Крылатые семена - Катарина Причард

Что же теперь делать? — спрашивала себя Салли. Как доискаться правды среди трескучей пропаганды, которая окружает тебя везде и всюду? Вчера она слушала выступления ораторов, восхвалявших правительство, а сегодня какие-то люди на улице ругали и правительство и военное руководство. В ушах у нее стоял звон от кричащих лозунгов и лживых деклараций. Салли теперь отлично разбиралась в том, что такое «удобные словечки и выражения, которые позволяют государственным деятелям маскировать истинные цели своей политики». Она не раз слышала эту фразу из уст Билла, когда он выступал на собраниях и разъяснял, что это значит. Но теперь ей казалось, что она уже просто не в силах отличить правду о войне от «удобных словечек и выражений», которыми маскируются ее истинные цели.

Ей вспомнилось, что говорил Том: «Людей надо судить не по словам, а по делам». Но Билл теперь солдат, он сам стал частью этой войны. Его, как инженера, отправили в восточные штаты для специальной подготовки. Удалось бы ему уйти сейчас из армии, если бы он попытался? Билл хотел сражаться с фашизмом. Он был исполнен решимости бороться до полной победы. Однако, судя по его последним письмам, он, так же как Динни и Эйли, был расстроен и смущен новыми чудовищными распоряжениями, которые издало правительство, и последовавшими затем репрессиями. Билл обвинял правительство в том, что оно сеет рознь в народе и подрывает его волю к победе. Но будь Билл, так же как Динни и Эйли, убежден, что войну используют для того, чтобы задушить те самые свободы, в защиту которых она была провозглашена, он бы не стал воевать, думала Салли. Он, как видно, еще не пришел к этому выводу, а пока Билл в армии, Салли чувствовала, что она должна стоять за войну и тем самым помогать ему воевать.

Ни для кого не было тайной, что оборона Австралии оставляет желать лучшего. Военные власти не скрывали, что ни живая сила, ни боевое оснащение австралийской армии не могли бы в их теперешнем состоянии противостоять японскому вторжению. И потому намерение правительства послать за океан экспедиционный корпус встретило немалое сопротивление. В поправке к соответствующему законопроекту, предложенной сенатором-лейбористом, говорилось, что «Австралии нужны солдаты для обеспечения ее собственной безопасности и для обороны ее границ» и что «сенат возражает против посылки экспедиционных войск». Поправка была отклонена большинством в пять голосов.

Вскоре должны были отплыть за океан первые военные транспорты. На одном из них поедет Билл. Салли и Динни отправились в Перт попрощаться с ним.

Передвижение воинских частей держалось в тайне, но Билл написал, что в такой-то день и час он будет на сквере, против старой почты, и Салли поняла, как ей следует поступить. Когда прибудут военные суда, никто не знал, но друзьям и родственникам солдат, находившихся на их борту, посоветовали встретиться со своими близкими именно в этом городе, и кое-кому из них удалось выяснить, когда должны прибыть экспедиционные суда.

День был жаркий, безветренный; угрюмая, встревоженная толпа собралась на улицах, чтобы хоть одним глазком взглянуть на первых австралийских солдат, которые «будут драться с Гитлером и проклятыми нацистами», как сообщил Динни на улице какой-то человек. Сын этого человека был призван в армию, и отец хотел было отправиться во Фримантл, чтобы повидаться с ним, но ему сказали, что в порт никого не пустят. Населению не разрешено приветствовать и провожать военные транспорты. А теперь войска уже выступили из Фримантла и с минуты на минуту должны быть здесь.

Усталые, понурые, потные, с трудом передвигая натруженные ноги, прошли они через город. Они сделали двадцать миль под палящим солнцем в своих грубых куртках защитного цвета и тяжелых солдатских сапогах. Какой контраст с первыми австралийскими частями, которые отплывали за океан в прошлую мировую войну! Салли припомнилось, как легкая кавалерия проходила когда-то через город, все молодцы, точно на подбор, гордые своей юностью и силой, подтянутые, превосходно обмундированные, веселые, бодрые. Солдаты, которых она видела сейчас перед собой, почти все казались слабыми, хилыми, грязными и плохо обученными. И на улицах не развевались флаги, и никто не кричал «ура». Всеми владело мрачное, леденящее душу сознание опасностей, подстерегающих этих мирных жителей, которые стали теперь солдатами и покидали родину, чтобы принять участие в войне, грозившей стать самой жестокой и гибельной из всех войн, какие когда-либо велись на нашей планете.

