Великая ложь XX века - Юрген Граф

Да, так делается наша история. Правда, эпоха Великой лжи медленно идет к концу, время лжецов истекает.

Предоставим еще раз слово Фориссону :

'Гешефт на шоа будет процветать и дальше. Везде будут открываться новые музеи холокоста, а вузы и университеты заполнит в будущем пропаганда холокоста. Концлагеря сделаются таким же аттракционом, как Диснейленды, /.../ туристские бюро будут рассчитывать прибыль, которую принесут эти места, где вообще нечего смотреть и где поэтому пустоту заполняет символика. Чем меньше можно там увидеть своими глазами, тем больше люди опираются на собственную фантазию. Треблинка в этом отношении идеальное место. Там все символично: вход в лагерь, его границы, железнодорожная ветка, разгрузочная платформа, дорога к «газовым камерам», «костры под открытым небом» /.../ В Западной и Восточной Германии и Австрии нет уже ни одного школьника, солдата или полицейского, который не посетил бы концлагерь один или несколько раз, чтобы лицезреть там ужасы национал-социализма и самому убедиться, сколь неизмеримо гуманнее существующие «демократические» режимы. Невозможно представить правительство, которое бы добровольно отказалось от подобной примитивной формы идеологического воспитания.

У Израиля и Всемирного еврейского конгресса нет причин ослаблять усилия по развитию религии холокоста. Евреи-мультимиллионеры: барон Ротшильд во Франции, Роберт Максвел в Англии, Карло де Бенедетти в Италии, Руперт Мердок в Австралии, Арманд Хаммер в Америке и Москве, Эдгар Бронфман в США и Канаде станут, вероятно, собирать все больше и больше денег (весьма проблематично, что они дадут свои), чтобы противодействовать скептикам-ревизионистам. Личное состояние Бронфмана, президента Всемирного еврейского конгресса и короля виски, оценивается в 3,6 миллиарда долларов. У ревизионистов нет таких финансовых возможностей. Посему было бы неразумно строить иллюзии относительно шансов ревизионистов на успех в обществе, где пресса контролируется названными магнатами /.../

Ревизионистам еще долго придется работать в условиях подполья и опасности. Их история похожа на историю Возрождения, когда одновременно и непроизвольно в разных концах Европы началась борьба с суевериями /.../ Сомнение взяло верх над верой. Отрекаясь от догм, предпочтение отдали разуму. Своим духом ревизионизм ставит под вопрос систему религиозных и политических запретов. И поэтому /.../ он является самым великим интеллектуальным вызовом в конце нашего столетия".

Эти строки написаны в 1987 году, т.е. до появления экспертизы Лейхтера. Тогда, действительно, могло казаться, что ревизионистам суждено еще долго трудиться в подполье и опасности. Однако с того времени многое изменилось, многое пришло в движение. Сколь долго будет длиться ложь, сколь долго школьникам будут представлять страшные, пытками вырванные признания Гёсса как неопровержимое доказательство геноцида?

Когда в эпоху Возрождения стал распространяться свет разума, церковь ответила на это усилением процессов над ведьмами, достигшими апогея в XV – XVII веках." Когда в XIX веке усилилось влияние атеистической философии Фейербаха и Шопенгауэра, была провозглашена папская непогрешимость. Сегодня, усиливая репрессии и назойливую пропаганду холокоста, сходным образом реагирует на прогресс ревизионистов клан фальсификаторов истории, идя рука об руку с властями некоторых «свободных демократий».

В качестве образца пропаганды приведем телепрограмму от 4-10 марта 1993 года по газете «Юдише рундшау»:

4.3. Протест женщин в Третьем рейхе

Холокост. ч. 2

6.3. Старейшина лагеря Бухенвальд

Беседа с Грегором Табори (об Освенциме)

Никлаус Франк – сын убийцы (Ганс Франк был генерал-губернатором Польши)

8.3. История одного (еврейского) Дома мод в Берлине, ч. 2

Молодежь при Гитлере

10.3. В подвалах гестапо

«Родина, отнятая Гитлером» – портрет супругов-евреев.

Дело Герлиха. Герлих уже до 1933 года боролся с национал-социализмом. В том же номере газеты известные кинорежиссеры рассказывают о своих планах: Спилберг «обязался сохранить репутацию лагеря уничтожения в Освенциме, ставшего важнейшим местом памяти о холокосте, и не строить повторение газовой камеры, после чего Всемирный еврейский конгресс снял возражения против фильма».

