ПЕРВЫЙ ЛИНЗМЕН - Э.Э. "Док" Смит

Как только глаза привыкли к окружающему полумраку, в них болезненно ударила круговерть ярких, словно борющихся друг с другом, буквально вопиющих красок - такое буйство Сэммз даже представить себе не мог! Цвета - красный, желтый, синий, зеленый, пурпурный, во всех возможных и невозможных оттенках и сочетаниях, летящие, падающие, мелькающие. - поразили его зрачки точно так же, как грохот - барабанные перепонки.

Тогда он понял, что то, что он "видел" через восприятие своего спутника, то, что представлялось ему оттенками серого цвета, связано лишь с особенностями зрения ригелиан; для этих существ "видимая" часть спектра лежала совсем в другом диапазоне.

Скованный и напряженный, ленсмен прошел за своим сопровождающим вдоль стены, над которой трудились клепальщики и сварщики, в комнату, где стены практически отсутствовали. Именно это помещение и оказалось местом встречи - здесь собралась почти сотня ригелиан.

Когда Сэммз направился к этой группе, прямо перед его носом грохнулась об пол стальная плита весом тонны две - ее сбросил с высоты восьмидесяти футов крановщик.

– Я едва успел отпрыгнуть, - так впоследствии описывал свою реакцию на происшедшее Вирджил Сэммз - и это вполне соответствовало действительности.

Во всяком случае, он на короткое время потерял контроль над своими чувствами, и ригелианин захлестнул его потоком упорных и вопросительных мыслей. Этому существу была непонятна обостренная чувствительность землянина - в такой же степени, как Сэммз не мог осознать, что его хозяевам абсолютно непостижимо понятие звука.

Он прикрыл раздраженные какофонией красок глаза, огромным усилием воли заставил себя забыть про оглушительный грохот и попытался сконцентрироваться на своей миссии.

"Я прошу вас настроиться на волну моего сознания, и чем больше среди вас будет таких, кому это удастся, тем лучше, - послал он мысль к группе ригелиан, и начал получать один отклик за другим. И все же чего-то в них не хватало! Некоторые ментограммы были сильными; их генерировали существа весьма инициативные, обладавшие быстротой и активностью, столь редкими среди представителей этой расы. Однако ни одна из них не представлялась Сэммзу идеальной. До тех пор, пока…

"Хвала Создателю! - в захлестнувшей его волне торжествующего облегчения Первый Ленсмен уже не замечал ни бьющих в глаза диких красок, ни оглушительного грохота вокруг. - Вы, сэр, находитесь на уровне ленсмена. Я чувствую, что вы и есть Дронвир."

"Да, Вирджил Сэммз, я действительно Дронвир… И я давно уже понял, что сейчас происходит то, к чему я стремился всю свою жизнь. Но как же мои друзья? Неужели ни один из них?…"

"Я сожалею… Но вам понадобится большая команда…" - Внезапно Сэммз изумленно умолк. Все остальные ригелиане по-прежнему находились в помещении, но в своем сознании он был наедине с Дронвиром.

"Они предвосхитили вашу мысль и, понимая, что это глубоко личное дело, покинули нас до тех пор, пока мы не пригласим их вернуться."

"Я высоко ценю их деликатность… - по земному обычаю Сэммз склонил голову. - А вам, Дронвир, предстоит путешествие на Аризию. Там вы получите свою Линзу, после чего вернетесь сюда и пошлете к аризианам столько своих друзей, сколько сочтете нужным. Отбор вы сможете производить с помощью аризианской Линзы. Потом…, потом мне бы очень хотелось, чтобы вы посетили Землю и предстали перед Галактическим Советом. Вы согласны?"

"Да", - Дронвир ответил сразу, не тратя времени на размышления.

Ригелиане разошлись, и тот же самый водитель, который доставил Сэммза в город, отвез его обратно к "Чикаго". Вел он машину столь же медленно и осторожно, как и раньше, но Сэммз даже не пробовал протестовать, хотя прекрасно понимал, что каждый ужасный удар и бешеный вираж добавляет по крайней мере один синяк к той обширной коллекции, что уже украшала его спину, ребра и ягодицы. Ему казалось, что все вместе они занимают никак не меньше квадратного фута, но удача миссии обладала неплохим анестезирующим эффектом.

Капитан "Чикаго" встретил его в воздушном шлюзе и помог избавиться от скафандра.

– Вы уверены, что все в порядке, Сэммз? - сейчас Винфельд был не суровым капитаном, а добрым старым другом. - Мы уже начали беспокоиться. Сейчас же вы выглядите так, словно сыграли в футбол со стадом носорогов при пяти "же"…, мне чертовски не нравится вот это место на ваших ребрах и левое колено… Боюсь, обратный путь вам придется проделать в корабельном лазарете, Винфельд отдал распоряжения, и с помощью Линзы Сэммз мог ясно ощутить волну облегчения и спокойствия, которая прошла по всему кораблю, как только были получены приятные новости. Это удивило его. Кто он такой, чтобы эти чужие люди так переживали за него, так беспокоились об его самочувствии?

