На «Баунти» в Южные моря - Бенгт Даниельссон

План был приведен в исполнение вскоре после смерти Сары. Смит пригласил Кинтала и устроил лихую попойку; когда же гость, озверев от водки, начал буянить и все громить, хозяин рассек ему череп топором. В числе других эту сцену наблюдала дочь Милза Элизабет. До глубокой старости (она дожила до девяноста трех лет) она помнила, как все испугались, когда увидели кровь на стенах и безжизненное тело на полу.

Так закончилась первая, мрачная фаза истории питкернского поселения. Число детей на острове к этому времени возросло уже до двадцати, и два англичанина учредили нечто вроде школы. Первым за парту сел Смит, который до тех пор не умел ни читать, ни писать. Чувство ответственности заставило Янга и Смита прекратить пьянки. Стало обычным утром и вечером читать молитвы. Из пиратской вотчины остров постепенно превращался в воскресную школу. И с наступлением девятнадцатого века на Питкерне началась новая эпоха. Правда, когда Янг в 1800 году скончался от чахотки (первый мужчина на острове, умерший своей смертью), казалось, что но избежать беды. Но Смит показал себя недюжинным руководителем. С годами он становился все более религиозным и требовал, чтобы питкернцы жили строго по библейским заветам.

Александер Смит умер в 1829 году. Последняя из таитянок, прибывших на «Баунти», скончалась в 1850 году. Питкерн и в наши дни населен почти исключительно потомками мятежников; их отличительные качества — миролюбие, высокая нравственность и благочестие.

Эпилог

Вы вправо спросить: что же было с другими участниками событии на «Баунти»?

Начнем с Уильяма Блая. Как и следовало ожидать, его карьера сложилась довольно бурно. В 1797 году он участвовал в бою при Кампердауне, где его корабль помог потопить голландский флагман. В 1801 году, в бою на рейде Копенгагена, Блай командовал линейным кораблем и сражался так умело, что Нельсон после боя вызвал его к себе и горячо поблагодарил. А в 1804 году Блая привлекли к военному суду по обвинению в «тиранстве и недостойном офицера и джентльмена поведении» на своем судне. Наверно, этот процесс принадлежит к наиболее комичным в истории английского флота. Протокол свидетельских показаний дает великолепное представление о богатейшем запасе слов взбешенного Блая. Все напоминает о «Баунти»: привычка грозить кулаком неугодным лицам, потоки брани и так далее. Он честил провинившихся «негодяями», «подлецами», «бандитами», «мошенниками», но иногда пускал в ход и более оригинальные выражения, например «длинношерстый кобель». Не часто на долю членов военного суда выпадает такое развлечение. Правда, суд заключил, что Блай и впрямь не безгрешен; ему вынесли порицание и призвали впредь разговаривать с подчиненными более сдержанно.

В 1806 году Блай заступил на должность губернатора Нового Южного Уэльса. Здесь он так добросовестно и смело боролся против злоупотреблений властью и пьянства, что опять нарвался на бунт. 26 января 1808 года (всего за несколько дней до того, как Фолджер обнаружил убежище мятежников с «Баунти») Блай был смещен недовольными офицерами, которые заточили его в губернаторской резиденции и много месяцев держали в заключении. На этом кончилась действительная служба Блая. Что он сказал, когда услышал про колонию на Питкерне, к сожалению, не сохранено для потомства. В 1810 году Блай вернулся в Англию; умер он в Лондоне в 1817 году в звании вице-адмирала и члена английской Академии наук, президентом которой вплоть до своей смерти в 1820 году был его старый ревматичный покровитель сэр Джозеф Бенкс.

В бою на рейде Копенгагена участвовали также — правда, на другом судне — Фраер и Тинклер. До конца жизни Фраер образцово нес службу; он умер, как и Блай, в 1817 году.

Славную карьеру сделал и Питер Хейвуд, умерший в 1831 году в звании капитана первого ранга.

Джемс Моррисон, который стал знаменитым благодаря своим запискам о Таити, служил канониром на разных судах английского флота и погиб в 1807 году во время кораблекрушения у Мадагаскара.

Кажется, всех участников плавания на «Баунти» пережил плотник Перселл. Он умер в 1834 году в сумасшедшем доме в Портсмуте.

С первых страниц этой книги хлебное дерево привлекало наше внимание не меньше, чем Блай и Крисчен. Естественно поэтому в заключение рассказать, что же стало с тысячью с лишним саженцев, которые Блай доставил на острова Вест-Индии, возвратившись в 1793 году из своей второй, удачной экспедиции. Как и думали, саженцы отлично прижились, быстро выросли и стали плодоносить. Казалось бы, все в порядке. Однако замыслы плантаторов не сбылись. Чернокожие рабы, которых они намеревались кормить новым дешевым продуктом, невзлюбили плоды хлебного дерева и решительно отказывались их есть. И выходит, что «Баунти» зря отправили в это роковое плавание в Южные моря.

Приложение

Я нашел останки «Баунти»[12]

Луи МЕРДЕН

редактор отдела зарубежных стран «Нейшн Джиогрэфик Мэгэзин» Декабрь 1957 г.

История «Баунти», этот поразительный сплав приключений и загадок, давно волновала меня. И я немало удивился, когда, прибыв по заданию редакции на Фиджи, увидел в музее Сува источенные червями доски с медными креплениями и этикетку со словами: «Руль «Баунти».

Куратор музея рассказал мне, что руль поднят в 1933 году с глубины шести саженей близ Питкерна. Вот уж не думал, что до наших дней сохранились какие-то части от корабля и что они лежали совсем неглубоко!

Мое увлечение подводной фотографией позволяло надеяться, что из такого материала выйдет хорошая статья для журнала. Конечно, я не знал точно, есть ли на дне моря еще какие-нибудь следы сожженного «Баунти» и смогу ли я их отыскать, но мне очень хотелось попробовать.

… И вот я на новозеландском судне «Рангитото», идущем из Панамы в Окленд. На десятый день плавания среди сверкающего золота, рассыпанного заходящим солнцем, на горизонте показалось темное пятнышко. Остров Питкерн.

Питкерн достигает в высоту тысячи ста футов, и его видно за сорок пять миль, так что нам оставалось идти еще около часа. Административно остров подчинен губернатору архипелага Фиджи; только с его разрешения можно сойти на берег Питкерна. В штормовую погоду, когда из-за ветра и волн нельзя спустить лодки, судам подчас приходится следовать без остановки дальше, до Новой Зеландии.

— Вам посчастливилось, — заметил капитан Пилчер. — Сегодня море спокойно, высадитесь без труда.

Все выше вздымаясь над морем, остров принял облик лежащего льва. Внизу белела черта прибоя.

Капитан передал мне свой бинокль, и я увидел три лодки, которые направлялись к нам, переваливая через длинные валы. Как только судно остановилось, люди в лодках налегли на весла и подгребли к свисающим вдоль борта веревочным трапам. Я стоял на мостике, с волнением ожидая первой встречи с питкернцами.