Полная история масонства в одной книге - Вик Спаров

В.: И что ты ответил?

О.: «Света!» Каковой по велению досточтимого Мастера Младший Эксперт с радостью возвратил мне.

В.: Когда тебе возвратили благословение света творящего, на что затем обратили твое внимание?

О.: На три величайшие, хотя и символические светочи франкмасонства, именуемые Книгой Священного Закона, наугольником и циркулем.

В.: Каково их предназначение?

О.: Святое Писание служит для управления нашей верой, наугольник управляет нашими действиями, а циркуль нужен для того, чтобы удерживать нас в действенной связи со всем человечеством, и особенно с нашими братьями-масонами.

В.: Что далее сделал Досточтимый Мастер?

О.: Он дружески взял меня за правую руку и произнес: «Встань, новопосвященный брат наш вольный каменщик!»

В.: После того как тебя подняли с колен, что ты увидел?

О.: Три малых светоча.

В.: Где они были расположены?

О.: На востоке, юге и западе.

В.: Для чего?

О.: Чтобы обозначать небесный путь солнца, которое встает на востоке, достигает зенита на юге и садится на западе, тем самым освещая человеку, соответственно, путь на работу, место его работы и путь с работы.

В.: Почему свет не исходит с севера?

О.: Когда солнце пребывает на севере, оно находится за горизонтом, и ни один из его лучей не достигает нашего полушария.

В.: Что представляют из себя эти три малых светоча?

О.: Солнце, Луну и Досточтимого Мастера ложи.

В.: Почему?

О.: Солнце правит днем, Луна – ночью, а Досточтимый Мастер управляет ложей и ведет ее.

В.: Почему Досточтимый Мастер приравнивается к этим двум великим светилам?

О.: Поскольку благотворное влияние Солнца и Луны делает нас, людей, способными исполнять наши обязанности в общественной жизни, постольку и добрая забота и опека Досточтимого Мастера делает нас способными исполнять обязанности, налагаемые на нас ремеслом.

В.: После того как тебе объяснили смысл трех малых светочей, как к тебе обратился Досточтимый Мастер?

О.: «Брат (имя), своим кротким и искренним поведением, которое ты продемонстрировал сегодня, ты избежал двух великих опасностей, именуемых уколом и удавлением: когда тебя ввели в ложу, к твоей груди был приставлен этот кинжал, так что если бы ты попытался резко рвануться вперед, то стал бы сам для себя палачом, погибнув от укола, именно ты, а не „брат”, который держал кинжал и которому было приказано оставаться неподвижным; кроме того, на твоей шее была петля со скользящим узлом, которая сделала бы любую попытку повернуть назад неудачной и сопряженной с риском умереть от удушья. Но существует и третья опасность, которая будет ожидать тебя до последнего мгновения твоего земного существования, – она называется карой за нарушение клятвы; это опасность того, что горло твое будет перерезано, если ты окажешься столь недостойным, что посмеешь раскрыть таинства франкмасонства».

В.: Что он сказал далее?

О.: «Теперь, когда ты принес торжественную клятву Ученика вольного каменщика, мне дозволено сообщить тебе, что в масонстве существует несколько градусов и в каждом есть свои особые таинства; они, разумеется, существуют не для того, чтобы устанавливать в братстве отношения неравноправия, а для того, чтобы быть возложенными на кандидатов в соответствии с их заслугами и возможностями. Я пока что доверю тебе тайны твоего градуса, то есть знаки, по которым мы узнаем друг друга и которые отличают нас от всего остального мира. Я должен известить тебя о том, что прямые линии и прямые углы – это истинные и верные признаки, по которым узнают франкмасона. Итак, тебе следует встать прямо, поставив ступни под прямым углом; таким образом твое тело станет символом твоего сознания, а ступни – символом верности твоих поступков».

В.: Что тебе было указано сделать затем?

О.: Шаг левой ногой, так чтобы правая пятка упиралась в ее изгиб. Это, как сообщил мне Досточтимый Мастер, первый ритуальный шаг масона. Стоя именно в этой позе, сообщают и познают таинства первого градуса.

В.: В чем состоят эти таинства?

О.: В знаке, пожатии и слове.

В.: После того как ты принес клятву и заслужил доверие, был ли ты облачен?

