Подлинная история русского и украинского народа - Андрей Медведев

А чем же занимались украинские политики Галиции, когда грянула война? Начать стоит с того, что сразу после объявления войны все украинские партии заявили о полной лояльности Австро-Венгрии. Из членов украинских организаций «Сичь» и «Сокол», о которых я писал ранее, сформировали отдельную часть — «Украинских Сечевых Стрельцов», туда вступили только добровольцы, которых не призвали в армию. Командный состав УСС был австрийским. Сечевые стрельцы наряду с регулярной армией принимали участие в карательных акциях в Галиции. Воевали они, впрочем, не очень умело. Известно письмо Станислава Шептицкого, генерала австрийской армии, своему брату Андрею, тому самому униатскому митрополиту:

«Русские наступают. Мы терпим поражение. Происходят жестокие бои на Гнилой Липе. Твое холопское войско, твои УССы боев еще не видели, но известно, что они собираются «доблестно» сдаться в плен москалям».

В августе 1914 года, через три дня после начала войны, в Австрии, точнее в Вене, появилась новая революционная организация Союз освобождения Украины. 15 августа он выпустил печатное воззвание «К общественному мнению Европы». Оно стоит того, чтобы привести его полностью. Потому что все штампы современной украинской политики, вся ее мифология, дикая русофобия и постоянная апелляция к Европе — вот смотрите мы и вас тут защищаем от варварских орд — уже есть в этом воззвании. Не поленитесь, прочтите его внимательно.

«Беспримерно вызывающая политика России привела весь мир к катастрофе, подобной которой история еще не знала. Мы, украинцы, сыновья великого, разделенного между Австрией и Россией народа, неслыханным образом угнетаемого царизмом, сознаем, о чем идет дело в этой войне. Конечно, не о гегемонии «германизма» или «славянства» — война ведется между культурой и варварством. Война ведется, чтобы сломить окончательно идею «панмосковитизма», который нанес неисчислимый вред всей Европе и угрожал ее благосостоянию и культуре. Из этой идеи, известной под фальшивым именем «панславизма», Россия сделала орудие своих агрессивных планов, пользуясь политической слепотой славянских народов. Эта идея уже уничтожила Украину как независимое государство, свалила Польшу, ослабила Турцию и закинула свои сети в течение последних лет даже в Австро-Венгрию. Воротами для вступления победоносного панмосковитизма в Австро-Венгрию с целью разгрома ее должна была служить Галиция. Наш разделенный между двумя государствами народ должен был служить России для того, чтобы царизм мог овладеть проливами и городом Константинополем, куда по рецепту русской дипломатии путь идет через Вену. С этой целью Россия уже годами вела подпольную работу среди нашего народа в Галиции. Расчет был ясен: если наш народ, так грубо порабощенный в России, станет в Галиции на сторону России, задача водружения царских знамен на Карпатах будет чрезвычайно облегчена. Если же, напротив, 30 миллионов украинцев в России под влиянием своих галицийских братьев придут к правильному суждению о своих национальных и политических интересах, тогда рушатся все планы расширения России. Без отделения украинских провинций России даже самый ужасный разгром этого государства в настоящую войну будет только слабым ударом, от которого царизм оправится через несколько лет, чтобы продолжить свою старую роль нарушителя европейского мира. Только свободная, тяготеющая к правительственному союзу Украина могла бы своей обширной территорией, простирающейся от Карпат до Дона и Черного моря, составить для Европы защиту от России, стену, которая навсегда остановила бы расширение царизма и освободила бы славянский мир от вредного влияния панмосковитизма. В полном сознании своей исторической миссии защищать свою древнюю культуру от азиатского варварства московитов Украина всегда была открытым врагом России, и в своих освободительных стремлениях она всегда искала помощи у Запада, особенно у немцев. Гетман Богдан Хмельницкий, Дорошенко и Орлик обращались к немцам, Мазепа к Швеции. Даже во времена Екатерины II украинское дворянство искало при прусском дворе защиты против московского деспотизма. Демократизации, происходившие в прошлом году в Киеве во время юбилея Шевченко, когда раздавались крики: «Да здравствует Австрия!», «Долой Россию!» — доказывают, что украинская политическая мысль снова идет по пути старинных исторических традиций. Мы, украинцы России, соединившиеся в Союз освобождения Украины, употребим все силы для окончательного расчета с Россией. В это тяжелое по своим последствиям время, когда наша нация по обе стороны границы готовится к последней борьбе с исконным врагом, мы обращаемся с этим воззванием ко всему цивилизованному миру. Пусть он поддержит наше правое дело. Мы взываем к нему в твердом убеждении, что украинское дело есть также дело европейской демократии. Никогда Европа не достигнет покоя, никогда она не освободится от угрозы нашествия царизма, никогда не будет покойна за свою культуру, пока в обширных путях Украины не создастся оплот против России. Великие жертвы, принесенные нашим народом в его многовековой борьбе с Россией, дают нам нравственное право требовать внимания и участия со стороны цивилизованного мира к нашему делу, то есть независимости Украины. Чтобы полное значение нашего дела не осталось неизвестным Европе в то время, как судьба ее народов решается на полях, обагренных кровью тысяч украинцев, мы обращаемся с этим воззванием к общественному мнению всех наций, политические интересы которых совпадают в эту минуту с интересами свободы и цивилизации».

