Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова

приказывать. Даже если она и согласна соблюдать меры безопасности.

— Кира!

Она просто фурией вылетает из кухни-гостиной и запирает дверь в их спальню. Их спальню! Ее спальню. Нет, его спальню. Потому что здесь ничего ее нет!

Копошится и копошится в собственных волосах, приподнимая их у корней пальцами. Оранжевым пятном застыл отблеск уличного фонаря на стене над кроватью. Как издевка-имитация над истинным светилом. Вот бы ночью горело солнце, и тогда ей было бы легче в этом всем разобраться.

Задать уже два вопроса нельзя.

Она была в этой долбанной машине и она потеряла ребенка, черт побери!

Никуда она не лезет, у него обострение параноидального контроля. Сам постоянно что-то скрывает и сует нос в чужие — ее — дела, и переносит все зеркальным отражением на Киру.

Она имеет право знать.

И не потому что любопытная — не из-за личного желания — а потому что это и ее жизнь тоже.

За дверью слышится трель телефонного вызова. Это определенно мелодия его телефона. Снова трезвонят ночью, она хоть отсюда может различить противный голос Лешея. Хотя ничего и не слышно, конечно.

Пусть-пусть покопается в ее мокром смартфоне. Хоть всей братвой! Совесть чиста, ничего она не выясняла и никуда не лезла.

Последние два дня, как только выписали из «Мира», она вообще в другие измерения проваливалась через туманные прострации будней. Которые вообще не будни по ощущениям — в клинику теперь по расписанию, как на работу, ездит.

А твой бойфренд очень занят, ему ведь череп чуть не прострелили, но «все решилось!». Забудь об этом. Для тебя — все.

А если она нет может?

Если не забывается?

Сам ведь сказал, что притащил бы голову повинного в ее больничную койку.

Есть ли повинный и где его голова, а если нет — то пусть соберется с нервами и нормально ей расскажет.

Сюда. Сядь. Заткнись. Дай. Сейчас. Нет стоп-крана.

Может, у Киры и нет нужного стоп-крана.

А у него он есть?

Если доводит разговор между ними до приказов.

Она ему прощает и прощает, только потому что… знает, что Рома сдерживается. Чем сильнее — тем морознее стужа.

Кира покидает спальню, когда он уже буквально на пороге. Опять на ночь к делам, опять после звонка.

Рома замирает — одно мгновение, не дольше, — и почти что поворачивает к ней голову.

Его загорелая рука, с заломанными и поднятыми до локтя манжетами, будто бы собирается двигаться вверх. Может быть, как по привычке, провести подушечкой большого пальца по щеке Киры.

Но он надавливает на дверь и выходит.

Лучшее решение прямо сейчас — совершенно спокойно отправиться спать. Она не собирается передвигать стол обратно. Или выключать после него плазму. Или мыть посуду. Даже дверь после него проверять не будет.

Завалиться лежать и выместить все в усталость, приказав телу отдыхать.

Тело приказов не слушается, и на уговоры тоже не идет. Кира ворочается и ворочается, дыру скоро проделает в матрасе.

Оранжевое пятно — неизменно и непоколебимо. Вот это точно оно мешает ей заснуть. Натыкали фонарей без разбору, и живи только за шторами.

Она действительно закрывает шторы.

И ждет-ждет, когда же Роман вернется.

Но к утру он не возвращается.

И к полудню — тоже.

Он вообще больше никогда не приходит.

Глава 31

Кира обнаруживает, что ее телефон так и остался лежать залитым водой в мойке где-то в 11:37. Время микроволновка показывает.

До этого она поспала пару часов урывками, и очнулась словно от грохота взрыва. Будто все вокруг разворотило, а она в воронке живой и невредимой осталась. Вокруг или внутри?

Сначала думает, что Карелин куда-то смартфон отложил, затем — что забрал с собой, и только после поспешного душа догадывается проверить среди грязной посуды.

Экран мерцает после включения, индикатор связи в норме, пропущенных нет. Ни звонков, ни сообщений.

До вечера она выполняет аномальное количество работы. Редко от стресса хлещет потоком продуктивность, но вот разок все-таки Кире везет.

Мозг кипит, руки делают, сердце что-то там лепечет.

В шоке, видать, что мозги в какие-то веки перетянули на себя одеяло.

Стол она принципиально не сдвигает на место. Так и сидит за ним, на пересечении кухни и гостиной.

Петр слегка хмурится, когда замечает расположение мебели. Он возвращается до захода солнца, как они и договаривались, но собирается снова идти с Ксюшей и друзьями на каток. Так как у брата неважное настроение, он съедает за один присест очень много.

Кира дает себе слово, что раньше десяти звонить Карелину не будет. Если не придет до обозначенного времени, наберет сама с каким-то бытовым предлогом.

Но вечер углубляется, а смелость у нее что-то убавляется. Наверно, сказывается недосып.

Вместо мафиози, она набирает сообщение Тимуру. Типа, чтобы разведать обстановку. Вдруг что-то случилось вообще. Хотя кто-то бы позвонил ей?

В общем, старому другу написать легче.

Она интересуется, как у него дела.

Ответ приходит через минут десять. Она втыкает и втыкает в экран. Бывают ведь галлюцинации от недосыпа и эмоционального истощения?

«Кира, прости. Не звони сюда больше.»

Это какой-то зашифрованный или как вообще? Что означает «прости»? Что означает «сюда»?

Петя уже вернулся с дружеских гулянок и посиделок, и так как Ксюша — дочь Тимура, все еще проживающая с родителями… Нет, пока вмешивать молодежь в это не стоит. Если Ксюша и сказала уже что-то Пете, можно выяснить подробности позже. Сейчас это значение иметь не будет.

Потому что Кира уже набирает Карелина.

Нет никаких гудков. Посылка вызова не начинается.

Только три коротких звуковых сигнала.

Что означает…

… либо номер заблокирован, либо больше не функционирует.

Ее номер заблокирован.

Или.

Его номер больше не функционирует.

В голову даже просачивается мысль, что может быть это с ее телефоном серьезные нелады из-за сегодняшнего купания в мойке.

Но нет же.

Сообщение Тимуру и ответ от него дошли без проблем.

Какое время она сидит на расстеленной кровати и проходится по одному и тому же кругу мыслей исчислению не подлежит. Относительность еще никогда не ощущалась столь предельно понятной, Кира опыты могла бы показывать на школьных уроках физики.

А затем она вскакивает. Нацепив кое-как сапоги и захватив с собой пальто, спускается на бесшумном лифте во двор.

Где должен быть Ираклий и еще пацаны Кирилла.

Потому что обычно они там. До начала ночи так точно. А после полуночи тоже кто-то остается.

Осознание, что ни тачек, ни парней там нет, степенно накатывает на Киру.