Доля секунды - Дэвид Бальдаччи

Зал Джексона в отеле «Фермаунт» выглядел совсем иначе по сравнению с тем, что видел Кинг при последнем посещении. И обстановка здесь была до боли знакомой. Яркий свет и бархатный шнур, натянутый между переносными стойками, — все в точности повторяло картину восьмилетней давности. За ограждением стояла толпа из сотен тщательно изготовленных картонных фигур на металлических подставках с плакатами и транспарантами «Голосуй за Риттера». Гул голосов разносился из умело расставленных динамиков. Постановка воспроизводила события прошлого с изумительной точностью и достоверностью.

Картонные фигуры с лицами коллег Кинга по Секретной службе стояли на тех самых местах, где они находились в то утро: как показала жизнь, расстановка оказалась очень неудачной. Там были и другие лица, которые Шон узнал. Некоторые картонные фигуры держали детей для поцелуев, часть — ручки и блокноты для автографов, а остальные просто широко улыбались. На стене напротив вновь появились часы — сейчас они показывали девять пятнадцать. Если все будет проходить так, как он предполагает, то оставалось еще семнадцать минут.

Кинг перевел взгляд в сторону лифтов и нахмурился. Как будет разыгран этот спектакль? Повторить все в деталях уже не получится, потому что не будет эффекта неожиданности. И все-таки Джоан зачем-то похитили.

У Кинга участился пульс и задрожали руки. Он ушел из Секретной службы уже давно, и с тех пор занимался в основном составлением мудреных бумаг на запутанном языке, доступном пониманию одних юристов. А в предстоящие шестнадцать минут ему предстояло — Шон это чувствовал — проявить себя тем опытным и умелым телохранителем, которым он некогда был. Оглядывая безжизненные фигуры за бархатным шнуром, Кинг спрашивал себя, где среди них появится настоящий убийца из плоти и крови.

Свет начал меркнуть, гул голосов стих, и послышались шаги. Если бы Шон не знал, кого ожидать, он бы ни за что не идентифицировал появившегося мужчину.

— Доброе утро, агент Кинг, — произнес человек из «бьюика». — Надеюсь, вы готовы к самому главному дню в своей жизни.

70

Прибыв на место, Паркс и Мишель поговорили с офицером, который возглавлял отряд служителей закона, вызванных судебным приставом. Пока они ехали, Паркс связался с управлением Службы судебных исполнителей и другими правоохранительными органами Северной Каролины.

— Они прибудут на место раньше нас, — сообщил он Мишель по дороге.

— Пусть агенты оцепят отель. Они могут расположиться у кромки леса и остаться незамеченными, — попросила она.

Мишель и Паркс разглядывали отель, прячась за деревьями. Полицейский фургон блокировал дорогу, ведущую к гостинице, но из нее его увидеть не могли. Мишель заметила снайпера, сидевшего на дереве: ствол его винтовки смотрел на дверь отеля.

— Вы уверены, что у нас достаточно людей? — спросила она Паркса.

Он показал ей на те точки, где в темноте прятались другие агенты. Хотя она никого не увидела, но почувствовала себя более уверенной.

— Людей у нас более чем достаточно. Вопрос в том, удастся ли нам застать Шона и остальных живыми. — Паркс положил на землю дробовик и взял переговорное устройство. — Вы были в этой гостинице и знаете, что там и как. Откуда лучше всего в нее проникнуть?

— Здание закрыто на замок, и ручки передних дверей обмотаны цепью, но невдалеке есть большое окно с выставленным стеклом. Мы можем пролезть через него и оказаться в вестибюле через считанные секунды.

— Отель очень большой. Есть мысли, где их могут держать?

— Я догадываюсь где, и на то есть основания. В Зале Джексона. Он находится справа от входа в гостиницу. Туда ведет одна дверь, и там расположены лифты.

— А с чего вы взяли, что нам нужен именно этот зал?

— «Фермаунт» — очень старая гостиница. Там все время что-то трещит, скрипит, бегают крысы и всякая гадость. Но когда я была в Зале Джексона и закрыла дверь, наступила тишина. Я абсолютно ничего не слышала. Но стоило дверь открыть, и звуки слышались снова.

— И что это значит?

— Думаю, стены в зале — звуконепроницаемы.

Паркс какое-то время молча смотрел на нее.

— Теперь, кажется, я начинаю понимать, что к чему.

— Ваши люди готовы? — Пристав кивнул, и Мишель посмотрела на часы. — Сейчас почти полночь и полнолуние. До ограды можно добраться только по открытому участку. Если нам удастся нанести основной удар изнутри, то потерь может и не быть.

