Гори ясным пламенем - Ника Амур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что стоишь? — к свекрови вернулась утерянная самоуверенность. — Ты ничего не можешь со мной поделать. Я жила как хочу и продолжу так жить.
— Зло должно быть наказано.
Вероника опомнилась. Как она могла сочувствовать этой женщине? Она тряхнула головой, усилием воли прогоняя остатки жалости из сердца и ума.
— И карающей десницей станешь ты? Не смеши меня, — Светлана Георгиевна поднялась из-за стола и двинулась к Веронике. — Ты даже о себе не в состоянии позаботиться. Такая рассеянная. Никто не удивится, если ты вдруг угодишь под машину или выпадешь с балкона.
— Вы мне угрожаете? — изумилась Вероника.
— Что ты, это всего-навсего дружеское предупреждение: уезжай отсюда поскорее.
— Я не оставлю сына!
— Он принадлежит мне. Смирись с этим, — дала свекровь еще один совет.
На краткий миг Вероникой овладело желание броситься на ненавистную Светлану Георгиевну и вцепиться ей в горло. Но она сдержалась. Этой ведьме не сделать из нее убийцу. Она одолеет ее другими методами.
Вероника опустила руку в карман и вытащила диктофон. На его корпусе горела красная кнопка – знак, что аппарат включен и ведет запись. Она показала его Светлане Георгиевне, заявив:
— У меня есть доказательства! Весь наш разговор записан. А еще я сдала предсмертную записку Леопольда на экспертизу и она установила, что ее написали вы.
— Старая карга сохранила записку? — свекровь покачала головой. — Ох уж эта ее тяга к собиранию всякого хлама. Но с этим я разберусь. А теперь отдай мне диктофон!
Вероника опомниться не успела, как Светлана Георгиевна бросилась на нее. За секунду она преодолела разделяющее их расстояния, двигаясь чересчур проворно для калеки. Пальцы свекрови были всего в паре сантиметров от запястья Вероники и должны были вот-вот ее схватить, когда в потасовку вмешался скрип колес.
— Что здесь происходит? — спросила Изольда Карловна, заглядывая в кабинет из коридора.
— Ничего, — первой опомнилась Светлана Георгиевна. Она убрала руку за спину и мило улыбнулась. Хищническое выражение лица вмиг сменилось скучающим. — Мы беседуем.
— Тогда ты не будешь возражать, если я заберу Веронику. Я устала и хочу лечь спать, а самостоятельно наверх мне не подняться, — старуха указала на инвалидное кресло.
Светлана Георгиевна прожгла Веронику взглядом и ответила:
— Конечно, пусть идет. Мы договорим позже.
Вслед за Изольдой Карловной Вероника покинула кабинет. Она чувствовала себя, как приговоренный к смерти чудом избежавший казни. Выключив диктофон, она спрятала его в карман, размышляя над тем, как обезопасить себя.
Вероника намеривалась отдать диктофон Ирине, чтобы та вынесла его из дома. За пределами особняка он будет в безопасности. Но к своему разочарованию узнала, что подруга уже уехала.
Вместе с Володей она помогла Изольде Карловне подняться в спальню. Участковый торопился попасть домой, а Вероника осталась, чтобы помочь старушке лечь. Укладывая ту в постель, она украдкой наблюдала за ней. Неясно: слышала Изольда Карловна их со свекровью разговор или нет? Вела она себя как обычно, но этой семье все поднаторели в умении скрывать истинные чувства. Спросить напрямик? Она отмела этот вариант. Если старушка ничего не слышала, то лишние разговоры на эту тему только подхлестнут ее любопытство.
— Все в порядке? — накрывая Изольду Карловну одеялом, поинтересовалась Вероника.
Старушка сжала ее ладонь сухими пальцами − в них до сих пор ощущалась сила, и ответила:
— Ты хорошая девочка, Вероника. Бог даст, у тебя все будет в порядке.
Толком не пояснив своих странных слов, Изольда Карловна пожаловалась на усталость и попросила оставить ее одну.
Вероника забаррикадировалась в своей комнате. Замка на дверь не было, и она придвинула стул, подперев им ручку. Только после этого она почувствовала себя в относительной безопасности.
Оставалось придумать, куда спрятать диктофон. Из-за его маленького размера он мог поместиться куда угодно, но место нужно надежное. Такое, где не станут искать. Шкаф, комод и тумба отпадали сразу. Вероника больше часа блуждала по комнате, пока случайно не заметила, что одна из половиц неплотно прилегает к полу. Поддев ее шпилькой, она нашла небольшой углубление. Как раз под размер диктофона. Вероника спрятала туда аппарат, добавила к нему результаты экспертиз, установила половицу на место и прикрыла ее ковром.
Глава 22
Ночь Вероника провела на удивление спокойно, а утром проснулась свежей и отдохнувшей и далеко не сразу вспомнила события вечеринки. Память вернулась к ней в душе. Выбежав оттуда мокрой, завернутой в полотенце, она проверила тайник. Диктофон лежал на месте.
Светлана Георгиевна отыскала Веронику на кухне. Заглянув туда на минутку, она бросила: «Нам надо поговорить», и тут же ушла. Вероника оставила завтрак недоеденным и отправилась вслед за свекровью.
Как только дверь гостиной затворилась за Вероникой, Светлана Георгиевна спросила:
— Чего ты хочешь?
— О чем вы?
— У тебя диктофон с записью моего признания. Наверняка ты отдала его своей подружке и та увезла его подальше. Мне до него не добраться, а значит я у тебя в руках. И потому я спрашиваю: чего ты хочешь?
Вероника не разубеждала свекровь в неправильности ее выводов. Пусть продолжает думать, что диктофон находится в безопасном месте. Отныне Вероника хозяйка ситуации. Неведомое ей ранее чувство ширилось в груди. Имя ему было власть.
— Мне много не нужно, — ответила Вероника. — Оставьте меня и сына в покое. Вот все о чем я прошу.
— Это я могу сделать, — улыбнулась Светлана Георгиевна, а Вероника вдруг ощутила себя обманутой. Она упускала что-то важное. Одного данного свекровью слова было недостаточно. В голову пришла неожиданная и дерзкая идея.
— Это еще не все, — проговорила она. — Вы передадите мне опеку над имуществом, оставленному по завещанию Бориса. Я и только я буду решать, что делать с домом.
— Ты быстро учишься, — Светлана Георгиевна сдулась, точно старый воздушный шарик. — А что останется мне?
— Я позволю вам и дальше жить здесь. Но не попытайтесь избавиться от меня. Я составлю завещание так, что после моей смерти вам не достанется даже дверной ручки от спальни.
— У тебя есть деловая хватка, — сделала комплимент свекровь. — Я смотрела на тебя и думала, почему Борис в
