнала, кто отправляет эти sms. Глупо! Сейчас она понимала, что, если бы тогда рассказала Глебу обо всем, возможно у этой истории был бы более счастливый финал.
– В прошлый раз все закончилось хорошо для Рели, ты сбежала, – продолжал Глеб, глядя в окно, – в этот раз все было хуже. Наш развод, ваша с Антоном дружба, она не могла снова отдать его другой женщине.
Глеб повернулся к Ирине.
– Вот она и решилась, – горькая усмешка застыла на его губах.
– Но убийство в ее планы не входило. Она знала, что ты не пьешь спиртное, тем более в таких дозах, как перед случившимся, поэтому даже не брала в расчет, что это может так серьезно отразиться на твоем здоровье. Реля хотела, чтобы ты просто уснула и пропустила свидание с Антоном. А вышло все вот как, – и ледяным тоном добавил, – не переживай, она ответит за случившееся.
Ирина задумалась. Она не могла позволить, чтобы из-за нее шла кувырком вся его жизнь. Он спас ее от смерти дважды, пришло время отдавать долги. Совместно будущего у них не будет все равно, она не сможет делить его с другой женщиной, а тем более с ребенком, так надо попытаться оставить после себя, как можно меньше разрушений. Она и так расклеила своим появление их с Антоном дружбу, практически чуть не лишила ребенка отца, а Жанну спокойной жизни, теперь довела сестру до тюрьмы, что еще она натворит, если останется с ним?
– Что за чепуху вы несете?! – резко выкрикнула она, нервно прижав пальцы к вискам.
Глеб и следователь одновременно удивленно посмотрели друг на друга и сразу же уставились на обладательницу громкого заявления.
– Поясните, – попросил Анисимов.
– Никто меня не травил и не хотел убить. Я сама попросила Релю принести мне из аптечки снотворное, – решительно сказала Ирина, устало потирая затекшую шею.
– Я часто после аварии прибегаю к снотворному, чтобы не мучили кошмары. Для меня это стало уже нормальным делом. Глеб может это подтвердить, – Ирина небрежно взмахнула рукой в его сторону.
Хорошо, что следователь не обратил на этот жест внимания и не обернулся. Глеб не то, что не мог этого подтвердить, он знал точно, что ничего она никогда не принимала. Даже обезболивающее
