Кристальный грот - Мэри Стюарт

— Я хотел сказать не совсем это. В том, что рассказал мне Беррик, не найдешь ни начала, ни конца. Он клянется, что передает все почти слово в слово — он, кажется, мнит себя певцом или чем-то еще вроде этого… По его словам, ты просто стоял, глядя на струящуюся по стенам воду, а потом заговорил, поначалу совершенно обыденно, обращаясь к королю, будто объясняя, как пробили к центру горы эту шахту и разрабатывали рудные жилы, но тут старый поп — Мауган, да? — начал орать: «Это все дурацкая болтовня» или что-то еще, тогда ты вдруг завопил так, что у всех, кто там был, чуть кое-что не поотпадало — это слова Беррика, не мои, он не привык к общению с благородными господами — глаза твои побелели, ты простер руки, будто вырывал звезды на небе из гнезд — это снова Беррик, должно быть, он поэт, — и начал пророчествовать.

— Да?

— Все так говорят. По их словам, ты весь погряз в орлах, волках, львах, кабанах и еще множестве других зверей, попадавших когда-либо на арену, плюс еще нескольких сверх того — драконах и тому подобных — и прозрел будущее на сотни лет вперед, что, Диа не даст солгать, достаточно безопасно; но по словам Беррика все это звучало, все эти твои речи, так убедительно и бесспорно, будто ты поставил на них свой последний пенни.

— Может, так оно и было, — сухо сказал я, — если я сказал что-нибудь о Вортигерне или моем отце.

— Так оно и было, — подтвердил Кадаль.

— Мне лучше бы знать об этом; мне и в дальнейшем придется придерживаться сказанного.

— Там все было иносказательно, как принято у поэтов: красные драконы и белые драконы, сражающиеся и опустошающие землю, кровавые дожди, ну и все такое. Но, кажется, ты помянул, причем в стихах, все, что скоро должно случиться: битву белого дракона саксов и красного дракона Амброзия; поначалу красный дракон выглядит не очень толково, но в конце побеждает. Да. Затем из Корнуолла приходит медведь, и поле битвы остается за ним.

— Медведь? Ты, конечно, хотел сказать «кабан», это знак Корнуолла. Хм. Значит, он может в конце концов встать на сторону моего отца…

— Беррик говорил о медведе. Ты сказал Артос… он это приметил, потому что удивился и сам. Он говорит, тут ты выразился вполне определенно. Артос ты назвал его, или Артур… какое-то имя вроде этого. Хочешь сказать, что не запомнил из всего этого ни слова?

— Ни слова.

— Знаешь, я не могу сейчас припомнить больше ничего, но если к тебе приступят с вопросами, то ты найдешь способ заставить их пересказать все, что ты говорил. Не такая уж это для пророков странность — не помнить того, что они вещали, правда? Оракулы и все такое?

— Кажется, так.

— Знаешь, что я скажу: если ты уже поел и действительно чувствуешь себя неплохо, то, может быть, тебе было бы лучше встать и одеться. Они там все ждут тебя снаружи.

— Зачем? Надеюсь, боже упаси, от меня не ждут больше советов? Они переместили строительство башни?

— Нет. Они делают то, что ты им сказал.

— И что же?

— Осушают трубой то озеро. Они работали всю ночь и весь день, сооружая наспех помпы, чтобы откачать воду через штольню.

— Но зачем? Это ведь не укрепит фундамент башни. Наоборот, может провалиться вся вершина скалы. Да, я закончил, убери. — Я сунул поднос ему в руки и откинулся на покрывала. — Кадаль, ты хочешь сказать, что я посоветовал им сделать это в своем… бреду?

— Ну да. Ты приказал им осушить пруд, а на дне они найдут тех чудищ, что рушат Королевскую Крепость. Ты сказал, драконов, красного и белого.

Я сел на край кровати, зарывшись лицом в ладони.

— Теперь что-то припоминаю… Я что-то видел. Да, должно быть, это оно… Я на самом деле видел что-то под водой, может быть, просто скалу в форме дракона… И помню, что начинал было говорить что-то королю об осушении озера… Но я же не велел им осушать его, я сказал: «И даже осуши вы озеро, вам это не помогло бы». По крайней мере, именно это я начал было говорить. — Я уронил руки и посмотрел вверх. — Ты говоришь, они в самом деле осушают то место, считая, что в нем живет какая-то водяная тварь и гложет их фундаменты?

— Беррик говорит, что так ты им и сказал.

— Беррик поэт, он все приукрашивает.

— Может быть. Но они сейчас все там, и помпы работают в полную силу уже много часов подряд. Там и король, он ждет тебя.

Я сидел молча. Он с сомнением глянул на меня, вынес поднос и возвратился с полотенцами и с теплой водой в серебряном тазике.

