Операция "Бешеные лошади" - Анатоль Нат

Единственное что он понимал с самого начала совершенно точно, что убирать эти новенькие ушкуи с реки надо немедленно, дабы не привлечь к себе внимания рассерженных, рыщущих по всей реке злых амазонок.

Злые, словно потревоженные осы амазонки и так уже несколько раз наведывались в город, и только чудом можно было считать что они до сих пор по какой-то причине не удосужились подняться выше вверх по реке. Видимо они до сих пор руководствовались своими старыми знаниями о том, что река выше Старого Ключа забита топляком и для судоходства абсолютно непригодна.

А вот если бы они поднялись…., то их взорам тут же представилось бы великолепное зрелище вытащенных на низкий, топкий берег речного залива пять новеньких, сверкающих свежей краской ушкуев, которым Пашины ушкуйники быстро сбивали каркасные рамы для перетаскивания их по земле на дальние озёра при заводах. А им бы всем тогда настал бы полный крындец, настолько обворованные хозяева были злые.

И вот теперь, этой ночью они отправляли в дорогу на озёра последний, пятый ушкуй, после чего всем можно было вздохнуть свободно, не опасаясь вполне заслуженной мести.

— Ну что? — раздался над ухом у Сидора тихий голос Паши. — Мы пошли?

— Давай! — хлопнул Сидор его по плечу. — Встретимся через пару дней на озёрах.

— И может вы всё таки попробуете их как-то там замаскировать? Переделать? Борта нарастить, мачты сменить?

— Брось! — хохотнул Паша. — Любой мастер всегда признает своё детище, чтоб ты с ним не делал. Это же тебе не машинное производство. Здесь товар штучный делают. А там, на озёрах ни одна собака их никогда больше не увидит. Пусть хоть как рыболовецкие баркасы нам послужат, раз уж мы не можем их использовать на реке. Да и ребят я на них ходить поднатаскаю.

— Эх! — с тоской протянул он. — Мне бы таких красавцев парочку. Уж я бы….

— Ты бы…, - раздражённо перебил его Сидор. — Если очень хочется, то можешь поплавать на озере.

— Поплавать, — презрительно протянул Паша. — Учишь тебя учишь, а тебе всё до одного места. Сколько раз было сказано, что плавает говно, а моряк ходит.

— Речник, — поправил его с усмешкой Сидор.

— С такими красотками я бы и в море вышел, — тяжело вздохнул Паша.

— А это правда, что там целая сеть озёр, — без перехода начал он.

— Правда, правда, — пихнул его локтем, поторапливая Сидор. — Только протоки между ними узкие и мелкие. Так что если думаешь походить там под парусом, сделай заодно и картографическую съёмку местности, — перешёл он на деловой тон. — Мне это для одного интересного дела понадобится.

— Нет! — чувствовалось, что в темноте Паша отрицательно покачал головой. — С тобой Сидор по хорошему нельзя. Вечно ты плюнешь на великую, светлую мечту. На поэзию, на речную романтику.

— Чуть что, так сразу проза. Сделай мне карту, — пожаловался он Сидору.

— Да сделаю, сделаю, — обречённо вздохнул он. — Куды ж я денусь.

— Ну давай пять, — протянул он в темноте руку. — Мне пора.

— Будешь к нам на озёра собираться, не забудь медведей с собой захватить, — напомнил он ему уже из темноты. — А то опять они на тебя своим старейшинам пожалуются, что ты им жрать не даёшь, — донёсся до Сидора затихающих в ночи тихий смешок атамана.

То что не всё прошло так гладко, как хотелось бы, они получили возможность убедиться на следующий же день.

К ним в Речную Пристань, ближе к полудню неожиданно заявилась большая делегация заречных амазонок. Якобы на пикник! Да ещё сопровождаемая целой когортой из городских властей, включая самого Голову, господина Косого и Начальника городской Стражи, тысячника Боровца, с кучей народа из числа до зубов вооружённой городской стражи, пополам с вооружёнными матросами с полицейской лодьи амазонок. Сотни две человек — как минимум.

То, что пришедшая лодья амазонок неожиданно оказалась полицейским речным патрулём из пресловутой Речной Стражи амазонок уже само по себе было неприятно и довольно странно. Но вот то, что они заявились именно к ним, да ещё на незаконченную стройку, как будто они никогда ранее ничего подобного не видели или не нашли иного удобного места, уже само по себе наводило на всякие нехорошие мысли. Но вот то, что с ними увязалась ещё целая делегация от команды корабля амазонок, разыскивающих пропавшие где-то на Лонгаре ушкуи, уже наводило на вполне определённые подозрения.