– Я в полном порядке, - попытался уверить он капитана. - И мне ничего не надо - разве что поспать часов двенадцать.

– Возможно, возможно… Тем не менее, сперва вы отправитесь в медицинский отсек, - отрезал Винфельд. - Я правильно понял, что мы можем стартовать к Земле?

– Конечно - и побыстрее, если можно. Прием в посольстве состоится во вторник вечером, и это единственная служебная обязанность, от которой я не могу увильнуть.

Через час, обложенный компрессами, Вирджил Сэммз заснул спокойным сном.

 Глава 6

ПОСОЛЬСКИЙ БАЛ 

Одним из самых значительных событий года являлся Посольский бал, по традиции проводившийся в роскошном особняке нью-йоркского филиала Дипломатического Корпуса. Огромный зал с зеркальными окнами, смотревшими в пышный, залитый светом прожекторов цветник, был полон - как и верхняя галерея, охватывавшая его с трех сторон. Нельзя сказать, что абсолютно все властьимушие присутствовали здесь, но почти каждому в этой пестрой толпе судьба преподнесла богатство, славу либо оба этих дара. Тут было не слишком много молодых и красивых мужчин и женщин, зато роскошных туалетов и дорогих украшений хватало с избытком.

Впрочем, молодежь все-таки попадалась. Новые колонии осваивались в основном контингентом двадцатилетних, и в этих мирах энергичные люди быстро занимали высокие посты. Кое-кто из них был сейчас здесь - разумеется, вместе с женами, которых у столь важных и могущественных лиц имелось не меньше четырех-пяти.

В этом собрании, однако, присутствовали не только земляне и не только люди. Конечно, времена, когда на таких приемах теплокровные разумные млекопитающие с других планет начнут по численности соперничать с гуманоидами, были еще впереди. Тем не менее, в зале находилось несколько марсиан, облаченных в свои торжественные "одежды согласия" и с математической точностью выделывавших фигуры танца. Венериане не танцевали; они либо неподвижно застыли в креслах, либо важно ковыляли взад-вперед, обсуждая торговые и политические новости. Были здесь и представители других миров Солнечной системы и даже дюжина-другая пришельцев со звезд.

Одна пара выделялась даже на этом пестром и пышном фоне, привлекая внимание если уж не инопланетных странников, то, во всяком случае, многих людей. Высокая гибкая девушка в зеленом переливчатом наряде казалась ожившей Дианой; ее золотые волосы струились по обнаженным плечам, низко вырезанный лиф платья украшала розетка из огромных, чистой воды изумрудов. Глаза, янтарные, с золотистыми искрами, сияли радостным возбуждением и надеждой - точь-в-точь как два бездонных колодца девичьей невинности, обращенных к мужественному загорелому лицу ее спутника. Правда, надо отметить, что Вирджилия Сэммз была тонким психологом и превосходной актрисой.

– Я очень сожалею, Кайми, что занята на следующий танец, - огорченно говорила она, сжимая обеими руками ладонь великолепного и победительного Геркаймера, - но что я могу поделать? Вы только взгляните на этот список… Сенатор Морган, мистер Изаксон…, потом я должна просидеть один танец с этим жирным венерианином Осменом, сделать тур вальса с самым костлявым из марсианских дипломатов…

Она называла имя за именем, отмечая по биению пульса и напряжению мышц реакцию своего спутника. Геркаймер, секретарь и доверенное лицо сенатора Моргана, являлся опытным дипломатом; он был совсем не глуп, весьма проницателен и умел превосходно контролировать выражение лица - однако его пальцы, ладони и запястья были красноречивее глаз и губ. Редкостный талант Джил заключался в том, что она умела безошибочно читать эти непроизвольные знаки. А посему она была точно уверена, что Геркаймер пока не питает на ее счет никаких подозрений и искренне уверен, что прильнувшая к нему юная красавица столь же искренне огорчена необходимостью уделять внимание другим гостям бала.

– Ах, дорогая, - томно произнес он, лаская взглядом пунцовые губки девушки, - непросто быть дочерью Вирджила Сэммза!

Джил вздохнула, пытаясь привести в порядок свои мысли. Впрочем, это было вызвано не близким и опьяняющим присутствием обольстителя, а тем, что он явно реагировал на некоторые названные ею имена. Геркаймер чего-то ждал! Чего-то невероятно страшного, чудовищного! И Вирджилия Сэммз, для которой этот ее поклонник давно уже не являлся тайной за семью печатями, была уверена, что речь идет об убийстве.