Капитан-командор - Андрей Посняков

— Так вы бывали в Тихвине, господин капитан-командор? — обрадовался Григорий.

— Бывал… но так, проездом только. Дорог, правда, в нем нет, а так — городок славный.

— Не городок — посад… И хорошо — был бы город! А когда вы у нас, господин капитан-командор, бывали?

— Ты, стало быть, Григорий, на лоцмана выучился?

— В Тихвине, лоцманов много, как и толмачей, почитай, издавна в Стекольну ходили… Ага!

Взяв подзорную трубу, лоцман пристально всмотрелся в медленно проплывающий по правому борту берег, скалистый, изрезанный шхерами и поросший мрачноватым еловым лесом, сквозь который кое-где проглядывали домишки — мызы.

— Одначе скоро и Або. Во-он за тем мыском. Прикажете сразу в гавань идти, господин капитан-командор?

— Подождем, — Громов задумчиво скривился. — Сначала скампавею пустим, пущай поглядит. Эй! Сигнальщик!

Одна из галер, получив указания, споро бросилась за мыс, вернувшись примерно минут через двадцать. Слаженно махая веслами — этакий смешной водяной таракан, — скампавея подошла к самой корме «Красного Барона».

— Нет никого! — выкрикнул галерный капитан Важнов, моложавый мужчина с жестоким лицом и насмешливо-плутоватым взглядом уверенного в себе сибарита.

— Совсем никого? — так же громко уточнил Андрей. — А фрегаты?

— Один только, — Важнов махнул рукой. — Другой, видать, уплыл — починили. Фрегат у крайнего пирса, без парусов, остальные суда малые — рыбаки, торговые шхуны.

— Хорошо… Делаем все по плану.

Спустившись в привязанную за кормой разъездную шлюпку, капитан-командор перебрался на низкий борт галеры и приказал спускать паруса. Оба фрегата — «Красный Барон» и «Гордость Вивере» представляли собой прекрасную мишень для мощных беговых орудий Або, взять нахрапом хорошо укрепленный форт было бы невозможно, и Громов вовсе не собирался так рисковать, подставляя корабли и людей. Хотя затея сия, ввиду немногочисленности гарнизона крепости, вполне возможно, могла бы увенчаться успехом, но это был пустой, глупый риск — действовать таким образом Андрей не любил и не стал, оставив фрегаты на рейде и пустив в гавань лишь скампавеи и шлюп — места для десанта на галерах вполне хватало, брали они по сто пятьдесят человек, четыре сотни вполне помещалось.

Расположившись на рейде, фрегаты встали бортами к берегу и дали залп, не причинивший крепости никакого вреда. Зато получившуюся от выстрелов тучу густого дыма ветер медленно понес в гавань, с этой тучей и проскользнули малые суда Громова, пока в крепости увлеченно занялись стрельбой по фрегатам.

Русские скампавеи (шлюп сразу направился к ремонтируемому кораблю) ворвались в гавань, подобно волкам — быстро, неудержимо и хищно. Никто в городе и опомниться не успел, как на набережной уже появился отряд лихих молодцов в темно-зеленых кафтанах, с фузеями! Едва только шведские солдаты высунули нос, фузилеры дали залп! Потом еще, и еще… С галеры и шлюпа били пушки и мушкеты, Андрей использовал свою старую тактику — запереть осажденных на городе, в жилые дома не соваться, взяв на шпагу портовые склады и все, что ошивалось в гавани. Все, как когда-то в Портсмуте. Только здесь, кроме складов, был еще и главный приз — только что отремонтированный фрегат, на котором высаженные со шлюпа молодцы уже поднимали паруса.

— Огонь! — покручивая усы, поручик Федосеев лихо командовал фузилерами. — А ну, молодцы, примкнуть багинеты!

Выбрав удобную позицию у портовых складов, Громов осуществлял общее руководство, глядя, как слаженно действует морская пехота, заперев врагов в узких городских улочках.

— Ай, Федосеев, ай, молодец, поручик!

Пока на набережной шла перестрелка, часть фузилеров, бросив ружья, деловито перетаскивала на захваченный фрегат все содержимое складов — добротное сукно, амуницию, медь и железо в прокованных крицах — укладах.

— Металл — это славно! — довольно улыбался Андрей. — Ах, как, черт побери, славно! Теперь только не сглазить бы.

Все шло хорошо, как и было задумано — вялая перестрелка, бесполезные залпы фрегатов и форта, наполняемые захваченным добром вместительные трюмы шведского — бывшего шведского! — корабля…

И вдруг!

Словно бы сам дьявол подслушал слова капитан-командора — на окраине города вдруг запылали обывательские дома! Сначала один — двухэтажный, за ним другой.

