Невидимая сила. Как работает американская дипломатия - Уильям Бёрнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правительство Шарона играло активную роль в корректировке процесса, делая упор на обязательства палестинцев как предварительное условие возможных переговоров по вопросу окончательного статуса палестинского государства и настаивая лишь на самом общем описании конечного результата. Дов Вайсгласс, главный советник Шарона, в середине июня возглавил делегацию Белого дома. На одной из встреч он высказал предположение, что «палестинцы сыты Арафатом по горло и просто ждут от американцев сигнала, чтобы сообщить, что с ним покончено». Я возражал, что «единственной вещью, которой палестинцы пресытились больше, чем Арафатом, является оккупация. ‹…› Если мы хотим маргинализировать Арафата и начать манипулировать им, следует показать палестинцам реальные политические перспективы. Премьер-министр не дал им ни надежды на окончание оккупации, ни какого-либо убедительного плана политического урегулирования. Если бы он это сделал, мы говорили бы с ним совершенно иначе»[82]. Не только Вайсгласс, но и большинство присутствующих в зале американцев выслушали меня вежливо, но отнеслись к моим словам крайне пренебрежительно.
Подготовив два десятка вариантов, мы немного продвинулись вперед, но дело шло трудно и медленно. В ходе одного незабываемого селекторного совещания, посвященного обсуждению очередного варианта речи, двое моих высокопоставленных коллег из Пентагона и офиса вице-президента попытались убедить участников совещания в необходимости соблюдения паритета при любом упоминании требований прекращения строительства поселений на Западном берегу реки Иордан, а также в том, что мы должны призвать и израильтян, и палестинцев остановить строительство на время переговоров. Я не знал, смеяться или плакать. В конце концов, обе части речи удалось кое-как связать между собой, сделав первую часть более убедительной при помощи второй части. Реакция правительства Шарона была бурной. На следующий день один известный израильский обозреватель написал, что «такую речь не смогли бы написать даже в Центральном комитете "Ликуд"». Арабы отреагировали быстро и негативно. Райс позвонила мне, чтобы спросить, чтó говорят региональные лидеры, и я получил возможность поупражняться в искусстве недоговаривать и смягчать выражения, ответив, что «они высказываются довольно грубо».
Белый дом надеялся, что речь успокоит мировое сообщество, громко требующее активизации американских дипломатических усилий, но она, как и следовало ожидать, напротив, лишь вызвала вопросы о том, как именно администрация намеревалась реализовать на практике видение президента. Поэтому 25 июня я сказал Пауэллу, что «главная проблема, стоящая перед нами в настоящий момент, заключается в отсутствии дорожной карты, показывающей, как положить конец насилию, преобразовать палестинское руководство и вернуть надежду»[83]. В июле на это же указали и приехавшие в Вашингтон министры иностранных дел Иордании, Египта и Саудовской Аравии. Пауэлл организовал их встречу с президентом в надежде, что они помогут убедить его в том, в чем пытались убедить его мы. Джордж Буш – младший понимал, что необходимо довести дело до конца, но по-прежнему опасался серьезного участия в процессе. Он считал, что своей речью честно перебросил мяч на сторону палестинцев и арабов, и теперь была их очередь действовать. Марван аль-Машер, одаренный и энергичный иорданский министр иностранных дел, на этой встрече и затем во время августовского визита в США короля Абдаллы мягко нажимал на президента, требуя представить план практической реализации видения, изложенного в речи 24 июня. Он хотел получить дорожную карту, включающую точки отсчета, целевые ориентиры, сроки, взаимные обязательства и мониторинг их выполнения в рамках специальной группы. В конечном счете ему удалось убедить президента. В августе, во время встречи с королем Абдаллой в Овальном кабинете, Буш указал на меня и сказал королю:
– Пускай Билл займется этим с Марваном.
Так была запущена инициатива «Дорожная карта», которая стала классической иллюстрацией того, как одним взмахом руки можно привести в действие дипломатический механизм.
«Дорожная карта» никогда не страдала от отсутствия поддержки со стороны Госдепартамента и наших партнеров по Ближневосточному «квартету» – ООН, ЕС и России. Ее главный недостаток заключался в отсутствии заинтересованности и политической воли – как в Иерусалиме и Рамалле, так и в Вашингтоне. У Белого дома были другие приоритеты, и никто, кроме Госдепартамента, не проявлял интереса к реализации намеченных планов. Дуг Фейт позже назвал ее «шоу в перерыве между таймами», то есть между речью 24 июня и вторжением в Ирак, поскольку «серьезная дипломатия откладывалась до завершения операции в Ираке»[84]. Тем из нас, кто в составе играющего в перерывах между таймами оркестра колесил по региону в конце 2002 г. и в начале 2003 г., такое сравнение было не слишком лестно, но Фейт, несомненно, точно ухватил несвоевременность наших усилий.
«Дорожная карта» включала три этапа, на каждом из которых палестинцы и израильтяне должны были действовать параллельно, чтобы в итоге добиться решения на основе двух государств. Осенью 2002 г. мы запустили первые проекты с израильтянами и палестинцами. Вайсгласс громко возмущался отсутствием пошаговой последовательности в «Дорожной карте», настойчиво требуя отсрочки израильских шагов до тех пор, пока палестинцы не приступят решительно к реформе и не прекратят насилие. Палестинцы настаивали на том, что обе стороны должны действовать параллельно. Так или иначе, они приступили к реформе, разработав временную конституцию, а Салям Файяд буквально творил чудеса, добиваясь прозрачности бюджета.
Весной 2003 г. Махмуд Аббас был назначен премьер-министром. Это был первый шаг на пути к отстранению Арафата от власти. Назначение на этот пост давнего сторонника переговоров, в целом не склонного к риску и не имеющего собственной базы политической поддержки, по крайней мере позволяло убрать Арафата с политической сцены и открывало дипломатические возможности для работы с израильтянами. В конце апреля, используя в своих интересах этот шаг и успех, пускай и недолгий, на первом этапе вторжения в Ирак, Белый дом наконец согласился обнародовать «Дорожную карту». Палестинцы неохотно продвигались вперед. Израильтяне приняли план с многочисленными оговорками – они внесли 14 поправок, нацеленных на обеспечение строгой последовательности шагов на каждом этапе «Дорожной карты» и отсрочку своих серьезных уступок и выполнения обязательств. Такое начало было не слишком многообещающим, но оно стало небольшим прорывом, задающим работу американским дипломатическим мускулам и требующим политической воли для дальнейшего продвижения, а также готовности добиваться от обеих сторон решения неудобных вопросов. Вскоре стало ясно, что Белый дом не очень хочет заниматься миротворческой деятельностью, тем более что в Ираке начались крупные неприятности.
В начале мая я сопровождал Пауэлла во время его визита в регион, а позже в том же месяце вернулся туда с Эллиотом Абрамсом, главным советником по делам Ближнего Востока в аппарате Совета национальной безопасности. Наша главная задача состояла в том, чтобы подготовить