Да что там наводило, всё буквально кричало о том, что их заложили. И что прибывшие сюда до зубов вооружённые амазонки не собираются банально любоваться прекрасными видами серых и зелёных лягушек, в изобилии водящихся в болоте у стен строящейся крепости, а явно пришли схватить вора с поличным и вернуть украденное.

По крайней мере именно так и не иначе понял Сидор выражение отчётливой растерянности и удивления, написанного на их лицах, когда они ничего не обнаружили в речном заливе возле недостроенной крепости и наконец-то увидели куда их привели. Что кругом настоящее болото.

Официально, визит Головы с сопровождающими их лицами, был представлен как дружественный визит соседей с целью ознакомления с новым учебным городским центром по подготовке курсантов для клановых дружин. Но по тому, как зыркали по сторонам амазонки, практически не обращая внимания ни на стены строящейся крепости, ни на разливающегося перед ними соловьём Голову, рассказывающего об достижениях учебного центра, было понятно, что цели данного визита весьма далеки от заявленных.

Ну а когда они попытались сунуться на берег просторной лагуны, примыкающей к новым стенам крепости, не поверив тому, что там болото, для Сидора стала окончательно ясна истинная цель этого визита.

И только лошади, по пузо завязшие в разбухшей от весенних паводковых вод береговой топи, единственно и смогли охладить вошедших в познавательный раж амазонок.

Ну а когда им показали высокие валы заготовленного для отопления на зиму торфа, добытого со дна болота и разбросанные по всей акватории залива плавающие камышовые хатки заготовителей на плотах, добывающих торф со дна залива, только тогда они немного поуспокоились. Поняв, что большие речные лодьи, которые представляли из себя ворованные ушкуи, в этом фактическом болоте, только по недоразумению названном речным заливом, просто физически не могут нигде поместиться, они окончательно успокоились и потеряли всякий интерес к этому месту.

Но сердечно прощаясь с гостями, пожимая руки гостям и махая им на прощанье, Сидора не покидала одна и таже мысль:

— "А какова же во всём этом деле роль Головы, господина Косого Сильвестр Андреича".

— "Что ж ты так смотришь то по сторонам, косая скотина? Что ж ты так вертишь то головой, дорогой ты наш товарищ? Что же тебе тут надо?" — чуть прищурив глаза, Сидор внимательно наблюдал за безпокойно высматривающем что-то вокруг Главой местной администрации.

Видимо не найдя того что искал, Голова неожиданно как-то сразу сник и дальше, всё время встречи уже не проявлял ни малейших признаков интереса к происходящему. Исключая один только момент, когда одна из прибывших в официальной делегации амазонок горячо поблагодарила Городского Голову за прекрасно организованный пикник в выбранном им месте, с великолепным шашлыком и белым миленским вином из его личных винных погребов.

Вообще, если со стороны внимательно присмотреться, заинтересованному глазу было хорошо видно, как Голова внутренне сильно нервничал и был этим нешуточно раздражён. В отличие, кстати, от Боровца, весь вид которого говорил об одном единственном — он совершенно не понимал за каким лешим они вообще потащились в это болото и какого хрена надо было топтаться в этой грязюке. Тем более тогда, когда вокруг города было огромное количество прекрасных сухих полян и лужаек, где бычно городские власти и проводили подобные встречи-мероприятия.

И только по мимолётному, едва заметному взгляду Косого, брошенному в сторону Сидора с Корнеем, Сидор и сумел понять насколько того обеспокоила эта внешне малозначимая благодарность одной из не самых главных здесь амазонок.

Вот только в то, что это была случайная оговорка Сидор ни на секунду не поверил. Потому что сказала её та, что была лично ему серьёзно обязана. Обязана тем, что Сидор в первый ж день, признав её среди прибывшей официальной делегации, не выдал её, как капитана пиратствующего на реке, за что по всем местным законам ей положена была смертная казнь.

Если грабёж пассажиров ей за давностью происшествия и сошёл бы с рук, то вслух заявленное ею тогда намерение продать их группу баронам в рабство, однозначно бы тракторалось как работорговля, что немедленно влекло за собой жестокую расправу. Как у них в городе, так и на землях Амазонии, как бы это не показалось странным для всего знакомого Сидору уклада их жизни.