Колесо превращений - Николай Петри

Милав понял, что милостник думает о нем, но из деликатности не продолжает свои расспросы.

- Кудесник сказал, что я, без сомнения, человек и что жил до... появления Аваддона где-то в этих краях, - заговорил кузнец, глядя в угольно-черный потолок, блестевший от солнечных лучей, проникавших в баню сквозь приоткрытую дверь. - Но сказать, кто я, невозможно... Пока невозможно...

Милав замолчал, а Вышата не отважился нарушить его тяжкие думы. Затянувшееся молчание прервал скрип отворяемой двери.

- Чую, духом мясным потянуло, - осклабился баенник. - Доброго здоровья вам, молодцы!

- И ты будь здрав на все четыре ветра! - отозвался Вышата. - Нынче я сам пришел к тебе в гости, чтобы ты в речке Малахитке свои старые кости не морозил.

- Добрые слова, да только новостей у меня - пшик...

- А вот у нас новостей полон рот и сверх того - телеги две! - гордо заявил милостник.

- Ты про Бабу Ягу, что ли? - хитро прищурился баенник.

- А откуда вы...

- Э-э-э, милостник, да я почитай что два раза уже с ней беседовал. Она мне и наказ дала для домовых всех мастей - им и занимался все утро. А вот для вас у меня есть кое-что...

- Ты же сам сказал, дедушка, что новостей - пшик?

- Пшик - он тоже разный бывает, - заявил старик. - Про Бабу Ягу и вашу затею с Лесным Народом знаю не только я - про то и Аваддоньке поганому ведомо...

- Откуда?! - встрепенулся молчавший до этой минуты Милав.

- А вы что ж думаете - чародей сидит в затворничестве и ждет, когда вы его в полон возьмете? - спросил баенник.

- Вот так новость!

- Да, - добавил баенник, - чародей все время у Кальсонки про кузнеца какого-то спрашивал. Говорил, что пришло какое-то там время...

Милав с Вышатой переглянулись и одновременно вскочили на ноги.

- Пойдем мы, - сказал Вышата. - Тревожны твои вести.

- Ступайте, - согласился баенник, - воинское дело - оно такое...

Оказавшись в лагере, Вышата передал неутешительные новости кудеснику, однако Ярил, к удивлению милостника, отреагировал спокойно:

- Разумеется, маг не мог не заметить движения в нашем лагере. Я ожидал этого. Меня тревожит другое: как бы кто не проговорился из Лесного Народа Аваддон начеку и возможности напакостить нам не упустит.

Посовещавшись с Бабой Ягой, решили "обучение" на макете отложить до завтрашнего вечера - так меньше шансов, что кто-то из разношерстной (в буквальном смысле этого слова) лесной братии проболтается - ведь Аваддон мог принять любой облик: белая козочка на лесной тропе была тому подтверждением. А еще решили, что завтра, после того как каждая группа получит конкретное задание, все лесные бойцы должны оставаться на виду друг у друга. Только так можно было избежать "утечки информации". (Мысль принадлежала Ухоне, вернувшемуся к этому времени в лагерь.) Все согласились с тем, что это разумная мера предосторожности, и Ухоня чрезвычайно возгордился, тут же потребовав присвоить себе звание бригадного генерала. Почему "бригадного" и почему "генерала" - он объяснить не смог, и штаб операции порешил, что чина десятского над вурдалаками ему вполне достаточно. Ухоня для видимости поворчал, обзывая всех "душителями новых идей", и отправился в лес, знакомиться со своими подопечными.

Оставив Бабу Ягу у почти законченного макета, кудесник, Милав и Вышата отошли в сторону. Ярил внимательно посмотрел в глаза кузнецу и сказал:

- Аваддон охотится только за тобой. Помни это. Один никуда не ходи только с Вышатой и только с охраной из дюжины гридей, - повернувшись к милостнику, добавил: - Любого, кто захочет повидаться с Милавом или просто будет интересоваться кузнецом, ко мне на разговор. И все время будьте готовы к чему угодно - неведомо нам, что сотворит Аваддон, поняв, что все пути у него отрезаны.

Милав кивнул головой в знак согласия, и они с Вышатой отправились в их шатер.

- Неприятно мне, что я должен все время прятаться, - сказал кузнец.

- Знамо дело, - согласился Вышата, - а ты подумал о том, что с тобой будет, попади ты в лапы Аваддона?

Разумеется, Милав думал об этом, но так и не мог понять - что нужно такому сильному и страшному чародею, как Аваддон, от... от... в общем, от того, кто в данную минуту имеет облик Милава-кузнеца? И тут Милав вдруг осознал, что уже несколько дней с ним не происходит никаких превращений: он ложится спать и просыпается тем же, кем был накануне - кузнецом по имени Милав, не помнящим ни кто он, ни откуда! Что это - случайность или играет роль нахождение рядом с Аваддоном (о, этот проклятый Аваддон!)?.. Вопросы, одни вопросы вокруг!

Милав тяжело вздохнул, слепо шагая за милостником. Мысли вращались по кругу, натыкаясь на непреодолимую преграду вопросов без ответов. А вот и еще одна перемена: Милав утратил способность определять суть вещей при одном взгляде на них. Он не узнал бабушку Матрену (точнее, он не узнал, что это не она), не распознал Аваддона под личиной белой козы! Может быть, он вернулся в свой настоящий облик и оттого исчезли все прежние способности? Или близость Аваддона влияет на него каким-то непонятным образом? Да еще способность менять свою внешность по внутреннему велению пока сохранил. Ведь так?

Милав потер виски - казалось, мысли переполнили его голову и она распухла так, что вот-вот лопнет. Вышата искоса на него поглядывал, но молчал

Приближаясь к своему шатру, они услышали впереди шум. Для относительно спокойной и размеренной жизни лагеря (если не считать появления кудесника с Милавом в виде медведя) это было явлением необычным. Милав с Вышатой подошли поближе и стали свидетелями весьма забавной сцены: в кругу из человеческих тел металось несколько воинов. Они подпрыгивали, чесались, падали на землю и катались по траве, при этом безостановочно выкрикивая проклятия:

- Прекрати, слышишь, прекрати, ведьма проклятая! - вопил один, садясь прямо на траву и интенсивно ерзая по ней своим седалищем.

- Ой, съела меня мелюзга злючая! - верещал второй, катаясь по земле и хлопая себя по плечам, голове, лодыжкам.

Еще трое козликами скакали по кругу, норовя вырваться и скорее броситься в прохладные воды Малахитки.

- Что здесь творится? - спросил Вышата, расталкивая плечом толпу.

Услышав голос милостника, воины расступились, и в объятия Выплаты попал тот, кто несколько мгновений назад так рьяно "отплясывал" на пятой точке. Вышата встряхнул воина, тело которого извивалось вьюном в его сильных руках:

- Говори!

- Да бабка, треклятая, - стал объяснять "вьюн-страдалец", - к Милаву рвется, мы ее и задержали. А когда повели в темную, тут она чего-то и наколдовала - все мураши из леса на нас кинулись... Ой, кусают проклятые... ой, щекочут...

Вышата еще раз встряхнул воина, который так и норовил из рук выскользнуть: