Кристальный грот - Мэри Стюарт

— Ну? — сказал Вортигерн.

Я шагнул вперед, к краю помоста. В голову по-прежнему ничего не приходило, но я должен был что-то сказать. Когда я шагнул, тяжелый, как удар, порыв ветра потряс беседку. Послышался треск, суматошный шум — будто гончие обложили оленя — и кто-то вскрикнул, но тут же прикусил язык. Знамя короля над нашими головами, щелкнув, как кнут, рванулось в сторону, затем, остановленное удерживавшими его веревками, надулось, словно парус, принявший на себя всю силу ветра. Древко, расшатанное в без того сырой земле и ставшее совсем неустойчивым после того, как к его основанию выплеснули ведро воды, вырвалось вдруг из вцепившихся в него рук, чтобы повернуться и обрушиться вниз. Оно плашмя упало на мокрое поле у ног короля.

Ветер умчался, и наступило затишье. Знамя распласталось на земле, тяжелея от впитанной влаги. Белый дракон на зеленом поле. Пока мы смотрели, он медленно погрузился в лужу и поверх него заплескала вода. Последний слабый луч заката окрасил воду в цвет крови. Кто-то с ужасом выдохнул: «Знамение, — и другой голос громко сказал: — Великий Тор, дракон повержен»! Прочие подняли крик. Знаменосец с лицом белее мела уже склонялся над знаменем, но я спрыгнул перед ними всеми с помоста и воздел руки.

— Усомнится ли кто, что бог сказал свое слово? Отнимите взор от земли, посмотрите вверх, и вы увидите, как он говорит вновь!

Через потемневший на востоке небосклон, пылая жаркой белизной, с хвостом, как у молодой кометы, плыла падучая звезда из тех, что в народе называют огненными драконами.

— Вот он грядет! — кричал я. — Вот он грядет! Красный Дракон Запада! Говорю тебе, король Вортигерн, не трать более времени с этими невежественными глупцами, что бормочут о человеческих жертвах и по футу в день строят тебе каменную стену! Что за стена сможет сдержать дракона? Я, Мерлин, говорю тебе, отошли этих священников и собери вокруг себя полководцев и, покинув горы Уэльса, отправляйся в свою собственную страну. Королевская же Крепость не про тебя. Сегодня вечером ты видел явление Красного Дракона, и Белый Дракон пал перед ним. И богом клянусь, ты видел правду. Так внемли же предупреждению! Теперь же снимайся с лагеря и отправляйся восвояси и охраняй свои границы, чтобы дракон не последовал за тобой и не сжег тебя дотла! Ты привел меня сюда, чтобы я говорил, и я сказал. Дракон здесь, говорю я тебе!

Король вскочил на ноги, люди кричали. Я закутался в черный плащ и неспешно направился прочь, через толпу работников и солдат, беспорядочно метавшихся у подножия помоста. Остановить меня они не пытались. Я думаю, они скорее согласились бы прикоснуться к ядовитой змее. За спиной сквозь шум толпы донесся голос Маугана, на мгновение мне показалась, что за мной гонятся, но тут с помоста спустилась группа стоявших на нем, они направлялись назад, к лагерю, проталкиваясь сквозь пришедшую в замешательство толпу строителей. Заметались факелы. Кто-то поднял намокший штандарт, я видел как он раскачивается и разбрызгивает капли воды там, где, по-видимому, полководцы расчищали дорогу королю. Я поплотнее закутался в черный плащ и скользнул в тень сбоку от толпы. Теперь, невидимый, я мог наконец обойти беседку и уйти.

До дубов было триста шагов по темному полю. Под ними на окатанных камнях громко шумел поток.

Голос Кадаля тихо и требовательно сказал: «Сюда». Копыто выбило искру о камень.

— Я выбрал тебе поспокойнее, — сказал Кадаль и подставил ладонь мне под ногу, чтобы забросить меня в седло.

Я тихо засмеялся.

— Сегодня ночью я мог бы проехаться хоть на огненном драконе. Ты его видел?

— О да, милорд. Тебя я также видел и слышал.

— Кадаль, ты ведь поклялся, что никогда не будешь меня бояться. Это была всего лишь падучая звезда.

— Больно уж вовремя она появилась.

— Да. А теперь, пока не поздно, нам лучше бы отправляться. Правильно рассчитать время — вот что самое важное, Кадаль.

— Тебе не следовало бы смеяться над этим, господин мой Мерлин.

— Клянусь богом, — сказал я, — я вовсе не смеюсь.

Лошади вырвались из-под осыпавших нас каплями деревьев и быстрой иноходью миновали гряду. Справа заросшая лесом гора прикрывала нас с запада. Впереди лежала узкая полоска долины между горой и рекой.

— Погоня будет?

— Вряд ли.

Но стоило нам пустить коней галопом, как между грядой и рекой появилась тень всадника, а наши кони метнулись в сторону и встали. От удара шпорой животное Кадаля бросилось вперед. Заскрежетал металл. Слабо припомнившийся мне голос отчетливо произнес:

— Убери оружие. Это друг.

