Крылатые семена - Катарина Причард

— Все реакционеры в городе лопаются от злости, — ликовал Динни. — Но даже они не могут не признать, что Красная Армия спасла Англию от величайшей опасности.

С чувством огромного удовлетворения старался он разъяснить Тэсси и Эли и вообще всякому, кто утверждал когда-то, будто русские «плохие вояки», — что такое Красная Армия и почему именно она может устоять против натиска немецкой военной машины. Но особенное удовольствие доставляло Динни дразнить Дика.

— А ведь ты, выходит, просчитался, Дик? — с невинным видом восклицал он.

Пришло письмо от Дафны: она собиралась вернуться домой. Стив решил идти добровольцем на фронт и уговорил ее бросить работу в Вилуне.

Эйли с улыбкой сообщила Салли эту новость. Обе они чувствовали, что Дафна чего-то недоговаривает. Салли окончательно убедилась в этом, когда Стив пришел проведать ее за несколько дней до приезда Дафны.

— Вилуна — самое что ни на есть проклятущее место на всех приисках, — рассказывал Стив. — Дафна там совсем извелась. Правда, рядом с рудником вырос уже целый город, но вокруг мертвая пустыня. От белой пыли с мышьячного завода гибнет все живое — и трава, и кустарники; никуда от нее не скроешься. Даже кошек и собак держать нельзя — мышьяк убивает их в два счета. А этим летом жарища была просто нестерпимая. Солнце так слепит и жжет — ну прямо прожигает до костей, словно тебя все время сваривают автогенной сваркой.

Не приходится удивляться, что народ в Вилуне пьет запоем, говорил Стив. Что им еще остается делать долгими, тоскливыми вечерами в такую жару и духоту? Пьют, чтобы продержаться. А тем, кто работает на мышьячном заводе, и подавно туго приходится. Они должны носить маски на лице и шелковое белье, чтобы ядовитая пыль не так сильно разъедала кожу. Но мало кто остается там надолго; все знают, что мышьячная пыль, проникая сквозь кожу, разрушает носовые перегородки и половые органы. На этот завод рабочие нанимаются обычно в погоне за более высоким заработком, но, проработав несколько месяцев, удирают.

Стив не скрывал, что поехал в Вилуну, чтобы быть поближе к Дафне. Устроиться на работу в шахту ему не удалось, и он поступил на мышьячный завод.

И хорошо, что поехал, рассказывал Стив. Нужно было позаботиться о Дафне, чтобы кто-нибудь ее не обидел. Женщины в этом городе наперечет, и большинство из них — жены шахтеров или лавочников. Ну, словом, когда на улицах сотни пьяных мужчин, одинокой хорошенькой женщине лучше им не попадаться. Стив никогда не отпускал Дафну одну, охранял и оберегал ее, давая всем понять, что это его зазноба. Да ведь так оно и есть, признался он Салли. Только Дафна никак не может решиться выйти за него замуж. А все-таки она попросила его уйти с завода и пообещала, что тогда она тоже бросит работу в трактире и вернется домой.

— Ну, вот я и здесь, — заключил Стив свой рассказ. — Хочу уговорить Дафну выйти за меня замуж, пока я не ушел в армию. Даже если я не так ей нужен, как она мне, все-таки ей будет полегче, да и малышу тоже. А уж я так люблю ее, миссис Гауг! Вы сами знаете, что я всегда ее любил.

— Знаю, Стив, знаю, — сказала Салли. — Лучшего мужа, чем вы, я для Дафны и пожелать не могу. Но ее так жестоко обидели однажды, что теперь она боится слишком сильно привязаться к кому-нибудь.

— Да что ж, я ведь самый простой парень, — смущенно пробормотал Стив. — Я понимаю, что Дафне не такой, как я, нужен.

— Вы такой славный, Стив, лучше всех, — горячо возразила Салли. — Поухаживайте-ка за нею хорошенько, когда она приедет. Вот увидите — она живо согласится.

— Да уж постараюсь, — заверил ее Стив. Глаза его сияли, доброе широкоскулое лицо расплылось в улыбке.

— Он и ко мне заходил, — радостно сказала Эйли, заглянув к Салли на другой день. — И от Дафны вчера пришло письмо. Она пишет, что Стив необычайно внимателен к ней и что она очень к нему привязалась. Боюсь, что на нас с тобой, мама, скоро свалится очень много хлопот… с этой свадьбой.

Глава XXIX

Когда Дафна возвратилась домой, она была так этому рада, с таким восторгом возилась с малышом, что Стив решил — больше он ей не нужен. В Вилуне она чувствовала себя одинокой и несчастной, думал Стив, и потому, верно, дружила со мной. Он заходил к ним ежедневно — колол для Эйли дрова, забавлял маленького Томми и влюбленно-преданными глазами поглядывал на Дафну. Дафна принимала его почтительное преклонение как нечто должное, но при малейшей попытке Стива заговорить о своих чувствах весело и добродушно отшучивалась.

Как-то раз вечером Стив заметил мимоходом:

— Завтра меня зачислят в армию и через несколько дней, должно быть, отправят в часть.

