Писания про Юного мага - SoNew

— Кто это? — спросил Клайд, чтобы не молчать.

— Это твоя будущая мать, — ровно ответила Тоина.

Маг вывернул шею, уставившись на новое действующее лицо. Действительно, гномке похоже оставалось совсем немного до родов. Живот, удивительно круглый, словно она из озорства засунула под одежду зрелый арбуз, прикрывала какая-то дополнительная накидка. Гномка осторожно придерживала его руками, словно стеклянный магический шар. Она улыбнулась магу, но взгляд ее был обращен куда-то внутрь себя.

Как целителю, Клайду приходилось видеть беременных женщин, и даже одну беременную орчиху, которая, впрочем, нуждалась не в родовспоможении, а в удалении зазубренного наконечника стрелы из мышцы предплечья.

Но не гномок. Конечно, нет! Как почти никто не видел молодых гномов-мужчин и гномских детей, так и их женщины старались немедленно покинуть материк, ожидая ребенка. Все это вихрем пронеслось в его голове, и в тот же миг по лицу беременной прошла легкая судорога.

— Пора! — неожиданно властно произнесла Илис.

— А Марусенька, она не придет? — спросил Клайд, оттягивая неизбежное.

— Нет, конечно, — подняла брови жрица. — Иначе ее бы увлекло следом за тобой, настолько велико ее желание помочь тебе. Сейчас постарайся расслабиться и ни о чем не думать. Все произойдет помимо твоего участия, но с твоего согласия.

— Хорошо, хорошо, — кивнул Клайд, снова косясь на беременную. Та явно закусила губу, но не издавала ни звука. Магу было неловко и непонятно, почему та сидит на жестком стуле, а он валяется на огромной кровати, но он уже не стал ничего спрашивать. Он понимал, что бесконечные дурацкие вопросы — просто способ сознания справиться с волной страха.

— Ты можешь закрыть глаза, — сказала Илис, задергивая легкую, но непрозрачную занавесь между столбиками кровати. За занавеской поднялась легкая суета. Клайд улавливал отдельные слова:

— Готовьте петли… простыни… отец… держать…

Дверь несколько раз хлопнула. Не думать ни о чем было самым трудным. Невольно разражала невидимая суматоха. Может быть, начавшиеся роды вовсе не входили в сценарий?

Кто-то кашлянул робко, но явно мужским басом. Раздался легкий стон, переходящий в судорожный смех.

— Еще раз… не спеши… нужно время… дыши… — уговаривала Илис неизвестно кого.

В голове отдавались удары сердца, как после долгого бега. Легкие требовали воздуха, но он куда-то исчез. Балдахин над магом налился багровым светом, затрепетал.

— Молодец, хорошо! — гудел голос над головой, отражаясь от стен, заставляя кровать вибрировать.

Воздуха по-прежнему не было. Он задохнется, а никто и не заметит за всей этой суетой! Тяжелое, жаркое одеяло облепило его, не давая шевелиться. Он не понял, откуда оно взялось. Нужно было срочно избавиться от этой душной тесноты. Он пошевелился с трудом, выбирая в накатившей мути направление, куда ползти. Главное — вырваться, даже если он упадет с кровати. Зато его заметят. Руки и ноги толкали его еле-еле, где-то за балдахином трепетал свет, там был воздух, жизнь. Еще чуть-чуть, еще немного. Гудели голоса, дрожали стены. Все силы уходили на отвоевание еще нескольких пядей на пути к свету. Мысли совершенно исчезли из головы, остались только пять чувств, притупленных, сонных, нерезких.

Внезапно с дома сорвало крышу. Ослепительный свет ударил по глазам, а ледяной воздух ворвался в грудь, как тысяча иголок. Болел живот, болели все мышцы, сводило голодной судорогой желудок, к тому же холод леденил кожу на абсолютно обнаженном теле. Все его чувства обратились против него, терзая и мучая. Ему не оставалось ничего иного, как заорать во все горло, выражая протест всем своим существом.

— Мальчик, смотри, мальчик! — пробасил над ним густой голос.

— На тебя похож! — отозвался другой, нежный.

— Пойдем, я уложу тебя.

— Да, помоги, ноги подгибаются. И дай я его покормлю скорее!

— Покормишь, пусть покричит парень вволю. Надо же ему заявить о себе!

— Ну, все, все, вот мама, вот молочко… — голос обволакивал, руки несли тепло, в рот полилось что-то бесподобно теплое и вкусное. Пульсация в области живота стихала. Голод исчезал. Он еще не знал слов… он уже не знал слов. Он пытался рассмотреть что-то, но видел лишь расплывчатые пятна. Он пытался вспомнить. Светлая челка, серые испуганные глаза. Рыжий хвостик. Смешливый рот. Но все это больше не имело никакого смысла, никакого названия, ничего…

— Вставай! — кто-то тормошил его, и, похоже, пихал сапогом в бок.

— Да поднимайся же ты! Эк тебя разморило! — голос был знакомым, голос ему не нравился, к тому же сапогом в бок — это уж слишком! Не больно, но ужасно обидно!

Он вскочил на ноги, готовый дать отпор, но сразу же опустил кулаки. Это не задира Корит. Это опять зануда! Вот привязалась!

Правда, он и сам не понимает, как это его сморило. И снился, как обычно в шахте, самый первый день жизни. Наверно, тогда тоже полз к свету, как по узкой штольне. Многие гномы помнят свое рождение, ничего приятного, кстати. В горе лучше не спать, голова дурная будет.

— Встал я, встал! — ответил он противной девчонке.

Она уже больше года была главной в их бригаде, и утаить что-либо от ее взора было не легче, чем спрятать Царь-алмаз на голом полу.

Такая выскочка! Ее послушать, так только она одна хочет выиграть соревнование классов! А если попадаешь с ней в пару, то даже поговорить не про что. Она может часами в такт ударам кирки или палицы, в зависимости от задания, твердить:

— Город кормит нас! Город защищает нас! Город обучает нас! Гномы сильны только вместе!

Нет, он не против, в смысле, слова-то правильные, неправильно их тупое повторение.

С другими одноклассниками можно перекинуться парой шуток, обсудить новости, придумать новый способ так делать работу, чтобы ничего не делать. Наставники в таких случаях повторяют: «Лень — двигатель прогресса!», вроде как такой прогресс им не по душе.

А с этой только нравоучения, словно она магическая кукла или тропическая птица-повторяй. Неужто, пока он тут вздремнул, она опять осталась единственным напарником?

— Пошли, все уже в Главном тоннеле, тачки разбирают, — строго сказала зануда.

Он мысленно застонал: проспал, непонятно почему проспал считалочку по парам. Всем известно, что считалочки только кажутся честными, на самом-то деле подсчитать число слогов и подобрать для нужного результата нужный стишок ничего не стоит. Перемигнулись с Оритом или с Нером, и попали в пару. Время с друзьями летит быстрей.

А эта! Он ее почти не видел до школы. Она ведь в малышатне почти не была, говорят, болела. Что это за гномка, котрая почитай 20 лет болела? Ну, пусть 10. Таких и не бывает! А теперь она в школе девчонками командует, а на работе вообще всеми.