Золотой ключик для Насти - Анна Гаврилова

Вешенская колдунья смущённо теребила рукав блузки и смотрела в пол.

— Я похожа на воина Горанга? — тихо пробормотала она.

— В том‑то и дело, что нет, — усмехнулся Рогор.

— Тогда какого чёрта ты мне приказываешь?

— Что?..

— Ты — Железный Рогор. Ты неимоверно крут. Но без меня тебе не победить. А мне не вернуться домой без твоей помощи. Я никуда не уйду. Я понимаю, в вашем мире женщина — существо второго сорта…

— Здесь опасно! — проревел главнокомандующий. — Вы можете погибнуть, дура!

— Мы с Косарем будем осторожны.

— Да причём здесь Косарь?

Колдунья непонимающе уставилась на Рогора. Он обречённо вздохнул:

— Настя. Я — Железный Рогор. Я могу позволить себе многое. Могу бросить лучшую сотню воинов в погоню за какой‑то колдуньей. Могу поставить под угрозу тщательно спланированную войну — сунуться в крепость, куда идти нельзя. Могу подписать на бессмысленную смерть четвёрку молодых воинов и себя заодно. Но я не могу отпустить на битву беременную бабу!

Колдунья застыла. Несколько бесконечно долгих секунд смотрела в пылающие глаза Рогора. В его взгляде было всё: бешенство, нежность, ревность, боль, мольба…

— Креатин? — шепотом спросила девушка.

Рогор чуть заметно кивнул.

Губы колдуньи тронула искренняя улыбка, в глазах искорками блеснули слёзы. Её голос прозвучал на удивление спокойно:

— Он поведал тебе эту новость на подступах к крепости?

Снова кивок, но на этот раз главнокомандующий следил за колдуньей с особым вниманием.

— Рогор, а если бы ты не знал… как бы поступил?

— Забрал тебя с собой, — глухо отозвался он.

— Супер!

Колдунья круто развернулась, но уйти не успела. Рука Рогора вцепилась в плечо, пальцы сжались так, что девушка вскрикнула.

— Объясни, — попросил Рогор едва слышно.

Она ответила не сразу, голос дрогнул:

— У нас с Косарем ничего не было. Никогда. Просто у Креатина с чувством юмора проблемы. И с мозгами. Так что извини, Рогор, но запретить мне участвовать в битве ты не можешь.

Глава 22

Мне казалось, что теперь я отлично понимаю маньяков и, при случае, рука не дрогнет: с ледяным спокойствием выхватит нож и полоснёт по горлу. Увы, увидев бледное личико в обрамлении чёрных кудряшек и наивные глазки юного мага, желание убийства схлынуло.

— Настя? Ты меня искала? — спросил Креатин с радостным удивлением, и остатки злости исчезли. Сразу вспомнилось недавнее путешествие и замечательное, но очень несчастливое платье, подаренное горанцем. Креатин горько вздохнул: — А меня отстранили. Вот, скитаюсь теперь по лагерю…

Я собралась шагнуть к нему, утешить. Но тут, словно из‑под земли, вырос Рогор. Лицо главнокомандующего пылало, руки так и тянулись к худенькой шее юнца.

— Ой, — сказал Креатин, отступая.

Рогор давился гневом, я же… Чёрт! Я не могла сдержать улыбку.

Если подумать, Креатин не сделал ничего дурного. Он просто ошибся. Чуть — чуть.

— Живи, — наконец прорычал Рогор. И было совсем непонятно: разрешил или приказал.

Через пару часов, повинуясь дурацкому смущению, я выпросила у Санаминэля разрешение на участие Креатина в военной операции. Юному магу предстояло стать «донором».

А едва солнце подкатилось к горизонту — началось…

Низкий, гортанный звук поющего рога заполнил весь мир.

Разговоры у костров вмиг смолкли, тысячи взглядов устремились к шатру главнокомандующего. Некоторые вскакивали, тут же наталкиваясь на гневные взгляды десятников и сотников — сказано же: сидеть смирно!

Из шатра медленно и величественно вышел Рогор. За ним, со степенностью великосветских девиц, появились Санаминэль и Урз. В кои‑то веки, маги сменили светлые безразмерные балахоны на простой воинский доспех, прикрыли сутулые спины плащами.

Остальные поджидали снаружи.

Пятнадцать магов, не считая Креатина Зерского, дюжина лучших воинов из отряда Рогора и я — Настя, девочка из соседнего мира.

Мне тоже выдали доспех, за компанию с магами. Чёрт! Да лучше бы я голой на эту битву пошла! Я битый час пыталась объяснить Санаминэлю, что кожаная, усеянная металлическими пластинами броня ну никак не сочетается с цветастой юбкой! Но маг делал вид, что не понимает, хотя я‑то видела каких усилий ему стоит сдерживать хохот. В общем, штаны мне так и не раздобыл. Зараза!

Несмотря на свой позорный вид, я во все глаза смотрела на Рогора, всё надеялась поймать его взгляд. Увы, главнокомандующий даже головы не повернул. Злится, что иду с ними.

Короткий взмах рукой и наша маленькая компания превратилась в организованную толпу: в центре сплочённая команда военных магов — три шеренги по пять человек, сразу за ними мы с Креатином — два довеска. По периметру этого геометрического безобразия отборная дюжина и Рогор. Не знаю случайно ли вышло, но главнокомандующий оказался рядом со мной. Впрочем, как рядом… шагов десять.

Снова взмах руки и смертники, которым надлежит исполнить мой план, зашагали.

Толпы, подобной той, что провожала Рогора утром, вокруг не было. Воины не смели даже напутствовать нас.

Прежде чем успели миновать лагерь, воздух впереди колыхнулся — перед нами начали подниматься иллюзорные воины. Один за другим, лавиной. Призрачные бойцы выстраивались в шеренги, в их руках загорались факелы.

И снова протрубил рог, звук был чётким и совершенно реальным. Чёрт, да эти ребята мастера! Если бы не знала, что звук — тоже иллюзия, ни за что не догадалась бы.

Рядом что‑то засопело, заспорило. Я с трудом оторвалась от зрелища, скосила взгляд в сторону. В периметре нашего отряда появился Косарь.

Вешенский здоровяк был одет как рядовой горанской армии и коротко огрызался в адрес Рогора:

— Сам такой. Сам туда иди. Я её одну не оставлю.

Я невольно улыбнулась смелости друга. Для остальных его слова звучали как последний крик самоубийцы. Но Рогор не посмел поднять руку на человека, спасшего ему жизнь.

Увидев утром столицу Ремвида, я едва не влюбилась. Огромный город, спрятанный за белой каменной стеной, казался ожившим воплощением по — настоящему доброй сказки. Напоминал жемчужину, лежащую на ладошке бесконечного поля. Теперь город походил на зловещий термитник. Звук рога напомнил правителям об утреннем ультиматуме. Теперь на стену стекались огоньки, не предвещавшие нам ничего хорошего.

Расстояние сокращалось быстро, мы маршировали в самом сердце иллюзорного войска. Наползающая темнота пыталась скрыть призрачную пехоту, огни факелов наоборот — подчёркивали, делали войско больше, превращали в огненную реку.