Девять месяцев до убийства - Эллери Куин

— Нет, Ватсон. Не станем тревожить мертвых. Человечество ничего не выиграет от публикации этой истории.

— Но, Холмс! Вся моя работа…

— Сожалею, Ватсон. Но таково мое решение.

Мне с большим трудом удалось скрыть гнев.

— Тогда, быть может, вы позволите мне презентовать рукопись вам? Будете крутить из нее фитили— раскуривать трубку.

— Это — большая честь для меня, Ватсон. Я тронут до глубины души, — сказал он, пребывая в самом наилучшем настроении. — Позвольте мне реваншироваться и преподнести вам взамен во всех деталях одно небольшое дело, только что успешно завершенное мной. Здесь вы можете проявить в полной мере свое пристрастие к писанию мелодрам. И немедля предложите рукопись издателям. Я поведаю вам историю моряка из Южной Америки, который чуть было не провел целый консорциум европейских финансистов, намереваясь всучить им «подлинное» яйцо птицы Рух. Надеюсь, «Дело перуанского Синдбада» сможет в известной мере утешить вас в вашем жестоком разочаровании.

Таково положение вещей на сегодняшний день.

Эллери вернулся как раз вовремя. Инспектор Квин только что дочитал рукопись Ватсона о Потрошителе и теперь взирал на дневник с явно неудовлетворенным видом.

— Холмс был прав, Эллери. Хорошо, что это не увидело света.

— У меня такое же ощущение, — сказал Эллери, направляясь к бару. — Чертов Грант! Я забыл заказать новую бутылку шотландского виски.

— Как прошла встреча?

— Лучше, чем я ожидал.

— Значит, ты солгал, как подобает джентльмену. Это делает тебе честь.

— Я не лгал.

— Что-что?

— Я не лгал. Я сказал ей правду.

— В таком случае, — ледяным тоном сказал инспектор Квин, — ты просто изверг. Дебора Осборн любила своего отца, она верила в него. И она верила в тебя. А у тебя даже не хватило такта чуть-чуть отклониться от истины.

— В этом не было никакой нужды.

— Но почему? Почему ты так решил? Несчастная пожилая дама…

— Потому что лорд Карфакс не был Джеком Потрошителем, папа, — сказал Эллери, падая в свое вертящееся кресло. — Да, мне не было никакой необходимости лгать. Отец Деборы не имел ничего общего с чудовищным убийцей. Она с самого начала была права. Она это знала, и я $то знал…

— Но…

— И Шерлок Холмс знал тоже.

Наступила долгая пауза — старший Квин пытался осмыслить сказанное младшим Квином. Что ему так и не удалось.

— Но ведь здесь же черным по белому все написано, Эллери!

— Вот именно.

— Ричард Осборн, этот лорд Карфакс, с ножом в руках… Ватсон же присутствовал сам при убийстве последней жертвы и все описал здесь!

— Значит, если я верно тебя понял, ты полагаешь, что Ватсон — падежный источник?

— Думаю, да. Кроме того, он же видел произошедшее собственными глазами, в конце концов!

Эллери поднялся, подошел к отцу, взял у него дневник и вернулся к себе в кресло.

— И Ватсон был тоже всего лишь человеком. Он видел все чересчур субъективно, причем так, как того хотел Холмс. Он записывал лишь то, что ему находил нужным сообщать Холмс.

— Тем самым ты хочешь сказать, что Холмс вводил его в заблуждение?

— Именно это я и хочу сказать. Глядя на это дело, я сомневаюсь, всегда ли он говорил полную правду. Во всяком случае, то, о чем он умалчивал, имеет гораздо более важное значение.

— Может, ты и прав. И о чем'же он умалчивал?

— Ну, к примеру; он ни разу не сказал, что Джек Потрошитель — это Ричард Осборн или лорд Карфакс.

— Ты просто цепляешься к мелочам, — вздохнул инспектор.

Эллери перелистал пожелтевшие страницы.

— Разве тебе не бросилось в глаза, что в этом деле не сходятся концы с концами, пап? История с шантажом кажется довольно странной, правда?

— С шантажом? Дай подумаю…

— Макс Кляйн, как пишет Ватсон, понял, что угроза огласки брака между Майклом Осборном и проституткой Анджелой даст ему огромные возможности для шантажа. Для Кляйна это была сущая находка — вспомни, как гордился герцог Шайрский своим добрым именем и честью рода. Но почему-то никакого шантажа не вышло. О свадьбе стало известно всем.

— Но ведь Кляйн признался Анджеле, что его план не удался.

— Не совсем так. На самом деле он сказал вовсе не это. Он сказал, что после того, как он привез обоих в Лондон, брак Майкла для его шантажистских планоіз больше не имеет особого значения. Он нашел гораздо лучшее средство для давления на герцога. Кляйн полностью утратил интерес к Майклу и Анджеле, стоило ему отыскать это новое средство для шантажа — гораздо более эффективное, чем женитьба Майкла.

