Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв. - Лариса Чернова

В контексте сказанного особый смысл приобретают данные наших источников о некоторых купеческих фамилиях, имевших родственные связи одновременно и в городской, и в дворянской среде. Так, одна дочь торговца предметами роскоши и олдермена XIV в. Адама Фрэнси была замужем за бакалейщиком Джоном Обри, тоже олдерменом; вторая — за сэром Джоном Монтегю, третьим герцогом Солсберийским, кавалером ордена Подвязки; третья — за землевладельцем сэром Томасом Карлетоном; четвертая — за эсквайром сэром Уильямом Портером{1135}. Одна из дочерей меховщика и олдермена XV в. Уильяма Грегори была выдана также за лондонского меховщика, другая — за рыцаря{1136}. Дочь олдермена XV в. Томаса Олгрейва вышла за рыцаря, а вдова — за сэра Бартоломью Джеймса, суконщика и лондонского олдермена{1137}.

§2. Ценностные установки в «Жизнеописании Джона Ишема»

Социальные устремления и ценностные ориентиры деловых людей Лондона лучше всего отражают нарративные источники, созданные ими самими. С этой точки зрения большой интерес представляет «Жизнеописание Джона Ишема»{1138}, лондонского торговца предметами роскоши, купца-авантюриста, составленное в первые десятилетия XVII в. Прежде чем переходить непосредственно к его анализу, заметим, что жизнеописания, составленные современниками главных героев таких сочинений, наряду с автобиографиями, являются самым важным для исследования индивидуальной памяти типом персональных текстов{1139}. Подобно «автобиографической памяти», память, зафиксированная жизнеописаниями, отображает (устанавливает, фиксирует, переживает) наиболее важные и яркие события индивидуальной биографии (биографий), представления об интересующем персонаже (персонажах) и таким образом «собирает» уникальную человеческую личность (личности), со всеми ее устремлениями и вариантами поведения{1140}.

Данный текст, по сути, представляет собой семейную хронику, написанную в своеобразной форме жизнеописания. Неизбежно встает вопрос об авторстве произведения и аудитории, которой оно было адресовано. Публикатор данного источника Дж. Рэмси полагает, что «Жизнеописание Джона Ишема» было составлено либо непосредственно его старшим сыном Томасом, либо по распоряжению последнего{1141}. Но в любом случае именно Томас стал инициатором создания семейной хроники, что можно расценить как проявление особой сыновней привязанности и благодарности с его стороны. С рождения Томас был слепым, и Джон Ишем «… оставил много наставлений как устных, так и письменных, чтобы быть ему вместо глаз, чтобы провести его через все будущие опасности и обеспечить всем необходимым…»{1142}. Предназначалось «Жизнеописание» в первую очередь младшим членам семьи, потомкам, о чем сообщает сам автор: «… наши [Ишемов — Л.Ч.] потомки должны знать свои истоки…»{1143}.

Необходимость появления такого сочинения, и это очень интересно в контексте того, о чем говорилось выше, обусловлена тем, что 30 мая 1627 г. внук Джона Ишема, тоже Джон (1582–1651 гг.), был возведен в баронеты, получив титул первого баронета Лэмпота[136]. В сложившейся ситуации важно было показать историю семьи, сосредоточив внимание на предке баронета, воздав ему должное как родоначальнику теперь уже титулованной фамилии из Лэмпота.

Фактически мы имеем дело с т.н. «воспоминаниями», игравшими важную роль в социальной ориентации, самоидентификации и поведении индивида, в формировании и поддержании коллективной (в данном случае — семейной) идентичности и трансляции этических, социокультурных ценностей{1144}. Для семейных общностей прошлое выступало едва ли не ключевым элементом групповой идентификации. Семейная история выполняла функцию накопления и передачи информации, знаний и опыта от поколения к поколению{1145}. Особое значение семейное прошлое приобрело в Европе периода позднего Средневековья и раннего Нового времени, когда сословность превратилась в доминирующую характеристику социального устройства. При этом внутрисословная семейная стратификация была характерна не только для дворянства, но и для всех слоев средневекового общества. Семейное прошлое каждого человека едва ли не полностью определяло всю его жизнь уже при рождении — род занятий, достаток, брачный круг и т.д.{1146}

