Кто в тереме? - Лидия Луковцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам для этого нужны были инструменты? Молоток, к примеру, топор?
– Ну, а как же? Разбивать всякие старые ящики, их же целиком не погрузишь в машину.
– Но разбивали вы их уже на улице?
– Ну…
– А вот работники музея утверждают, что вы, наоборот, в подвале инструментом шумели. Особенно когда Херсонский уходил домой после дежурства. Вы там что, стены чинили?
– Так нам же директор велел кладку проверить на крепость, не повываливались ли где кирпичи… Они там, вроде, канализацию собрались обустраивать.
– А деревянную перегородку вы тоже проверили?
– Ну… Кое-где обшивка отстала…
Паузы становились все длиннее, из-под тяжелых век Легостаев все чаще постреливал испытующим взглядом то на следователя, то на Бурлакова, то на прикрытый тканью стол.
Еще немного поваляли ваньку, и наконец, Бурлакову надоело. Он подошел к лысенковскому столу, позвал:
– Виктор Иванович, подойдите сюда, взгляните, – и сдернул пеструю простыню. – Не из-за этого ли погиб Херсонский?
– Я не… не знаю… Понятия не имею, что это.
– Это то, что вы искали в подвале музея. И нашли. И с Херсонским не поделили.
– Нет! Я это все в первый раз вижу. Я ничего не знаю!
– Да прекращайте, Легостаев! Все вы знаете. На сундуках полно ваших отпечатков.
У старинных зданий есть свойство – рождать в людских головах фантазии. Привидения, клады, легенды…
Когда Легостаев впервые появился во дворе терема, он не стал исключением. Тем более, что по городу спокон веку бродила легенда про клад купца Тихановича. Это была фишка Артюховска. Городишко маленький, должны же у него быть какие-то достопримечательности, кроме деревянной архитектуры да воблы, которой в Волге почти уже и не осталось?
В комнаты ему доступа не было, а вот просторный подвал, забитый, правда, до отказа всякой скопленной за век житейской рухлядью, поступил в его полное распоряжение. Тем более, был повод стены простучать – приказ директора, на предмет проверки прочности кладки.
Сроками их не ограничивали – договор был на сдельную оплату, а не на почасовую. Когда очистили подход к стенам, Легостаев с энтузиазмом взялся за дело, а Гарик все посмеивался:
– Таким, как мы с тобой, судьба подарков не посылает. Мы на хлебушко ручками должны зарабатывать.
– А вдруг?.. Неужели тебе без разницы?
– Я свой подарок от судьбы уже получил!
– Это Лидку, что ли?!
– Ее… Лиду! – Гарик щурился счастливо, как кот, объевшийся сметаной.
Он часто выходил на перекуры, то есть просто отдохнуть, поскольку давно уже бросил курить. Потаскай-ка ящики по крутой лестнице! Это в подвал по одной вещичке десятилетиями сносили… Интеллигент, что вы хотите, да и образ жизни здоровье подкосил.
Витек же всю жизнь ручками вкалывал, на воздухе, да и пил меньше. Основной рабочей силой в их тандеме был он, Легостаев. И, обстучав добросовестно и безрезультатно кирпичные стены, – отовсюду шел одинаковый глуховатый звук – до деревянной он добрался, когда Гарик вышел во двор на очередной перекур.
По доскам стучи – не стучи, ничего не поймешь. Тем более, что доска толстая, пластина из лиственницы. А тайник, по логике, вполне мог быть там. Иначе с чего это среди трех кирпичных стен затесалась одна деревянная?
Когда Гарик после очередного дежурства ушел домой поспать, Виктор сразу приступил к делу, чтобы Херсонский не помешал отдирать доски. Он уперто шел, как будто на чей-то зов. Тогда он думал – Бог ему помогает, и только теперь стало понятно, что черт его искушал.
Он все успел до возвращения Гарика. И, матерясь, чертыхаясь, доску отодрать, а потом и еще одну, и слазить в образовавшуюся щель – обследовать нишу. Потом приладил доски на место, чтобы напарник ничего не заметил.
Гарик был не любопытен, интеллигент, одно слово. Легостаев ему ничего не сказал. Он еще сам не знал, что лежит в обнаруженных двух сундуках, так чего раньше времени языком молоть?
Он представлял, как вскроет эти сундуки, полные – чего? Драгоценностей, золотых монет, а то и слитков?.. Как подзовет вернувшегося бестолкового своего напарника и откинет крышки с сундуков, а там!.. И, не скрывая торжества, скажет «ну, а ты не верил!», и будет с чувством превосходства поглядывать на очумевшего Гарика.
Еле пережил два бесконечно тянувшихся дня, когда Херсонский не дежурил, и они вдвоем работали полный рабочий день, без его уходов на отсып. Потом дождаться не мог его дежурства и того момента, когда уйдет домой – позавтракать и поспать пару-тройку часиков. Он ведь, блаженный, добросовестно бдил всю ночь, охраняя музейное добро, никому не нужное. Книжки читал во время дежурств.
И вот момент настал, сундуки были вытащены из схрона, ветхие мешки разорваны, а крышки с мясом выдраны вместе с петлями. И у Витька не иначе как помутился разум.
Мысли заметались: ну вот увидит это все Гарик, и тут же побежит звать своих теток и директора. А какое к этому они имеют отношение? Этот дом им достался по счастливой случайности, они его два года обживали, и ни одному не доперло поискать, как следует, пошуровать в доме.
Где же и искать клады, как не в старинных купеческих зданиях, раз в Артюховске князья да графы сроду не водились? Так нет же, ждали прихода его, Виктора Легостаева! А теперь делиться с ними положенными процентами, а то и вообще ничего не получить? Получается, они с Гариком на пару клад нашли, но он-то, Витек, к этому дому никакого отношения не имеет!
Легостаев был невеликим знатоком по части кладов и связанных с ним юридических тонкостей. Знал, что по старым советским законам полагалось нашедшему четверть стоимость, но как-то оно сейчас? И сколько это? И положено ли?
Он затащил сундуки назад, приладил доски и решил обдумать ситуацию. Время на обдумывание еще имелось, хотя работа шла к завершению. Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к мысли, что не стоит предавать широкой гласности свою находку.
Золотых слитков сверху не наблюдалось, а то, что имелось, вполне можно постепенно распространить по скупкам да перекупщикам на рынках. Они чуть ли не за рукава хватают, в областном городе, конечно, не здесь.
Тут он надеялся на помощь своего смышленого и продвинутого крестника. Сынок – дитя своего времени, в нынешней обстановке прекрасно разбирается, и компьютер у него имеется, может, дельное что-то присоветует. В конце концов, можно их с Ленькой домишки продать и уехать куда-нибудь, начать новую прекрасную жизнь. С чистого листа, так сказать. Ленька только и
