Золотой ключик для Насти - Анна Гаврилова

— А как же он? — настаивал маг.

— Рогор? А чем он лучше других? Он сам снарядился в погоню, запугал до чёртиков. Я защищалась, но теперь именно я виновата, что его воинский авторитет под угрозой. Он не поймал, а я виновата.

Маг выразительно молчал.

— И, видимо считает, что я должна явиться к нему, упасть на колени и молить о прощении. Этого не будет. Да, он мне симпатичен. Возможно, я его люблю. Но унижаться перед ним не буду. Хватит. Я вернусь в свой мир и однажды встречу того, кто поможет забыть Рогора.

Маг не выдержал:

— А Косарь?

— Я не могу его полюбить. А на меньшее никто из нас не согласится.

— Косарь согласится на всё.

— Не смеши. Только в собственных фантазиях мужчина готов быть нелюбимым, неединственным. А когда доходит до дела… В общем, если останусь с Косарем, снова буду виноватой.

— Значит, вернёшься домой?

— Вернусь. Чего бы это ни стоило.

Глава 21

После истории с крепостью у залива, подходить к Рогору боялись даже самые близкие соратники. Главнокомандующий разве что огнём не плевался: рычал по любому поводу, за малейшую провинность грозил разжаловать и выпороть, а в тренировочных боях гонял не до седьмого — до семьдесят седьмого пота.

Веди он себя хоть чуточку спокойней, слухи о вожделенной колдунье давно бы сошли на нет. А так… каждый горанский воин жаждал подробностей и беззастенчиво додумывал ту часть событий, которая оставалась неизвестной. Версий было много, споров ещё больше, но в одном горанцы были единодушны — оказаться на месте Рогора не хотелось никому. Знавшие об истинном положении вещей сочувствовали Рогору вдвойне.

…Когда маг Креатин выехал навстречу отряду, Рогор побелел. А выслушав торопливый, сбивчивый доклад стал краснее свёклы.

Здравый смысл говорил — ехать к крепости нельзя, слишком велик риск. Но отказаться было ещё сложнее: такого поражения Рогору не простят. Известие о том, что Железному воину оказалась не по зубам какая‑то баба, сотрёт его репутацию в пыль. И Рогор направил отряд к крепости.

Сердце превратилось в кусок льда, когда над головой взметнулся белый флаг и ремвидцам предложили переговоры. И не оттаяло, когда прозвучал ответ коменданта и створки ворот медленно поползли в стороны.

Он сразу увидел Настю, заметил сосредоточенный, чуточку удивлённый, взгляд. Но вида не подал. Отряд за его спиной должен видеть Железного воина, главнокомандующего, а не обезумевшего мужчину.

И Рогор вошел в крепость. Он внимательно осмотрел казарменные помещения, скользнул взглядом по арсеналу и рядам пушек, глядящих в море. К счастью или к беде, искомого мага в стенах не было. Крепость оказалась обычной, ничем не отличимой от других.

Пока плешивый комендант совсем не по — военному лебезил перед Рогором, тот решал, как быть дальше. Увезти Настю с собой? Подтвердить тем самым свои чувства и, в глазах соратников, превратиться в обычного мужчину, который предпочёл войне охоту за вожделенной бабёнкой?

Если прикоснётся к ней, отпустить уже не сможет, а девчонка будет вырываться, тем самым подтвердит худшее: Железный воин удерживает силой, не любовью. А мужчина неспособный завоевать любовь женщины не имеет права стоять во главе армии. Какое сражение может выиграть тот, кто не сразил какую‑то юбочницу?

И Рогор выбрал другое.

Он хотел пройти мимо, даже не взглянув ей в глаза. Но всё‑таки не удержался. В последний миг приблизился и заговорил. В глубине души ещё теплилась надежда, но Настя рассекла её, уничтожила одним единственным словом.

Рогору хотелось завыть, но он сохранил лицо. Не перед колдуньей, перед армией. Хотя, шепотки поползли… Даже попытайся Рогор сохранить тайну, ничего бы не вышло.

И вот теперь Настя сама заявилась в воинский стан. Он не радовался, но соратники восприняли это событие по — своему, повеселели. Когда же выяснилось, что Настя — не просто девчонка из другого мира, а настоящая магичка, сердца воинов оттаяли. За такой не стыдно гоняться.

И если раньше над Рогором посмеивались все, даже верный конь, то теперь на главнокомандующего смотрели с восторгом. Все, кроме одного.

Рогор приказал не трогать Косаря. Конечно, опасно дозволять ремвидцу беспрепятственно ходить по горанскому лагерю, но выказывать эти опасения ещё опасней. Не пристало главнокомандующему пугаться деревенского увальня.

Косарь подкараулил его у выхода из шатра. Тщательно скрывая страх, шагнул вперёд и заявил:

— Ты узнал всё, что хотел. Теперь отпусти нас.

Рогор смерил парня внимательным взглядом. Высокий, сильный, светловолосый. Будь Косарь городским, ни один вербовщик не прошёл бы мимо. Да и сейчас не поздно оставить рыболовную сеть и перейти в стан воинов.

— А ты тоже изменился, — с ухмылкой отметил Рогор. — Любишь её?

Парень вспыхнул до кончиков ушей, после выдавил:

— Да.

Другого ответа Рогор и не ждал. Впрочем, тут и без слов всё ясно.

— Я не держу вас, Косарь. Настя сама решила остаться. Она хочет войти в столицу вместе с нами.

На щеках вешенца вздулись желваки.

— Это ещё зачем?

— Я пообещал, что помогу ей вернуться домой. В столице есть дверь, один из ключей Насти к ней подходит. — И после короткой паузы добавил: — Ты разве не знал?

Косарь то краснел, то бледнел, смотрел на Железного воина с ненавистью.

— Ты же не думал, что она и впрямь предпочтёт наш мир? — каркнул Рогор. В этих словах таилось едва различимое удовольствие и толика злорадства.

— Если ты её обманешь… или обидишь…

— То Настя превратит меня в борова, — горько ухмыльнулся главнокомандующий.

Напоминание о ночном происшествии заставило обоих стиснуть зубы и кулаки.

— Мне жаль, что так вышло, — сказал Рогор.

Косарь не стал задавать вопросов, сплюнул под ноги Железному воину и ушёл.

Как назло, из‑за шатра показался воин, держащий на верёвке трио розовых поросят. Завидев главнокомандующего, поросята рванули к нему, едва не сбив с ног своего пастуха.

Рогор с трудом сдержал горькую улыбку. Настина магия спасла его от нелёгкого выбора и неминуемого порицания. Он не смог бы применить к обидчикам колдуньи достойное наказание, даже выпороть не смог бы. Только отослать с глаз долой. И причиной тому не только репутация. Каждый из этой троицы занимает очень высокое положение в горанском обществе, лысый и вовсе — двоюродный племянник короля.

Трио захрюкало и заверещало, наперебой рассказывая Рогору о своих горестях. Он же обратился к провожатому:

— Как они?

— Ну… — воин замялся и покраснел. — Сперва никак. Лежали будто трупы. После предложил им пареного овса — отказались. Пришлось открыть бочонок вина.