Прилив - Нора Робертс

— Стелла Куин была в Балтиморе на какой-то медицинской конференции и совершала обходы как приглашенный консультант. Я помню, как она остановилась у моей кровати. Наверное, посмотрела карту, этого я не помню. Просто я помню, как она стояла у кровати, опершись о боковые поручни, и смотрела на меня. У нее были добрые глаза, не кроткие, а добрые. Она поговорила со мной. Я не обращал внимания на ее слова, только на голос. Она стала приходить снова и снова. Иногда с нею приходил Рэй. И однажды она сказала, что я могу поехать к ним домой, если хочу.

Этан снова умолк, как будто это был конец, но Грейс могла думать лишь о том, что момент, когда Куины предложили ему свой дом, был началом.

— Этан, мое сердце разрывается от сострадания к тебе. И теперь я понимаю, что, как бы ни любила Куинов все эти годы, как бы ни восхищалась ими, этого недостаточно. Они спасли тебя.

— Да, они спасли меня, — согласился он. — И после всего, что они для меня сделали, я старался никогда и ни в чем не подвести их.

Грейс подошла к нему, обняла крепко-крепко, надеясь, что он выйдет из этого жуткого оцепенения, обнимет ее в ответ.

— Позволь мне помочь, — прошептала она. — Позволь мне остаться с тобой. — Она подняла голову и прижалась губами к его губам. — Позволь мне любить тебя.

Он содрогнулся и, несмотря на все свои обещания, отчаянно обхватил ее, принимая предложенное утешение, сочувствие. Вцепился в нее, как в спасательный круг в бушующем море.

— Я не могу, Грейс. Я не имею права. Это нечестно по отношению к тебе.

— Честно. — Этан попытался высвободиться, но она не отпустила. — Ничто из того, что ты сказал, не меняет моих чувств к тебе. И никогда не изменит. Я только люблю тебя еще больше.

— Выслушай меня. — Этан крепко взял ее за плечи и оттолкнул, — Я не могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься, чего хочешь, что должна иметь. Брак, дети, семья — ничего этого я не могу тебе дать.

— Я не…

— Не говори, что тебе это не нужно. Я не поверю.

Грейс глубоко вздохнула:

— Мне все это нужно… с тобой. Я хочу прожить жизнь с тобой.

— Пойми, я не могу жениться на тебе. Я не могу дать тебе детей. Я поклялся себе, что никогда не рискну передать ребенку то, что есть во мне от нее.

— В тебе нет ничего от нее.

— Есть. Ты видела это в тот день в лесу, когда я набросился на тебя, как зверь. Ты видела это, когда я орал на тебя после нападения в баре. И я сам видел это бессчетное число раз, когда кто-то пытался давить на меня. Я слишком люблю тебя и не переживу, если сделаю тебя несчастной.

— Она не только надругалась над твоим телом, — прошептала Грейс, — она изуродовала твою душу. Я могу помочь тебе исцелиться.

Этан легко встряхнул ее.

— Ты меня не слушаешь. Ты меня не слышишь. Если ты не сможешь принять наши отношения такими, какие они есть, я пойму. Я никогда не упрекну тебя, если ты отступишь и станешь искать счастья с кем-то другим. Самое лучшее, что я могу для тебя сделать, это отпустить тебя. И именно это я делаю.

— Отпускаешь меня?

— Я хочу, чтобы сейчас ты уехала домой. — Этан опустил руки и отступил, и словно провалился в темную бездонную пропасть. — Когда ты хорошенько подумаешь, ты увидишь все это моими глазами и сможешь решить, продолжать нам встречаться или нет.

— Я хочу…

— Нет, — решительно прервал он. — Сейчас ты не знаешь, чего хочешь. Тебе необходимо время. И мне тоже. Лучше уезжай, Грейс. Сейчас я не хочу тебя видеть.

Она сжала виски руками.

— Ты не хочешь меня видеть?

— Да, сейчас не хочу. — Этан стиснул зубы, заметив боль, затаившуюся в ее глазах, и напомнил себе, что поступает так ради ее же блага. — Поезжай домой. Дай мне время.

Грейс отшатнулась. Затем повернулась и побежала, не разбирая дороги. Инстинктивно обогнула дом. Она не вынесла бы, если бы кто-то увидел сейчас ее слезы.

— Эй, Грейс, постой! — Сет отвлекся от охоты за светляками, мерцавшими в темноте, и бросился за ней. — Посмотри, у меня тысяча этих паразитов. — Он протянул ей банку… и увидел ее слезы, услышал ее сдавленные рыдания. — Что случилось? Почему ты плачешь? Ты ушиблась?

Дергая дверцу своей машины, она всхлипнула, прижала руку к сердцу. О, если бы ушиблась! Разбилась. Этан разбил ее сердце.

— Нет, ничего… Мне надо домой. Я спешу… я не могу остаться.

Она распахнула дверцу, протиснулась за руль.

Сет смотрел ей вслед, сначала удивленно, затем мрачно. Оставив банку со светляками на ступеньке веранды, он помчался назад вокруг дома, увидел на причале смутную тень и в приступе ярости сжал кулаки.

— Ты, ублюдок! Сукин сын! — Сет подождал, пока Этан обернется, и изо всех сил заколотил кулаками по его животу. — Ты довел ее до слез…

— Я знаю. — Физическая боль добавилась к боли душевной. — Успокойся, Сет. Это не твое дело. Иди в дом.

— Сволочь! Ты ее обидел. Ну, давай попробуй обидеть меня. — Оскалив зубы, Сет наносил удары до тех пор, пока Этан не схватил его за ворот и за пояс шорт, поднял над водой и встряхнул для острастки, но как-то без особого пыла.

— Остынь, слышишь, или я швырну тебя в воду. Думаешь, я хотел ее обидеть? Думаешь, я сделал это ради удовольствия?

— Тогда зачем? — зарычал Сет, дергаясь, как пойманная рыбешка.

— У меня не было выбора, — прошептал Этан, ставя Сета на причал, и устало опустился на край, прижал ладони к глазам. — Оставь меня в покое. Просто оставь меня в покое.

Сет переступил с ноги на ногу. Похоже, не только Грейс расстроена. Хотя странно, что здоровый мужик так мучается. Тем более Этан.

Сет сунул руки в карманы. Вытащил. Пошаркал ногами. Вздохнул. Сел и глубокомысленно заметил:

— Женщины… так могут довести, что иногда просто хочется застрелиться.

Что-то в этом роде Фил говорил Кэму, и Сету показалось, что в данном случае цитата вполне уместна. Короткий, хотя и горький смешок Этана вознаградил его за труды.

— Да, наверное. — Этан обвил рукой худенькие плечи, притянул мальчишку к себе… и ему стало немного легче.

18

Анна хорошенько обдумала сложившуюся ситуацию, расставила приоритеты и решила взять выходной. Неизвестно, когда Грейс приедет убирать дом, я увидеться с ней просто необходимо.

И плевать на то, что сказал, вернее, не сказал Этан. Кризис налицо.

Если бы она поверила, что возникло недоразумение, что влюбленные просто поругались, то посмеялась бы или выразила сочувствие, в зависимости от обстоятельств, но… Никаким недоразумением нельзя объяснить страдание, застывшее в глазах Этана.

«О, он старательно и умело прячет свое несчастье, — размышляла Анна, безжалостно выдергивая сорняки, угрожавшие задушить ее бегонии. — Только меня не проведешь». Она — профессионал. Можно, конечно, пожалеть Этана, получившего в родственницы чиновника социальной службы, но деваться ему некуда.