Но вот ряды расстроились, изнуренные люди разбрелись в разные стороны и повалились на землю в тени деревьев, окаймлявших тротуары. Одни, разувшись и скинув мундиры, расположились прямо на асфальте, привалясь спиной к ограде сквера, другие отправились в пивные.

Билл отыскал Салли и Динни. Они ждали его на сквере под старыми джакарандами, раскинувшими на фоне синего неба свои усыпанные лиловатыми цветами ветви. Билл окреп, возмужал и выглядел не так уж плохо, хотя и осунулся после изнурительного перехода из Фримантла.

— Комичнее всего то, — невесело ухмыльнувшись, рассказывал он, — что на пароходе солдатам пришлось целую неделю разгуливать босиком. Нам выдали в дорогу новые башмаки. Хорошо, что я решил остаться в старых, а кое-кого из ребят эти проклятые башмаки и жарища доконали. Санитарная машина отвезла их прямо в госпиталь.

— Неужели начальство не может позаботиться о том, чтобы у солдат было приличное обмундирование! — вознегодовала Салли. — И потом, это же преступление — заставлять бедных мальчиков пускаться в дальний путь в такое пекло, как сегодня!

— Многие были безработными, когда их взяли в армию, — сказал Билл. — Теперь их, по крайней мере, кормят. Некоторые голодали по нескольку месяцев. Немудрено, что кое-кто и свалился по дороге. А ведь, надо полагать, это еще не самое худшее, что нам предстоит.

— Дорогой мой! — жалобно вздохнула Салли. — Я даже подумать об этом не могу.

Она привезла внуку подарок, надеясь хоть немного его этим развлечь.

— Как ты думаешь, кто был у меня на днях? — спросила она. — Калгурла! Она услышала, что «молодой мистер Билл ушел далеко, сражаться в большой войне», и принесла мне этот подарок для тебя, милый.

Салли протянула Биллу небольшой сверток.

— Калгурла преподнесла мне это с чрезвычайно торжественным и таинственным видом, — продолжала Салли. — Сказала, что сделала его сама — это талисман! — и что он сохранит тебя от беды и вернет домой целым и невредимым.

— Роскошно! — рассмеялся Билл, разворачивая бумагу, в которую Салли завернула подарок Калгурлы. — И что же я должен с этим делать?

— Я чуть не разревелась, когда она дала мне его, — сказала Салли. — Она уже почти совсем слепая и очень больна, еле на ногах держится, а притащилась ко мне пешком от самой Рилл-Стейшн.

«Талисман» Калгурлы состоял из пучка перьев и нескольких прутиков, завернутых в древесную кору и обмотанных волосяным шнурком. Смех замер на губах у Билла, когда он взглянул на этот подарок, и на глаза навернулись слезы.

— Это она хотела тебя утешить, бабушка! — сказал он. — Бедная старая Калгурла! Передай ей, что я буду хранить ее подарок вот здесь.

Билл вынул из нагрудного кармана бумажник и спрятал в него талисман.

— Как-никак, а кусочек приисков теперь всегда будет со мной.

Растянувшись на траве между Динни и Салли, Билл делился с ними впечатлениями, рассказывая о своей жизни в армии.

Жизнь эта была не лишена интереса, и Билл был доволен тем, что узнал много новых людей; однако когда во Франции арестовали депутатов-коммунистов и когда правительство Мензиса приступило к репрессивным мерам, тут, признался Билл, ему до смерти захотелось бросить все к черту. В восточных штатах все убеждены, что правительство не удержится, — так оно восстановило против себя рабочих; для того чтобы добиться необходимого для победы единства в стране, к власти должны прийти лейбористы. Билл рассчитывал, что английский и французский народ заставит свои правительства решительнее вести войну.

— В армии, как я понимаю, для меня тоже найдется работа, — задумчиво сказал Билл. — Ты передай это Эйли, Динни.

— Я знала, что услышу от тебя эти слова, — сказала Салли. — Но будь осторожен, Билл. Не рискуй зря, обещаешь?

Билл широко улыбнулся ей.

— Можешь не беспокоиться! — весело воскликнул он. — Я уже дал слово Пэт. Мы с ней частенько виделись в Сиднее, когда там стоял наш полк. Она служит в женском вспомогательном военно-воздушном батальоне. А у Пэм уже ребенок, дочка. Пресмешная, похожа на куклу, с черными кудряшками и карими, как у Шона, глазами.

Это были восхитительные новости! Салли видела, как доволен Билл. Но она чувствовала, что это не все, что Биллу хочется поделиться с ней чем-то еще и что он смущен.