Мир клятв и королей - mikki host

количества магии, что она высвободила, она ещё не оправилась, но сейчас ей ничего не угрожает.

– Она и вправду новый сальватор?

Удивительно, что он запомнил это слово. Но, произнося его, Эйс не чувствовал, будто губы пытаются справиться с чем-то чужеродным. Словно это слово было частью его родного языка, который он знал с детства.

– Да, – подтвердила Марселин. – Её сакри – Лерайе.

Значит, они оба связаны с какой-то сверхъестественной чертовщиной, в которой им разбираться и разбираться – ровно до тех пор, пока не появится что-то новое, требующее их внимания. Эйс не успел ещё разобраться во всех тонкостях магии, свидетелем существования которой он недавно стал, и не подозревал, какова эта Сила, которую его сестре подарила Лерайе, но ему казалось, что она будет значительнее той, что приобрёл сам Эйс.

– Я могу её увидеть?

– Позже, – Марселин отрицательно покачала головой. – Сейчас её исцеляет её собственная Сила, и хотя я могу вмешаться, не думаю, что это разумно. Мы не знаем, как её магия может выплеснуться и повлиять на окружающих. Лучше никому, кроме магов, к ней пока не подходить.

– Но я хочу знать, что с ней произошло!

– Я тебе объясню, – подхватил дядя Джон. – И я познакомлю тебя с теми, кто тут живёт. С Гилбертом – в первую очередь. И ещё кое-что, Эйс.

Ему не понравилось, как дядя Джон произнёс его имя. Будто оно – проклятие, насланное на заклятого врага, или часть табу, которое он нарушил. Но Эйс, в очередной раз проглотив рвущиеся наружу чувства, кивнул, показывая, что готов слушать.

– Семья забыла тебя, – на одном дыхании произнёс дядя Джон, смотря ему в глаза. – Уже тогда, когда ты пытался объяснить им то, что увидел, они не помнили тебя.

Эйс сжался. Бурлящая в нём сила утихла, ничего вместо себя не оставив. Привычный мир непростительно медленно рушился, каждым осколком задевая Эйса и заставляя его испытывать жгучую боль в груди. Привычный мир таял, словно снег под яркими солнечными лучами, выжигая всё то, за что Эйс пытался уцепиться в последние дни. Сам того не осознавая, он пытался удержать свой привычный мир и тот мир, частью которого он стал, пытался сплести их во что-то единое и жить так, будто это нормально. Ещё вчера Эйсу было двенадцать и он считал, что его сестра и дядя пропали без вести, а семья не помнит их. Сегодня ему пятнадцать и он, увидевший и почувствовавший магию, был частью чего-то, выходящего за рамки знакомого ему мира. Вселенная расширилось до бесконечного числа неизвестных ему миров, из которых дядя Джон назвал лишь шесть, и одного мира, который был известен им, сигридцам, из легенд. Эйс даже не услышал названия этого мира, но шестое чувство шептало, что и он не является просто легендой.

Вселенная расширилась до нового тела, которое он приобрёл за одну ночь, и разума, который охватывал всё больше информации, постепенно вытесняя мысли о мире, ещё вчера бывшим единственным.

«Ты когда-нибудь слышал о других мирах?»

«Слышал, – мысленно ответил тому мужчине Эйс, пусть и с опозданием. – Оказывается, я связан с ними».

– И ничего нельзя исправить? – тихо спросил Эйс, не узнавая собственного голоса.

– Существует Забвение, – ответил дядя Джон. – Приняв его, ты забудешь обо всём, что связано с другими мирами. Но это не вернёт тебя в мир, в которым ты жил до этого. Ты начнёшь жизнь с чистого листа и без связи с кем-либо.

Это Эйсу не подходило. Он и не стремился отказываться от того, что с ним произошло, хотя понимал, что так быстро подобное решение принимать нельзя. Прежде чем задумываться о том, может ли он предаться Забвению, он должен узнать о мирах, научиться жить в новом теле и помочь своей сестре. Но постепенно разрастающееся в груди чувство, начавшее заполнять собой пустоту, подсказывало: он действительно не хотел отказываться от произошедшего.

Вселенная ещё не вырвала из его жизни память о семье и то, каково было его последнее взаимодействие с ней, и Эйс знал, что никогда не вырвет. Вселенная спрячет воспоминания о дорогих ему людях в далёкий ящик, чтобы никто не смог до него добраться, и будет изредка позволять Эйсу возвращаться к ним.

Дядя Джон сказал, что если он предастся Забвению, ему придётся начинать жизнь заново, без каких-либо связей. Значит, его семья навсегда забыла о нём. И больше ничего, кроме крови, о которой они не догадываются, их не связывают. Ничего, кроме воспоминаний, которые Эйс сейчас прокручивал в голове. Ничего, кроме слов, которые он успел бросить в последний раз своей матери, которая буквально через минуту лишилась второго ребёнка. Она не могла помнить и знать, что с ней что-то произошло, и считала, что всё как обычно. Из-за этого Эйс чувствовал себя виноватым, хотя прекрасно понимал, что его вины в этом нет. Он не выбирал этот новым мир и не был уверен, что, узнай он о таком мире раньше, выбрал бы его, но теперь… Менять уже нечего. Вселенная сузилась до особняка, где он сейчас был, его сестры и дяди, которые были связаны с чужим Эйсу миром сильнее, чем он бы того хотел.

– Пайпер, наверное, было трудно, – спустя несколько минут молчания сказал Эйс. – Её ведь забыли, да?

Дядя Джон кивнул, вновь поджав губы.

– Сейчас я хотя бы знаю, что я не один такой, а она… Не могу я предать себя Забвению, оставив её.

«Ты когда-нибудь слышал о других мирах?»

«Они – часть меня, – начал уверять себя Эйс, чувствуя, как тело, очень медленно становящееся ему знакомым, отзывается на его мысли натянутыми мышцами и нервами. – Во мне течёт кровь первых. Я – наследник магии Лерайе».

«Правильно», – прозвучал чужой голос в его голове.

Эйс резко сел и уставился в пространство перед собой. Марселин и дядя Джон ничего не говорили, но, заметив его лицо, почти одновременно спросили:

– Что?

– Ничего.

Голос был похож на голос мужчины, говорившего с ним. Он был более уставшим и тихим, но всё равно звучал уверенно. И то, что Эйс пришёл к нужному выводу, было заслугой обладателя голоса.

«Имя я тебе не скажу, иначе тебя лишат головы».

Марселин и дядя Джон что-то говорили об Арне. А ещё они не упоминали Третьего, боясь нарушить какие-то правила. Эйс считал свою версию притянутой за уши, но посмел предположить, что Арне как-то связан с Третьим.

– А мне теперь постоянно в пижамных штанах ходить?

Марселин прыснула от смеха, но, заметив настороженный взгляд Джонатан, взяла себя в руки и ответила:

– К обеду у тебя будет нормальная одежда, а пока походи в этом. Кстати, футболку уже можешь надеть.

– Вот спасибо, – пробормотал Эйс.

– Скоро будет завтрак, – продолжила щебетать Марселин. Он взяла со стола одну из книг, которые до этого