— Нов рукописи ведь ни словом…

— Кто был Кляйн, папа? Что это был за человек? Холмс с самого начала был убежден, что Кляйн играл важную роль в деле — убежден еще до того, как он вообще вышел на этого человека — на отсутствующее звено в цепочке, как он его называл. А когда Холмс затем встретился с Анджелой, он получил от нее решающую информацию. Позволю себе процитировать ее слова: «О, да, он здесь родился. Он знает здесь каждый закоулок. Его боится весь квартал. Только очень немногие отваживаются противостоять ему в чем-то».

— И что же?

— Спрашивается: какую такую великую тайну узнал Кляйн?

— Он узнал, кто был Джеком Потрошителем? — постепенно дошло до инспектора. — Такой человек, как он, знавший досконально Уайтчапель и его жителей…

— Верно, папа. Так — и никак иначе. Кляйн разбогател, потому что узнал, кто именно — Джек Потрошитель. И кого же он шантажировал?

— Лорда Карфакса.

— Наверно! Ты ведь припоминаешь — лорд Карфакс сам отчаянно пытался найти Кляйна и Анджелу. А шантажисты поддерживают связь со своими жертвами.

— Может, Карфакс уже давно знал, где их искать.

— Почему же он тогда не нанес удар раньше? Нет, он только в ту ночь в морге узнал, что Кляйна и Анджелу можно найти в «Ангеле и Короне»!

— И все же последней жертвой Карфакса стала Анджела, а не Кляйн.

— Лишнее доказательство, что не он подвергался шантажу. Он заблуждался, видя в жене брата ту злую силу, которая погубила дом Осборнов. Потому и убил ее.

— Но ведь таких доказательств недостаточно…

— Сейчас перейдем к следующим. Давай еще раз проследим за Холмсом и Ватсоном в ту ночь. Тебе уже известна версия происшедшего, которую приводит Ватсон. Теперь выясним, что случилось на самом деле. Первое: в ту ночь по следу Потрошителя шли двое — Шерлок Холмс и лорд Карфакс. Я уверен, что у Карфакса уже были достаточные подозрения.

— А как ты пришел к выводу, что Карфакс шел по следу Потрошителя?

— Я рад, что ты задал этот вопрос, — сказал Эллери елейно. — После того, как в публичном доме мадам Леоны Холмсу невольно подсказали, где скрывается Потрошитель, он перешел к последнему этапу поисков. Он вместе с Ватсоном нашел квартиру в Паквине…

— И войдя туда, Холмс сказал: «Если это и было логово Потрошителя, то он уже оставил его».

— Холмс не говорил ничего подобного. Сказал это Ватсон. А Холмс воскликнул: «Кто-то побывал здесь перед нами!» Разница, как видим, огромная. Первое суждение— суждение отвлеченного мечтателя, привыкшего витать в эмпиреях, второе же — высказанное Холмсом — принадлежит человеку, чувства которого натренированы воспринимать место происшествия с фотографической точностью.

— Да, это аргумент, — признал Квин-старший.

— Причем решающий. Но за ним последуют и другие.

— Факт, что Холмс и лорд Карфакс практически в одно и то же время наткнулись на убежище Джека Потрошителя?

— И то обстоятельство, что Карфакс видел, как Холмс и Ватсон подошли к Паквину. Лорд Карфакс ждал их снаружи и проследил до морга. Иначе быть не могло.

— Почему ты так решил?

— Судя по дальнейшему поведению лорда Карфакса, мы знаем, что ему требовалось узнать две вещи. Во-первых, ему требовалось знать, кто Потрошитель, и он узнал это в Паквине. Во-вторых, ему требовалось знать, где найти Анджелу и Кляйна — а это он мог узнать, только подслушав разговор в морге.

Инспектор Квин поднялся и снова взял дневник. Он перелистал несколько страниц и прочел:

— «А Джек Потрошитель, это чудовище?» Это вопрос Ватсона к Холмсу. А тот ответил: «Лорд Карфакс тоже погиб…»

— Погоди, — сказал Эллери. — Нельзя вырывать из контекста. Прочти все целиком.

— Цитирую: «Серые глаза Холмса заволокла печаль; он, казалось, думал совсем о другом. — Лорд Карфакс тоже погиб. Я уверен, тоже по собственной воле, как и его брат».

— Так-то оно вернее. А теперь скажи-ка — стал бы Шерлок Холмс печалиться о Джеке Потрошителе?

Инспектор Квин покачал головой и стал читать вслух дальше:

— «Разумеется. Смерть в огне он предпочел петле палача».

— Это говорит Ватсон, а не Холмс. Холмс же сказал-«Ватсон, давайте будем уважать выбор достойного человека».