Словно написано вчера для выступления президента Украины перед, например, советом НАТО. А между тем это 1914 год. Что, конечно, несколько странно характеризует украинскую политическую мысль, то ли как очень стабильную и традиционную, то ли как совершенно не способную к развитию. Авторов у этого воззвания было несколько, одного из них упомяну особо, звали его Дмитрий Донцов. Его считают основателем идеологии так называемого интегрального национализма, по сути, украинского национал-фашизма. Он родился на Херсонщине, отец Донцова был крупным землевладельцем, полторы тысячи гектаров пахотной земли. Семья Донцовых была русскоязычная, дома читали русскую литературу, и в отличие от многих деятелей украинской политики, никаких предков в казачьей аристократии или малорусском дворянстве Донцов не имел. После гимназии Дмитрий Донцов поступил в Петербургский университет, на юридический, и там же примкнул к революционному движению. В 1905 году он вступил в Украинскую социал-демократическую рабочую партию и стал одним из редакторов газеты «Наша Дума», издававшейся украинской фракцией Второй Государственной Думы в Петербурге.

Как так вышло, что обычный русский парень из Мелитополя, не знавший даже малороссийский диалект, вдруг стал интересоваться украинским вопросом и даже стал украинским политиком? А надо сказать, что ничего удивительного в этом нет. Сейчас треть «Правого сектора» на Украине — это этнические русские, просто граждане Украины. Русские воюют в «Азове» и других карательных батальонах. И в украинской армии полно русских, ну или если угодно, русскоязычных граждан Украины, которые слова не знают на мове. Они и говорят, и думают по-русски, но считают себя украинцами и за идею единой, великой Украины готовы воевать и убивать. Это к вопросу о том, что же такое украинская идентичность? Выходит, что сегодня, как и в 1914 году, это скорее политическая ориентация, политический выбор человека.

Донцова дважды арестовывали в Петербурге за политическую деятельность. После второго ареста, в 1908 году, его отпустили на поруки, и он тогда же переехал в Галицию, где поселился во Львове. Именно там украинский социалист, сын русского помещика Дмитрий Донцов становится украинским националистом. Он учит галицкий «украинский» язык, но все еще часто пишет на русском:

«Актуален не лозунг самостийности — мечтали же когда-то наши украинцы о самостийной Украине в союзе с Россией. Актуален, более реален, более конкретен — скорее осуществим! — лозунг отрыва от России, расторжение любого единения с ней — политический сепаратизм».

Уже в 1913 году на Втором Всеукраинском студенческом съезде во Львове он выступает с докладом «Современное политическое положение нации и наши задачи», где призывает к тому, чтобы украинцы и малороссы в грядущей войне ради обретения независимости выступили против России. А это уже из его сочинения «Национализм», которое стало настольной книгой всех будущих украинских националистов:

України, якої прагнемо, ще нема, але ми можемо створити її в нашій душі. Можемо і повинні опалити цю ідею вогнем фанатичного прив’язання, і тоді цей вогонь з’їсть у нас нашу рабську «соромливість» себе, що нищить нас. Але лише тоді! Бо поки ми не виплекаємо в собі пристрастного бажання створити свій світ з зовнішнього хаосу, поки «малоросійську» ніжність не заступить у нас зачіпна любов посідання, поки теореми — не стануть аксіомами, догмами; «соромливість» — не обернеться в «брутальність», а безхребетне «народолюбство» — в агресивний націоналізм, — тоди не стане Україна нацією. Це той досі нехтований, «суб’єктивний момент», без якого ані природні багатства, ані число людності, ані жадна «еволюція» нам не поможуть.