Кони били копытами и тяжело дышали. Я увидел руку Кадаля на уздечке того, чужого. Тот сидел спокойно.

— Чей друг?

— Амброзия.

Я сказал:

— Погоди, Кадаль, это седобородый. Как тебя зовут, господин? И что привело тебя ко мне?

Он громко откашлялся.

— Горлойс мое имя. Горлойс Корнуэльский.

Я заметил удивленный жест Кадаля и услышал, как звякнула уздечка. Он по-прежнему не выпустил поводьев, и все так же поблескивал в его руке обнаженный кинжал. Старый воин сидел неподвижно. Звука копыт погони не слышалось.

Я медленно произнес:

— Тогда, господин, мне скорее следовало бы спросить, что привело тебя к Вортигерну?

— То же, что и тебя, Мерлин Амброзий. — В его бороде блеснули зубы. — Я отправился на север, чтобы самому все разузнать и отправить ему весть. Запад достаточно долго ждал, и время скоро приспеет, начнись только весна. Но ты появился раньше. Кажется, я мог так не стараться.

— Ты прибыл один?

Он издал короткий, жесткий смешок, будто взлаяла собака.

— К Вортигерну? Ну уж нет. Мои люди отправятся следом. Но я должен был перехватить тебя. Мне нужны новости. — Затем резко: — Да боже мой, парень, неужели ты во мне сомневаешься? Я ведь пришел к вам один.

— Нет, господин. Отпусти его, Кадаль. Милорд, если ты желаешь поговорить со мной, тебе придется делать это на ходу. Нам нужно уезжать, и побыстрее.

— Охотно.

Мы привели коней в движение. Когда они перешли на галоп, я спросил через плечо:

— Ты догадался, когда увидел брошь?

— Раньше. Ты похож на него, Мерлин Амброзий. — До меня снова донесся его глубокий горловой смех. — И видит бог, временами ты выглядишь точь-в-точь как породивший тебя дьявол. А теперь тише, мы почти у переправы. Здесь глубоко. Говорят, волшебники не могут переправляться через воду?

Я рассмеялся.

— Меня всегда тошнит на море, но эта переправа мне по силам.

Кони беспрепятственно миновали брод и вынеслись галопом на другой берег. Здесь начиналась мощеная дорога, отлично видимая в свете падучей звезды и ведущая прямо через нагорья на юг.

Мы скакали всю ночь. Погони не было. Через три дня ранним утром высадился Амброзий.

Книга 4

Красный Дракон

1

Если судить по хроникам, то можно подумать, будто Амброзию понадобилась всего пара месяцев, чтобы стать коронованным королем и умиротворить Британию. На самом деле это заняло больше двух лет. С первой частью было покончено довольно быстро. Он не напрасно провел эти годы в Малой Британии с Утером, создавая отлично обученную наступательную армию, подобной которой не видела Европа с тех пор, как почти сто лет назад была распущена армия, которой командовал граф Саксонского берега. Амброзий позаимствовал строение своей армии у боевых отрядов Саксонского берега, великолепного подвижного боевого орудия, способного жить за счет населения в зоне боевых действий и делать все вдвое быстрее, чем обычная армия. Со скоростью Цезаря — так говаривали еще в годы моей молодости.

Он высадился у Тотнеса в Девоне, ему сопутствовали благоприятный ветер и спокойное море, и едва он успел поднять штандарт с Красным драконом, как на его сторону встал весь Запад. Он стал королем Корнуолла и Девона, не успев еще ступить на берег, и везде по мере его продвижения на север вожди и короли собирались в отряды, чтобы влиться в его армию. Элдол Глостерский, вспыльчивый старик, сражавшийся с Констанцием против Вортигерна, с Вортигерном против Хенгиста, с Вортимером против них обоих и готовый сражаться где угодно и с кем угодно, — встретил Амброзия в Гластонбери и принес клятву верности. С ним прибыла целая орава вождей помельче, среди которых далеко не последним был его собственный брат Элдад, епископ, столь преданный христианской вере, что по сравнению с ним языческие волки гляделись просто ягнятами, и я не раз задавался вопросом, где он проводит темные ночи зимнего солнцестояния. Но могущество его было велико, мне приходилось слышать, как с почтением отзывалась о нем моя матушка; стоило ему открыто встать на сторону Амброзия, как на ту же сторону — в едином порыве изгнать продвигающиеся от мест высадки на юге и востоке все дальше вглубь страны языческие орды — встала и вся христианская Британия. Последним прибыл Горлойс из Тинтагела, что в Корнуолле, прибыл прямо от Вортигерна с новостями о спешном бегстве последнего из нагорий Уэльса и с готовностью принести клятву верности, которая, случись Амброзию победить, впервые поставила бы под руку Верховного короля Британии все королевство Корнуолл.