— План не хуже других. Но вам придется показывать дорогу: я здесь ничего не знаю. — Паркс поднес переговорное устройство к губам и велел людям в оцеплении постепенно сужать кольцо. — Мишель уже собралась бежать, как он схватил ее за руку: — Мисс, в молодости я хоть и не был олимпийцем, однако бегал очень неплохо. Но потом мои колени прострелили. Поэтому постарайтесь бежать не слишком быстро, чтобы я не потерял вас из вида.

Она улыбнулась:

— Не волнуйтесь, я постараюсь.

Они покинули лес и подобрались к открытому участку, который предстояло пересечь, чтобы оказаться у дыры в ограде. Там они остановились, и Мишель взглянула на Паркса, тяжело переводившего дыхание.

— Готовы? — спросила она.

Пристав кивнул и поднял вверх большой палец.

Мишель бросилась вперед, Паркс последовал за ней. Сначала она смотрела перед собой, но затем ее внимание переключилось на то, что происходило сзади. Мишель похолодела.

Шаги, которые сейчас раздавались за ее спиной, были особенными — те же звуки она слышала из окна, когда убийца убегал после неудачного покушения на нее в гостинице. Тогда Мишель ошиблась — неритмичность бега объяснялась не тем, что человек был ранен, а артритом поврежденных коленей. И теперь убийца бежал за ней!

Она рванулась в сторону и прыгнула за поваленное дерево в ту самую секунду, когда прогремел выстрел из дробовика и картечь попала в место, где только что была Мишель. Она перевернулась и, вытащив пистолет, открыла ответный огонь.

Паркс выругался, что промахнулся, и, упав на землю, чтобы укрыться от пуль, снова выстрелил.

— Черт! Жаль, что не попал: для тебя бы уже все закончилось!

— Ублюдок! — крикнула в ответ Мишель, лихорадочно озираясь: она не знала, был ли Паркс один и есть ли у нее путь отхода. Она дважды нажала на спуск, и пули попали в большой камень, за которым укрылся пристав.

Он ответил двумя выстрелами и, заметив, что не попал, произнес:

— Извини, но у меня не было выбора.

Она перевела взгляд на густой лес, росший позади нее, и прикинула, сможет ли до него добраться живой.

— Спасибо, что хотя бы извинился. Теперь мне намного лучше. Что, Служба судебных исполнителей мало платит?

— Мало, но дело не в этом. Еще будучи полицейским в округе Колумбия, я совершил большую ошибку, и теперь настало время платить по счетам.

— Может, расскажешь об этом, прежде чем убить? — Мишель хотела спровоцировать его на продолжение разговора, надеясь за минуту-другую собраться с мыслями и найти выход.

— Тебе о чем-нибудь говорит тысяча девятьсот семьдесят четвертый год?

— Протест против Никсона? — Мишель напрягла память и сообразила: — Ты был полицейским в округе Колумбия и арестовал Арнольда Рамсея!

Паркс промолчал.

— Но он был невиновен и никого не убивал… — И вдруг ее озарило: — Именно ты убил солдата Национальной гвардии и повесил убийство на Рамсея. И сделал это за деньги!

— Тогда было сумасшедшее время. Думаю, что в те годы и я был немного сумасшедшим. Да, мне за это заплатили, но, как выяснилось, я сильно продешевил.

— И тот, на кого ты тогда работал, теперь шантажирует тебя и заставляет плясать под его дудку?

— Я уже говорил, что это дорого мне стоило. На убийство нет срока давности, Мишель.

Теперь Мишель его уже не слушала. Ей пришло в голову, что Паркс использует ту же тактику, что и она: отвлекает ее разговором, а сообщники в это время заходят с флангов. Мишель стала вспоминать, какой марки у Паркса дробовик. Совершенно точно — пятизарядный «ремингтон»! Причем пристав уже сделал четыре выстрела.

— Мишель, ты еще там?

Она выпустила три пули в его сторону и получила выстрел в ответ. Мишель тут же вскочила на ноги и бросилась к лесу.

Паркс начал перезаряжать дробовик, не переставая ругаться. Когда он наконец закончил, Мишель оказалась уже слишком далеко и достать ее картечью было нереально. Тогда Паркс по переговорному устройству и дал какую-то команду.

Увидев это, Мишель метнулась влево и бросилась на землю за упавшим деревом, в которое с глухим стуком вошла пуля.

Человек, которого она приняла за полицейского снайпера, теперь тоже охотился за ней. Мишель выстрелила несколько раз в его сторону и отползла ярдов на десять вбок, после чего снова вскочила на ноги и пустилась бежать.

Как, черт возьми, она могла оказаться такой слепой?!