Признательные показания. Тринадцать портретов, девять пейзажей и два автопортрета - Сергей Чупринин

Прохановский прорыв — это уже утверждение новой серьезной литературы, преодолевшей казавшийся смертельным разрыв времен».

Оно конешно, Бондаренко — такой же стратег, как и провокатор, и общеизвестно его стремление пригрести к своему стану всех, кого только возможно: от флагманов масс-культа до хулиганствующих эстетов из круга московских «Птюча», «Ad Marginem», «Zебры Е» и петербургской «Амфоры».

Так ведь не всегда же безосновательно!..

* * *

Кто там шагает левой?

Можно лишь посожалеть, что никто не дал пока себе труда проанализировать не эстетическое качество (бог уж с ним), но идеологическое наполнение того, что массовая публика потребляет у нас как массовое же развлечение. Я тоже не готов к предметному разговору об этом, но очень боюсь, что свойственное большей части нашего масскульта живописание мира как клоаки, где нормальному человеку с нормальными чувствами и нормальным набором ценностей просто нет места, не столько способствует чаемой релаксации, сколько — на манер прохановских передовиц в газете «Завтра» — порождает страх, тревогу и ощущение безысходности, откуда рукой подать до к лассических вопросов бессмысленного и беспощадного русского бунта: кто виноват и с чего начать.

С этих же сакраментальных, хотя, как правило, и неотрефлектированных вопросов начинают и наши новые левые. Они в моде сейчас, и они — интеллектуалы, эстеты, романтики, аристократы духа, — конечно, ни волонтерам «Трудовой России», ни всяким там Меченым, Бешеным, Пантерам и леди Стервам не чета. Но они тоже экстремисты — по крайней мере, по отношению к общепринятым речевым и поведенческим нормам. И тоже империалисты — с той лишь разницей, что Былое (или, как вариант, Грядущее) привлекает их не колбасой по два двадцать, а Большим Стилем. И они тоже повсюду слышат музыку революции — и в шабашах скинхедов, и в выходках нацболов, и во вспышках терроризма, и в антиглобалистском протесте, и в «Господине Гексогене» Александра Проханова.

* * *

Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй!

Да, и в «Господине Гексогене». Недаром ведь акцию по продвижению Проханова в звезды начало вполне элитарное издательство «Ad Marginem», одновременно позиционировавшее себя как центр по леворадикальному просвещению России. И недаром эту акцию столь дружно поддержала наша золотая молодежь из числа продвинутых журналистов, а пожилой уже поклонник всего радикального и экстремального Артемий Троицкий в присуждении Проханову «Национального бестселлера» увидел «событие даже историческое», ибо, по его мнению,

«в ответ на консолидацию капиталистов, фээсбэшников и либералов начинается контрконсолидация людей, которые хотят жить свободно, по совести и не молясь на дензнаки американского происхождения» («День литературы», 2002, № 6).

Пунктом схождения, таким образом, оказывается воинствующая антибурж уазность. И не так уж важно, какими мотивами движима эта антибуржуазность: сугубо бытовая, замешенная на зависти к чужому успеху — у творцов и персонажей отечственного масс-культа, демонстративная, насквозь пропитанная политикой — у коммуно-патриотов и декоративная, продиктованная не столько даже подростковой фрондой, сколько стремлением попасть в кильватер западной интеллектуальной моды — у наших новых левых. Неважно даже то, что святая ненависть к капиталистам и либералам не помешала Проханову вначале принять премию, измеренную вот именно что в дензнаках американского происхождения, из рук банкира В. Когана, а затем вступить в сговор с отъявленным капитал-либералом Б. Березовским.

Как неважно и то, что романтические (они же хулиганские) идеалы новых левых, вглядись чуть внимательнее, буржуазны до изумления.

«Вы когда-нибудь заходили в туалет петербургского клуба “Хали-Гали”? — делится в последней книге своими представлениями о рае земном профессиональный экстремист, как его друзья называют, Илья Стогофф. — Стена, на которой там висят писсуары, сделана прозрачной. Ровно за ней находится раздевалка стриптизерок. То есть писаете вы практически на девушек. А в динамиках вздыхает и завывает немецкое порно».

Впечатлились? Тогда вот вам еще один рай, но только уже не для юных экстремистов, а для солидных папиков с тугими кошельками. Слово Светлане Кесоян, на страницах сугубо буржуазной «Афиши» описывающей мужской туалет шикарного «Красного бара» в Москве, где стена с писсуарами хоть и выходит на улицу, но тоже сделана прозрачной:

«Посетители рассказывают, что это особое удовольствие — мочиться на всю Москву с 27-го этажа, стоя перед окном во всю стену. Тебя видят все и одновременно никто» (2002, № 17).

О, яду мне, яду! — сказал бы, поди, известный литературный персонаж, за случайным совпадением цитат и дизайнерских придумок увидев потрясающую метафору в том, как Бешеные, интеллектуалы-экстремисты и славные наши большевики единым фронтом и абсолютно безнаказанно… на всех нас с 27-го этажа.

Но чур меня, впрочем, чур… Никакой агрессивной контрконсолидации леваков по А. Троицкому пока нет — потому уже, что нет у них пока реальных оппонентов на всем необозримом литературном пространстве. Хотя, не исключаю, эта контрконсолидиция может быть и стимулирована, если действительно в полную мощь развернутся запущенные недавно телевизионные и книжные проекты типа «Ударников капиталистического труда» и «Жизни состоявшихся людей», призванные воспеть буржуа и буржуазность как венец творения.

Тогда на смену вышедшему из моды, но все ж таки не беспочвенному разделению литературы на демократическую и националистическую, элитарную и массовую может прийти не только уже реальное распределение авторов по степени успешности, но и поляризация литературного сообщества по модели гипербуржуазное — антибуржуазное, и там людям толстожурнальной культуры уж точно не будет места.

* * *

Что же из этого следует? — Следует жить…

И мы — редакторы, авторы, читатели толстых литературных журналов — действительно пока еще живем.

Теряя звезд («Знамя» — Виктора Пелевина и Татьяну Толстую, «Новый мир» — Людмилу Улицкую и Дмитрия Липскерова…), перестающих понимать, зачем им — повсеградно оэкраненным и повсесердно утвержденным — нужна связь с традиционной журнальной аудиторией.