О.: Да. В совершенный запон вольного каменщика, который, как поведал мне Первый Страж, древнее Золотого Руна и римского орла, достойнее ордена Подвязки или какого-либо другого из существующих орденов, ибо он есть эмблема чистоты и звено моих братских уз. Он также наставил меня в том, каким образом носить и почитать его, и сообщил далее, что если я не опозорю его, то и он не опозорит меня.

В.: Что сказал Досточтимый Мастер далее?

О.: «Ты никогда не должен облачаться в этот запон и входить в помещение ложи, если в нем находится „брат”, с которым ты пребываешь в несогласии или к которому испытываешь вражду. В этом случае ты должен предложить ему примирение, чтобы вы мирно могли разрешить свои разногласия, после чего вы оба можете облачиться, войти в помещение ложи и работать там с той братской любовью и в той гармонии, которые во все времена должны отличать вольных каменщиков. Однако если ваши разногласия, к несчастью, приобретут такой характер, что не смогут быть улажены подобным образом, будет лучше, если ложу покинет один из вас или же вы оба вместе, дабы гармония ее не нарушалась вашим в ней присутствием».

В.: Куда тебя направили затем?

О.: В северо-восточный угол ложи.

В.: Объясни, почему, как тебе самому это объяснили.

О.: «При возведении всех – как светских, так и церковных – зданий существует обычай закладывать первый камень фундамента именно в северо-восточном углу; ты, новопосвященный в орден франкмасонов, тоже располагаешься в северо-восточном углу ложи, символизируя собой этот камень; и на этом фундаменте, заложенном сегодня, да возведешь ты здание, прекрасное во всем и несущее славу своему строителю. Всем своим видом ты ныне соответствуешь образу истинного и принятого масона, и я советую тебе всегда быть таким. Сейчас же я приступаю к проверке твоих нравственных принципов и призываю тебя упражняться в добродетели, той ее разновидности, которая, несомненно, должна считаться определяющей для сердца франкмасона, а именно – в милосердии. Нет необходимости описывать ее достоинства: ты, без сомнения, всегда знал и практиковал ее. Достаточно будет сказать, что милосердие господствует и практикуется и на небе, и на земле, и, как его брат, сострадание, благословляет того, кто делится им, равно как и того, кто испытывает его на себе. В таком сообществе, как наше, которое широко раскинуло свои ветви на все четыре стороны света, невозможно отрицать, что существует множество членов, облеченных высокими титулами и владеющих значительными состояниями; но, с другой стороны, так же невозможно отрицать и то, что среди тысяч вставших под наши знамена есть многие, кто под влиянием трагически сложившихся обстоятельств и бедствий, избежать которых человек зачастую просто не в силах, обречен на последний предел нищеты и отчаяния. Ради их пользы у нас заведен обычай пробуждать в каждом новопосвященном брате сострадание и взывать к его милосердию, коль скоро его жизненные обстоятельства делают это возможным; итак, все, что ты считаешь себя в силах и расположении пожертвовать на это дело, ты можешь обговорить с Младшим Экспертом. Все, что ты ни пожелаешь дать, будет благодарно принято и применено с благочестием».

В.: Что ты ответил на это?

О.: Я сказал, что был лишен всего, имевшего какую-либо ценность, заблаговременно, перед тем как меня ввели в ложу, иначе отдал бы многое и по доброй воле.

В.: Что сказал затем Досточтимый Мастер?

О.: «Поздравляю тебя с теми достойными одобрения чувствами, повинуясь коим, ты действовал, а равно и со способностью не удовлетворяться ими. Поверь, это испытание было устроено не для того, чтобы соревноваться с тобой в милосердии, – такие устремления далеки от наших принципов, – а по трем особым причинам».

В.: Какова первая из этих причин?

О.: Проверить мои нравственные принципы.

В.: Вторая причина?

О.: Убедить «братьев» в том, что при мне не было ни денег, ни каких-либо иных металлических вещей; ибо, если бы они были, церемонию следовало бы повторить сначала.

В.: Третья причина?

О.: Предостеречь мое сердце. Если когда-либо в будущем я встречу «брата» в отчаянном положении, «брата», который обратится ко мне с призывом о помощи, чтобы я вспомнил тот миг, когда был посвящен во тьме и в нищете в масоны, и с радостью воспользовался возможностью применить на практике ту добродетель, которую меня наставляли боготворить.

В.: Что тебе предложили затем?

О.: Рабочие инструменты Ученика вольного каменщика, к которым относятся двадцатичетырехдюймовый шаблон, простой молоток и резец.