Во славу Блистательного Дома - Эльберд Гаглоев

И вдруг почуял, именно почуял, а не услышал. По лестнице кто-то спускался. Умело шел этот кто-то. Но шелест шелка его выдал. А если шелка, то не его. Ее.

– Яр Саин, – негромко так. А голосок знакомый. – Вы здесь?

Я хмыкнул и признался, что никуда не ушел. Мелькнул мимо окошка. Так и есть. Та самая девчонка, с мордашкой смешного котенка. Мое сообщение барышню порадовало. Что-то негромко скрипнуло. Еще раз. И еще. Дверь распахнулась. Засунулась веселая физиономия.

– Думаю, вам стоит уйти, – сообщила мне эта паршивка. – Я отведу вас к друзьям.

Хотя друзья последнее время на пути моем попадались неожиданные, с правильностью первой части заявления не согласиться я не мог. Вдумчивая беседа с Лордом Буря в планы мои пока не входила. Я и вышел из узилища, идеи свои не забыв озвучить. И непроизвольно фыркнул. Знаете, симпатичная юная дама в вечернем платье с гвоздодером в руках зрелище, конечно, внезапное.

Юная леди пантомиму мою оценила и, грациозно присев, аккуратно положила лишнюю часть туалета на пол. Совершенно бесшумно. Вот чего никогда не мог понять, как это у женщин получается совершать совсем обычные движения так, чтобы хоть какой-то частью тела пристальное внимание мужчины, но привлечь. Барышня уловила мой заинтересованный взгляд, довольно сморщила носик – ну, чудо, что за носик – уела, чертовка, и приглашающее махнула рукой в сторону спящих.

– Яр, вы, конечно, выглядите героично и привлекательно. Но как же приличия? При юной даме и полуголым. Дамы прошлого царствования сказали бы, что вы теперь просто обязаны на мне жениться. – Она повторила свой жест. – Одевайтесь и вооружайтесь.

Опять уела, паршивка. Но указание пришлось выполнить. Быстро стянул со стража, что покрупнее, свитку. Мне она оказалась очень в обтяжку, накинул оружейную справу. А девчонка очень деловито, негромко и по существу давала вводную:

– Мы уже в Железном Порту. – Ну, это и так понятно, куда еще Лорду Буря податься. Совсем скандал. А так конфуз вполне можно за тщательно продуманную операцию вывернуть. – Сейчас на берег выносят раненых. Вы ранены в голову. – И без промедления замотала мне башку, да так умело, что на воле остался только один глаз, да и вторым сквозь бинт вполне можно было смотреть. Залила все это сооружение кровью, настоящей, без дураков. – Это я в госпитале набрала, когда кровь пускали, – пояснила походя. – Все видели, что я за увечным ходила. И потому вас, как раненого, выведу. Ну, а там – по ситуации. Вам, главное, с корабля уйти. Согнитесь, обопритесь на плечо, подволакивайте ногу, вам плохо, – эти инструкции она выдала, когда мы уже миновали лестницу и поднялись на палубу.

Нет, время несется в этих моих экзерсисах, ну, совсем с дикой скоростью. Опять вечер. На палубе деловитая такая суматоха. Юная дама все очень даже хорошо рассчитала. Раненых действительно спускали на берег. Было их немало. Хотя с учетом напряженности недавно отгремевшего боя, совсем немного. И Хушшар, и Крабы. Странно, но на Хушшар совсем не замечалось следов того самого алого порошка, которым так не стеснялись пользоваться их сухопутные братья. Я послушно выполнил все требования энергичной девицы. И согнулся, и оперся, и ногу приволакивал. Ну, и, конечно, так уж получилось, что ладонь моя несколько раз мазнула по одной из тех самых пленительных выпуклостей, что так положительно отличают девичью грудь от юношеской. Вербальной критике не подвергся, но крайне насмешливый взгляд зеленых глазищ отхватил.

На палубе, как уже упоминалось, царила деловитая такая суета, все были заняты, и на нас никто не обратил внимания. Освещение оказалось так себе, и мы без всяких препятствий добрались до широких сходен, переброшенных на высокий причал. А вот на причале народ толокся плотно. Поодаль стояло несколько повозок, на которые усаживали и укладывали раненых. Оцепление, к моему великому облегчению, отсутствовало.

У сходней как раз возникла некоторая заминка, и моя спасительница совершенно мотивировано – раненый, да и тяжелый – прислонила меня к этому самому, к борту. Ну, а поскольку раненый, я быстренько на корточки опустился. Не очень, знаете ли, удобно на полусогнутых ходить. А по другому нельзя. А то ведь такая верста коломенская. Один из немногих случаев, когда рост мой меня абсолютно не радовал.

Но уселся и огляделся. Благородный Лорд Буря обнаружился, конечно, на кормовой надстройке. Был он сугубо занят. Стоя в окружении тех самых пожилых усачей и нескольких бойцов, с кем мы из плена вырывались (новый гоард, надо полагать, фавориты уж точно, нельзя тех, кто твой позор видел, далеко отпускать), распекал он какого-то пожилого вояку. За что не знаю, но у начальства так водится: за свои ошибки надо быстро назначать виноватого. Крайний, похоже, был найден, и Лорд Буря критиковал его с энтузиазмом, на окружающую действительность внимания не обращая. Да и пусть его. Выглядел он хорошо, алый шрам на щеке его отнюдь не портил, для него, как видно, порошок Хушшар нашелся.

От созерцания недавнего союзника меня оторвал голосок спутницы:

– Вы отдохнули, яр?

В соответствии со своим раненым статусом я, кряхтя, поднялся. И опять согнулся, оперся и стал добросовестно приволакивать ногу.

Угроза нашему плану обнаружилась, когда мы уже подошли к сходням. С другой их стороны стояло несколько магов, сортировавших раненых. Проведя над головой увечного рукой, они отправляли каждого к какой-либо конкретной повозке. Нам эта процедура приходилась, ну, совсем не с руки. Учуют ведь самозванца. А тем ребятам, что в строю скучают, как раз будет соответствующее развлечение. Разве что обморок изображая, обо что-нибудь аккуратно башкой треснуться. Без фанатизма, но до крови. Может пройти. А может не пройти.

Однако, наша Мата Хари нашла выход поизящнее.

– Не будет ли достойный яр так добр, чтобы помочь моему жениху, – обратилась вдруг она к стоящему рядом воину с рукой на перевязи.

– Отчего же не помочь, – удивился усатый Хушшар. – Держись, брат-храбрец, – обхватил меня здоровой рукой. Усмехнулся. – И что ж ты, контесса, никак за нашего взамуж собралась?

Нет, ну, актриса же. Лукаво так улыбнулась, разве что язык не показала.

– Дом Суадаг давно в родстве со степными храбрецами, – и взглядом так ожгла. – Подождите. Здесь должен быть мой экипаж.

И не оглядываясь, надменно так, по сходням каблучками цок-цок.

– Ох, наплачешься ты с ней, брат-храбрец, – резонно описал мои перспективы дядька. – Давно сговорились?

– Да вот здесь вот, – особо не стал врать я.

– Наплачешься, – вздохнул дядька.

Не мог я с ним не согласиться.

Из толпы зевак навстречу юной интриганке выскочил очень аккуратный паренек.