— Черт побери! Что такое?

Вскочив на реквизированную лошадь, Громов махнул рукой:

— За мной!

Прихватив с собой часть солдат, Андрей смерчем пронесся по набережной — а на окраине, как раз напротив захваченного фрегата, уже разгоралась нешуточная схватка между отрядом галерного капитана Важнова и разномастными городскими ополченцами, настроенными весьма решительно — еще бы, ведь грабили-то теперь не какие-то там склады, а их собственные дома!

Превратившиеся в тривиальных грабителей солдаты никак не хотели бросить добро — кто-то тащил дорогую шаль, кто-то — серебряные подсвечники, а кое-кто — чей-то портрет в золоченой раме. Не хватало только гусей под мышками и…

Гулко громыхнул слаженный ружейный залп — почти все грабители разом повалились наземь, и серебряный подсвечник со звоном покатился по мостовой, а портрет в золоченой раме, упав, окрасился кровью.

И снова залп!

Надо признать, шведские ополченцы действовали умело и лихо, слава богу, только в том, что непосредственно касалось лично их…

Впрочем, рассуждать сейчас было некогда — шведы могли запросто отбить фрегат, а потом… а потом пришлось б действовать долго, что совсем не входило в планы капитан-командора.

— На корабль! — спешившись, живо приказал Громов. — А вы двое — на ближайшую галеру, пусть живо дует сюда и развернет фрегат к городу правым бортом. Ну а вы что? — Андрей оглянулся на сходнях. — Вперед — выручайте наших чертей, что уж.

— Господин ка… — вытянулся с докладом мичман со шлюпа.

Убрав шпагу, Громов махнул рукой:

— Отставить! Как у вас дела?

— Почти все готово, госпо…

— Канониры на судне есть?

— Я сам канонир!

— Отлично! Орудия правого борта заря-жай! Картечью!

— Здесь нет картечи, господин капитан-командор, — озадаченно доложил мичман. — Одни только ядра.

— Тогда ядрами. Живо!

Ополченцы явно теснили мародеров, обывателей было куда больше, да и бились они за свое, личное, к тому же и командир у них, похоже, был парнем толковым. Зря не суетились, в рукопашную схватку не вступали — просто стреляли из-за угла, из-за заборов, из окон и даже с крыш. И с каждым залпом силы осаждавших таяли.

Притяпавшая, наконец, скампавея, ткнулась тупым носом фрегату в борт.

— Отдать концы! — Андрей поправил на голове треуголку. — Эй, на галере! Разворачивай давай, да шевелитесь уже!

Скампавея спешно развернула отваливший от причала фрегат.

— Еще две сажени! — примерно прикинув траекторию, командовал капитан-командор. — Полторы… Ага! Эй, канонир, к выстрелу готовы?

— Давно готовы, господин ка…

— Огонь!!!

Громыхнул залп, и угодившие в дома ядра сильно охладили боевой пыл ополченцев, чем и воспользовался Громов, вновь подойдя к пирсу и взяв на борт всех оставшихся на берегу солдат, в том числе и галерного капитана Важнова — тот бежал из города не один, тащил за руку какую-то полуодетую малолетнюю девку.

— Девчонку отпусти, черт! — ругаясь, Андрей сбежал по сходням и буквально вырвал несчастную из рук славного российского офицера. — Беги домой, дура!

— Как домой? — неожиданно взъярился галерный. — Это — моя добыча! Эй, стой! Ты куда? Ах ты ж, сука!

Выхватив из-за пояса пистолет, Важнов тут же выстрелил… и попал бы, кабы Андрей не двинул его под локоть да не гаркнул в ухо:

— Ты что творишь, сволочь? А ну, живо на галеру, это приказ! Уходим!

Плюясь и ругаясь, капитан галеры, однако, побоялся ослушаться приказания и дальше действовал без эксцессов, по плану, согласно которому все суда — в том числе и только что захваченный фрегат — спешно покидали гавань, для чего «Красный Барон» и «Гордость Виваре» снова организовали дымовую завесу. Правда, крепостные пушки все же сумели разворотить на одной из галер корму и даже свалить бизань на бывшем своем же фрегате… Бизань быстро поправили плотники во главе с верным Спиридоном, что же касается галеры — не так уж там все сильно и разворотили, вполне можно было плыть.

— Жалко, Антипку не убило, — хмыкнув, поручик Федосеев с видимым сожалением покачал головой.

— Какого еще Антипку?

— Да Важнова, галерного капитана. Теперь будет на нас доносы писать, вот увидите, господин капитан-командор.

Вот насчет этого Андрей почему-то не сомневался, а потому, будучи человеком опытным и даже где-то житейски мудрым, живенько усадил за написание встречных кляуз всех, кого можно: