Старая Русса в истории России - Иван Николаевич Вязинин

что в уезде было очень много скота, но мало лугов и пастбищ, Совет внес дополнение в инструкцию “О покосах на лето 1917 г.”. Удельные и казенные участки распределялись волостными комитетами по средней цене за последние три года. Плата вносилась в уездное казначейство”. Монастырские и церковные, помещичьи и другие крупновладельческие покосы также распределялись (хозяйствам оставлялось столько, сколько необходимо для прокорма скота). В первом случае арендная плата вносилась в фонд организации яслей для детей солдаток и бедняков в рабочую пору, во втором — в государственную казну.

В особом примечании инструкция подчеркивала, что взятые в наем помещичьи земли и “обрабатываемые собственным трудом, остаются за крестьянами, если и в текущем году в состоянии их использовать”.

Расписываясь в своем бессилии, Новгород доносил Министру внутренних дел, что Старорусский земельный комитет находится под влиянием местного Совета. И, разбирая на него жалобы, вынуждены “в случае недостижения добровольного соглашения, разрешать споры установлением арендной платы”. Конечно, так действовали далеко не все волостные комитеты.

Между тем Временное правительство, послушное воле империалистов Англии, Франции, США, вело подготовку наступления на фронте. В ходе её особое внимание вынуждены были обратить на моральный фактор.

15 мая генерал-лейтенант А. С. Лукомский в рапорте командующему 1-й армии писал: “...В 86-м Вильманстрандском полку пропаганда крайне левых партий пустила глубокие корни... Официальные сообщения доверием не пользуются, солдаты внимательно прислушиваются к тому, что доходит с тыла и печатается в левых газетах... Переход в наступление воспринимают угрюмо...”

21 мая корпусной командир М. А. Соковнин доносил: “В 22-й дивизия выборные командиры авторитетом не пользуются. Многие против войны вообще. Идеи Ленина широко распространены в солдатской массе, что объясняется полученными укомплектованиями из Петербургского округа, влияние которых главным образом и сказывается... Вообще боеспособность падает, процесс брожения еще идет на прибыль”.

Зная, какой заслуженной славой и уважением пользуются на переднем крае морские части, командование спешно бросило их на агитацию. И уже через каких-то шесть дней в очередном донесении сообщалось: “Положение дел в 86-м полку значительно улучшилось под влиянием черноморцев, увещевающих идти в наступление”.

18 июня. Плохо подготовленное в военном и материальном отношении наступление началось… После первоначального успеха на Юго-Западном фронте оно закончилось поражением...

19 июня на центральной площади Старой Руссы собрались в поддержку Временного правительства представители имущих классов. К ним присоединились хуторяне и отрубники, прибывшие на уездный съезд, созванный эсерами. Но не успели открыть митинг, как сюда же прибыла колонна рабочих с лозунгами: “Долой войну! Долой десять министров-капиталистов! Да здравствуют Советы!” Назревало столкновение, когда неожиданно появилась третья сила — около четырехсот солдат запасного полка. Солдаты двинулись на представителей имущих классов, пришедших на площадь. Те, бросая плакаты и транспаранты, разбежались. Таким образом, массовое шествие прошло “под большевистскими лозунгами”!

Министр юстиции, получив сообщение о событиях в Старой Руссе, приказал привлечь к ответственности виновных в нападении на демонстрацию. Наиболее революционно настроенные части гарнизона по приказу Керенского отправили на фронт.

Старая Русса этого времени беспокоила и Министерство внутренних дел, которое приказало губернскому комиссару принять немедленно меры к “успокоению рабочих бельгийского подданного де Бука, требующих повышения зарплаты и угрожающих в противном случае реквизировать завод и лишить владельца жизни”. Когда де Бук решился закрыть предприятие, управляющего, который заявил об этом, вывезли на тачке за ворота.

Возросшая повсеместно политическая напряженность с уходом кадетов из кабинета министров вылилась в июльский правительственный кризис. Представители крупной буржуазии официально потребовали от Временного правительства отказаться от проведения основных социальных реформ до Учредительного собрания и сосредоточить усилия на наведении “порядка” в стране.

Образовался второй коалиционный кабинет во главе с новым премьером Керенским. Выборы в Учредительное собрание на основе всеобщего избирательного права откладывались до 12 ноября. На задний план отодвигался вопрос о мире, на первый — “восстановление боеспособности армии”, обещанное союзникам.

На начало 1917 г. Россия имела самую многочисленную сухопутную армию — около 6,5 млн. чел. Основной 1500-километровый фронт против Германии упирался флангами в Балтийское и Черное моря. На Салоникском и Западном фронтах (под нажимом Франции) действовали четыре особые бригады (45 тыс. чел.). Свыше половины турецкой армии сдерживал Кавказский фронт (углубившись до 250 — 300 км). В Персии казачий корпус Баратова вышел на мосульское направление, но вынужден был остановиться, так как английское союзное войско уклонилось от намечаемой встречи, опасаясь усиления здесь русского влияния.

Громадный недостаток вооружения снижал боеспособность и во много раз увеличивал жертвы. А восполнялся людскими ресурсами. Армия уже потеряла около 7 млн. убитыми, ранеными, пропавшими без вести. Войне же не было видно конца...

В условиях установления “порядка” в стране, новгородский губкомиссар Булатов издал распоряжение о немедленном возвращении частных земель и “возмещении убытков, понесенных владельцами”. Неисполнение грозило уголовным судом. Это не могло не отразиться на настроении солдат, отправляемых в действующую армию. Уездный комиссар Временного правительства В. Тимкин сообщал об угрожающем положении, создавшемся в городе: “в связи с тем, что 178-му запасному полку приказано выступить на фронт... солдаты хотели отомстить виновникам их ухода”.

И снова события в Старой Руссе беспокоят министерство, на этот раз иностранных дел, куда пожаловался де Бук. 9 августа рабочие избили директора Гуляева, а владельца, пытавшегося защищать своего администратора, грозили бросить в шлюзы. По настоянию Министерства Главное управление милиции потребовало от губернского комиссара принять “самые решительные меры к охране законных прав и личной безопасности де Бука”.

20 августа Булатов просил Министра внутренних дел командировать в Руссу отряд кавалерии для предотвращения бунта из-за голода. Обращение осталось без ответа ввиду еще более грозных событий.

26 августа. Новый Главком Корнилов двинул войска на Петроград, требуя от Временного правительства передачи ему государственной власти. Уверенные в успехе Корнилова члены кабинета — кадеты — подали в отставку, развязав третий по счету кризис.

В это же время из перехваченной на станции Дно телеграммы стало известно, что через Старую Руссу должна проследовать одна из кавалерийских частей... Железнодорожники на подступах к городу разобрали путь и по обе стороны полотна залегли революционно настроенные солдаты. Эшелону пришлось повернуть на Бологое. Взбешенный командир “дикой” дивизии Балахович послал в Ставку телеграмму с просьбой направить сюда карателей. Корнилов приказал следовать казачьей сотне, снятой с ближайших станций. В ответ из Новгорода на пароходе отправили в Руссу пулеметный отряд. Но до столкновения дело не дошло: корниловщина к тому времени была разгромлена.

14 сентября Булатов повторил просьбу Министру внутренних дел от 20 августа. Не получив и на этот раз ответа, в начале октября заявил, что слагает с себя ответственность за надвигающееся волнение. Но поскольку