— Не может быть, Стив! — воскликнула Дафна, испуганно глядя на него широко раскрытыми глазами. — Нет, нет! Не может этого быть!

— Почему же нет, Дафна? — спросил Стив.

— Но ведь ты в запасе! Ты не обязан идти на фронт, — возразила Дафна.

— Думаю, что это мой долг тем не менее, — сказал Стив серьезно. — После бомбежек Лондона и вторжения немцев в Россию я понял, что нельзя больше оставаться в стороне.

— Нет! Это невозможно! — воскликнула Дафна. — Я даже подумать не могу, чтобы и ты попал туда, где идут эти страшные бои… Мало того, что Билл ушел… если еще и ты, Стив…

Голос ее оборвался, она не могла выразить словами охвативший ее страх.

— Я не думал, что это может огорчить тебя, Дафна, — сказал Стив. Как он ни старался, ему не удалось скрыть свою радость — слишком уж явно отразилась на лице Дафны тревога за него.

— Может! — решительно заявила Дафна. — Может. И даже сильнее, чем я думала. Я просто не знаю, чего бы я только ни сделала, Стив, чтобы удержать тебя.

— И даже вышла бы за меня замуж?

— Даже.

— Ох, Дафна! — сказал Стив, обнимая ее. — Но только это не значит, что я теперь не пойду на фронт, — прибавил он, боясь, что она не так его поняла. — Сейчас уже приходится думать не только о том, что творится там, за океаном. У нас у самих неладно. Это очень серьезно, Дэф. Вчера я разговаривал с одним парнем из восточных штатов. Его зять занимает высокий пост в генеральном штабе. Так вот, по мнению этого человека, оборона у нас никуда не годится. Если японцы вступят в войну, — а немцы только этого и ждут, — ничто, как видно, не помешает им вторгнуться в Австралию. Северную часть штата Квинсленд решено как будто эвакуировать и оставить Западную Австралию на произвол судьбы.

Дафна была поражена, она просто ушам своим не верила.

— Что такое? Неужели это правда, Стив?

— Да уж правда или неправда, а положение серьезное, — отвечал Стив. — Японцы последнее время страшно обнаглели, хозяйничают у нашего северо-западного побережья, точно у себя дома, и, верно, уже изучили его как свои пять пальцев. Так называемые ловцы жемчуга не теряют времени даром. В случае нападения на Фримантл защищать его будет только один старый форт и несколько пушек на острове Ротнест. Ребята, которые проходят военную подготовку на побережье, говорят, что у них даже винтовок не хватает, а наша авиация безнадежно устарела.

— Подумать только, что тысячи наших солдат отправили за океан! — воскликнула Дафна, впервые по-настоящему осознав серьезность положения, осознав то, что для многих уже давно было ясно.

— Да, и потому каждый, кто остался здесь, должен поскорее стать солдатом, — отвечал Стив. — Я простить себе не могу, что не сделал этого раньше.

— Стив! — Рука Дафны коснулась его руки. — Давай поженимся, пока ты не уехал.

Стив крепко обнял ее и покрыл поцелуями ее лицо. Потом заглянул ей в глаза.

— Ты вправду хочешь этого, Дэф? Не только потому, что…

— …потому что тебя обрядят теперь в защитную куртку и грубые башмаки? — рассмеялась Дафна. — Нет, не потому, глупый. Я уже давно решила, что рано или поздно выйду за тебя замуж, Стив. Но у меня Томми, ты понимаешь… И я боялась тебя полюбить. Не хотела даже. Ну, а теперь чувствую, что просто не в силах отпустить тебя.

Стив обнял ее еще крепче.

— Если б только я мог оградить тебя от всех опасностей, и бед, и печалей, Дэф, — пробормотал он, зная, что, связав свою судьбу с судьбой солдата, она, быть может, только обречет себя на новые печали и муки. — А Томми… он теперь не только твой сын, но и мой.

Дафна ощущала подле себя его крепкое, сильное тело, чувствовала его нежность и страсть, и ответное чувство неудержимо ширилось в ее груди.

— Знаешь, Стив, мне хочется сказать сейчас: на горе и на радость…

Сообщив Эйли, что они со Стивом скоро поженятся, Дафна добавила:

— Ах, мама, мне просто не верится, что это правда! Я так счастлива, так люблю Стива! Все, что было раньше, кажется мне просто дурным сном.

— Это и был дурной сон, — решительно сказала Эйли. — И не нужно больше о нем вспоминать.

Месяц спустя Стив и Дафна поженились. На свадьбе Стив был уже в военной форме. Ему дали отпуск только на субботу и воскресенье, а потом Дафна уехала на побережье, чтобы быть поближе к мужу, пока его не отправят на фронт. Тень войны легла на их венчанье. В Северной Африке шли жестокие бои, на Лондон градом сыпались бомбы, русские отступали под яростным натиском немецких полчищ. Но на скромном ужине, который Эйли устроила в честь новобрачных, все лица сияли счастьем. И сама Эйли и ее друзья — Салли, Динни и мать Стива — не могли налюбоваться на счастливых жениха и невесту, ведь оба они были так дороги им всем. Это была прелестная пара; любовь и вера друг в друга светились в их глазах.