Гаврас собирается «поставить фильм о Рудольфе Гессе, /.../ который как военный преступник несет ответственность за гибель 2,5 миллионов человек». И так далее.

Без сомнения, благодаря пропаганде, цензуре и террору удастся на несколько лет продлить жизнь лжи; у лжецов есть средства массовой информации и деньги, а также мощнейшие союзники – людская внушаемость, леность мысли и трусость.

Они однако смогут лишь оттянуть, но не предотвратить прорыв исторической правды. Власть придержащим еще никогда не удавалось долго подавлять ненавистную правду, идеи Коперника победили несмотря на инквизицию.

С научной точки зрения исход борьбы давно предрешен. Доказательства приведены, книги написаны, остается уточнить детали, которыми можно будет заняться, когда ложь перестанет быть государственной повинностью.

Клан лжецов готовится к последней битве, исход которой заранее известен. Он цепляется за все более неразумные приемы: во Франции год тюрьмы грозит любому, кто усомнится в непогрешимости Нюрнбергского трибунала; в Австрии могут засадить на десять лет уверенного в незыблемости законов природы в 1941-45 гг.; одновременно усиливается пропаганда холокоста, строятся музеи, один за другим снимаются фильмы о несчастных евреях; управляемые СМИ подают Освенцим в завтрак, обед и ужин, со злобой нападают на любого, кто при помощи « псевдонаучных аргументов» оспаривает существование газовых камер, лишь намекая публике, каковы эти «аргументы»; заваливают нас невероятным числом пропагандистских передач и статей о «неонацизме», «правом радикализме», «расизме» и «ксенофобии». Следует предположить, что в будущем эта канонада против неизвестного противника, невидимого для подавляющего большинства общественности, примет безумные размеры.

Сколь долго будут еще существовать барьеры, действовать цензура, а лжецы смогут препятствовать общественной дискуссии? Для них смертельно опасен малейший повод к такой дискуссии, потому что, раз начавшись, дискуссию очень трудно будет вновь остановить. Ревизионисты подложили под идолов холокоста бомбу с фитилем и нужно лишь, чтобы кто-нибудь его запалил. Раз фитиль горит, то страшные истуканы рухнут через несколько лет. И их крах потрясет мир.

Базель, 3 апреля 1993 года

Дополнение

В ответ на технические и научные аргументы ревизионистов мировые средства массовой информации осенью 1993 годы с ликующими воплями выбросили на рынок книгу «Крематории Освенцима» французского аптекаря Жана-Клода Прессака. «Наконец-то мы знаем, как с технической стороны происходил процесс уничтожения» гремел общий хор, хотя в общем и целом речь идет о примитивно-дешевом отвлекающем маневре. Прессак приводит огромное число доказательств (никем не оспариваемого) наличия в Освенциме крематориев, полагая, что читатель по своей глупости примет их за газовые камеры!

Прессак уже в 1989 году напечатал об Освенциме книгу, огромную по формату (30х42 см) и очень ценную для ревизионистов, ибо в ней имелось большое число труднодоступных или вообще недоступных документов. Из этого труда ревизионисты узнали о поставках угля в Освенцим и на этой основе могли сделать выводы о максимальном количестве кремированных. Многие предполагают, что Прессак, долго трудившийся вместе с Фориссоном, пробрался как агент в лагерь экстерминистов, чтобы снабдить ревизионистов боеприпасами, используя средства своего спонсора еврея Кларсфельда и его жены. Фориссон это энергично отрицает, считая Прессака несколько ненормальным человеком.

Прессак не обнаружил никаких доказательств существования в Освенциме газовых камер по уничтожению людей, а нашел лишь «39 уголовных улик». В своей работе, опубликованной спустя четыре года, он сводит эти улики к нескольким, объявляя единственным и якобы «окончательным» доказательством немецкое деловое письмо о заказе газоанализаторов, что вполне объяснимо, так как в Освенциме блох, вшей и клопов ежедневно травили газом и анализаторы требовались для измерения содержания синильной кислоты в дезинфекционных камерах.

К каким недостойным приемам прибегает Прессак в своей работе, тщательно проанализировал Фориссон в своей книге «Ответ Прессаку», вышедшей в конце 1993 года. Приведем всего один пример. Прессак пишет о визите Гиммлера в Освенцим в июле 1942 года: «Далее он осмотрел общую зону лагеря и Биркенау (документ 19). Потом он присутствовал при „селекции“ транспорта с голландскими евреями, а также при газации нетрудоспособных в бункере №2. Наконец, он отправился на завод Буна в Моновице, где в это время шла огромная стройка» (прим. 142).