Пока я умывался, он возился у стоящего в дальнем углу комнаты сундука, доставая из него одежды, разглаживая на них складки и продолжая говорить через плечо:

— Ты, кажется, не очень озабочен. Если они на самом деле осушат озеро до дна, и там ничего не окажется…

— Там что-нибудь будет. Не спрашивай, что, я не знаю, но если я так сказал… Так и будет, ты ведь знаешь. То, что является мне таким образом, всегда сбывается. У меня есть дар провидения.

Брови его приподнялись.

— Думаешь, сказал мне что-то новое? Разве не ты пугал меня столько раз до полусмерти своими речами и тем, что видел недоступное взгляду других?

— Так ты боялся меня, правда, Кадаль?

— Отчасти. Но теперь не боюсь и не намерен бояться впредь. Должен же кто-то приглядывать и за самим дьяволом, пока он носит одежду и нуждается в еде и питье. А теперь, молодой хозяин, если вы закончили, то давайте посмотрим, придутся ли впору эти присланные вам королем вещи.

— Их прислал король?

— Ага. На вид это как раз такие одежды, которые прилично носить магу.

Я подошел посмотреть.

— Надеюсь, это не длинные белые одеяния, расшитые символами солнца и луны, и посох, обвитый змеями? О, в самом деле, Кадаль…

— А что, твое собственное платье изодралось в клочья, должен же ты что-то носить. Давай, в этих одеждах ты будешь смотреться немного забавно, но мне сдается, в твоем положении тебе стоит постараться произвести на них впечатление.

Я засмеялся.

— Может быть, ты и прав. Дай посмотреть. Хм, нет, это белое не годится, я не хочу состязаться со сворой Маугана. Скорее, что-нибудь темное и этот черный плащ. Да, так будет хорошо. И я надену эту фибулу с драконом.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, когда так уверен в себе. — Тут Кадаль заколебался. — Послушай, я знаю, что сейчас ты опьянен успехом, но, может, было бы лучше сбежать отсюда прямо сейчас, не дожидаясь, что принесет судьба со следующим броском костей? Я мог бы украсть пару коней…

— «Сбежать отсюда»? Значит, я все еще пленник?

— Здесь на каждом шагу стража. На этот раз они охраняют тебя, а не держат под стражей, но, клянусь псом, разница невелика. — Он выглянул в окно. — Скоро наступят сумерки. Послушай, я мог бы наплести чего-нибудь там, снаружи, чтобы они не тревожились, а ты бы притворился, будто опять заснул — до темноты…

— Нет. Я должен остаться. Если мне удастся заставить Вортигерна прислушаться к моим словам… Дай подумать, Кадаль. Ты видел Маррика в ту ночь, когда нас взяли. Значит, новость об этом уже на пути к отцу, и если мое мнение чего-то стоит, он выступит немедленно. Пока что все хорошо: чем скорее, тем лучше; если ему удастся застать Вортигерна здесь, на западе, прежде, чем ему предоставится возможность снова соединиться с Хенгистом… — Я на мгновение задумался. — Так, корабль должен был отплыть в Бретань три — нет, четыре дня назад…

— Он отплыл еще до того, как вы покинули Маридунум, — коротко сказал Кадаль.

— Что?

Он улыбнулся, увидев выражение моего лица.

— А чего же ты ждал? Сына и женщину самого графа вот так умыкают — и никто не знает толком почему, но слухи-то ходили, и даже Маррику хватило рассудка решить немедленно вернуться к Амброзию с таким рассказом. Корабль отплыл с приливом в тот же вечер; он вышел из устья, когда вы, верно, и из города-то еще не выехали.

Я застыл без движения. Помню, как он суетился вокруг меня, изящно укладывая складки моего черного плаща, стараясь понеприметнее закрепить складку над державшей плащ фибулой с драконом. Затем я глубоко вздохнул.

— Вот и все, что мне было нужно. Теперь я знаю, что делать. «Королевский пророк», говоришь? Они к истине ближе, чем думают сами. Теперь королевский пророк должен напугать до смерти собравшийся здесь сброд саксонских прихвостней и выгнать Вортигерна из этого уголка Уэльса куда-нибудь еще, куда его сможет быстро выкурить и уничтожить Амброзий.

— Думаешь, тебе удастся?

— Знаю, что удастся.

— Тогда я надеюсь, что тебе удастся и вызволить отсюда нас обоих прежде, чем они поймут, на чьей ты стороне.

— Почему бы и нет? Как только я узнаю, куда направляется Вортигерн, мы сами доставим эту новость моему отцу. — Поправив на плечах плащ, я весело улыбнулся Кадалю. — Итак, кради коней, Кадаль, и пусть они ждут нас у реки. Там есть упавшее поперек потока дерево — ни с чем не спутаешь, найди укрытие поблизости и жди. Я приду. Но сперва я должен пойти и помочь Вортигерну обнаружить драконов.