Задача, которую ставит автор «Жизнеописания», двуединая: «моей основной задачей является рассказ о Джоне Ишеме, родоначальнике нашего рода в Лэмпоте»{1147}; «…моя задача рассказать историю [семьи — Л.Ч.] как можно полнее»{1148}. С какой целью? Автор определяет ее следующим образом: «…не потому, что ищу славы (Господь свидетель), а потому, что наши потомки должны знать свои истоки. Должны знать, как, с Божьего благословения <…> они достигли всего…»{1149}. Таким образом, автор «Жизнеописания», как и в случае автобиографии{1150}, пишет семейную и индивидуальную историю ретроспективно, из настоящего времени, мысленно отвечая на вопрос «как он, Джон Ишем-старший, стал таким, каким он был», поскольку его лучшие качества и достижения наследует сын-баронет.

Автор счел необходимым в начале своего повествования сразу же сообщить о месте и времени рождения Джона Ишема: Рингстед в графстве

Нортхемптон, август 1525 г.{1151} А далее, прежде чем рассказывать о Джоне и давать его жизнеописание, автор приводит сведения о семье, из которой тот происходил. Начинается повествование с родителей Джона: «его родителями были Осби Ишем (эсквайр), сын и наследник Томаса Ишема из семьи в Питчли, и Энн, дочь Джайлза Паултона, эсквайра, из семьи из Десборо»{1152}. Автор «Жизнеописания» отмечает, что это была «благословенная пара», вскоре после женитьбы «вышедшая в люди» и основавшая «благополучную семью, которая была обязательна для людей их уровня»{1153}. Почему же эта пара «благословенная», и в чем благополучие этой семьи? Во-первых, сообщается, что они «были женаты 21 год, и произвели на свет 20 детей, большая часть которых выжили и проживали с ними»{1154}. Во-вторых, не имея поддержки извне, Осби и Энн «рачительно распоряжались теми благами, которые у них были»{1155}. Автор даже приводит слова соответствовавшей случаю старинной пословицы: «Они кроили свою одежду, исходя из того материала, который у них был»{1156}. А на момент заключения брака у Осби была ферма в Рингстеде, сданная в аренду лордом Джоном Мордаунтом, и 10 ф. годового дохода от имения в Натсоне, который ему выдавал отец — Томас Ишем. Далее автор продолжает: «…с Божьего благословления они работали с таким удивительным усердием, что смогли передать своим наследникам средства, которые их весьма порадовали, следовательно, они смогли существенно увеличить свое благосостояние, которое, как я надеюсь, благословил Господь»{1157}. Осби и Энн сумели так обеспечить своих многочисленных детей, «что даже самый слабый их них не знал никакой нужды до своей смерти…»{1158}. Конечно, это явное преувеличение, но общий тон задан: родители усердно трудились, чтобы увеличить доставшиеся им средства, чтобы их дети жили достойно, ни в чем не нуждаясь. И, наконец, немаловажно, что Осби Ишем воспитывал детей, «обучая их наукам и другим ремеслам и искусствам»{1159}. Заметим, что заинтересованность в образовании, стремление к получению знаний проступает важнейшей линией в «Жизнеописании». Важно, что речь в этом повествовании идет не только о необходимости быть осведомленным в практических делах, но и о систематическом и достаточно широком образовании, выходящем за рамки чисто профессиональных потребностей.

В целом же, со слов повествователя, родители Джона Ишема отличались удивительным трудолюбием, разумным подходом к ведению хозяйства, а также воспитанию и обучению детей, что позволило им заложить прочный фундамент семейного благополучия; это были люди, «сами сделавшие себя». В этом просматривается новый, не свойственный Средневековью, но характерный для Нового времени, мотив — ярко выраженное личностное, индивидуалистическое начало.

Далее автор «Жизнеописания» переходит к рассказу о пятерых сестрах Джона Ишема, которые «прожили достаточно долго, чтобы вступить в брак»{1160}. Именно с точки зрения матримониальных отношений они и интересуют повествователя. Сообщив сведения о том, кто из дочерей Осби и Энн за кого вышел замуж — за джентльмена и юриста, эсквайра, йомена или купца, он завершает свой краткий рассказ о них весьма примечательной фразой, в принципе характеризующей отношение тогдашнего социума к женщинам: «И хватит про них»{1161}. В аналогичной манере приводятся сведения и о дочерях сыновей Осби и Энн Ишем: «Вот и все, что о них известно»{1162}.