Верховный король - Ллойд Александер

Карр, сидя на плече Доли и желая обратить на себя внимание, вертелась и подпрыгивала. Она тут же замерла, когда Тарен нежно провел пальцами по ее гладким перьям.

— Пр-рощай! — прокаркала ворона.— Пр-рощай! Тар-ррен!

— Прощай и ты,— ответил Тарен, улыбаясь.— Хорошим манерам мне так и не удалось тебя обучить. И все же ты, проказница, доставила мне много веселых и радостных мгновений. Ты поистине орел среди ворон!

Ллиан, мягко ступая, подошла к Тарену и потерлась о него всем телом с такой любовью, что чуть не сбила его с ног.

— Будь моему другу хорошей и верной спутницей,— сказал Тарен, почесывая гигантскую кошку за ухом.— Радуй его своим мурлыканьем, подбадривай, когда он в плохом настроении. Не покидай его надолго, потому что даже такой смелый бард и король, как Ффлевддур Пламенный, не чужд одиночества.

Ффлевддур с грустью смотрел на Тарена рядом с Ллиан. Потом подошел к нему, держа в руках спасенную из огня последнюю струну своей неизменной арфы. Пламя так скрутило и искорежило тугую прежде струну, что она свернулась в странном узоре, у которого, казалось, нет ни конца, ни начала. И теперь Тарен как бы слышал бесконечные, сменяющие одна другую и сливающиеся воедино, витающие в воздухе мелодии.

— Увы, это все, что осталось от моей старушки,— сказал Ффлевддур, протягивая Тарену опаленный вензель струны.— Сказать по чести, я даже рад. Она все время расстраивалась и расстраивала меня...—Он помолчал, смущенно крякнул.— Э-э... я хотел сказать, что я расстраивал ее некоторыми своими... фантазиями... А по чести, я грущу об этих оборванных струнах.

— Не больше, чем я,— грустно сказал Тарен.— Помни обо мне. А я всегда буду вспоминать о тебе с нежностью.

— Не сомневайся! — воскликнул бард.— Столько еще неспетых песен и нерассказанных сказок! Я их и спою и расскажу! Ффлевддур Пламенный никогда и ничего не забывает!

— О, у-уу,—вдруг завыл Гурджи,—бедному Гурджи нечего дать доброму хозяину! Какую память оставит он для долгих воспоминаний! О, жалки и печалки!

Он готов был уже расплакаться, как вдруг лицо его просветлело, и он захлопал в ладоши.

— Нет, нет! Да, да! Бедная, слабая голова Гурджи забыла о подарке! Вот, вот он! Из горящей сокровищницы злого повелителя Земли Смерти! Смелый Гурджи ловкими уловками выхватил из огня эту штуку.

С этими словами Гурджи вытащил из своей кожаной сумки маленький, оплавленный в огне и помятый металлический ящичек и протянул его Тарену. Тот с любопытством повертел непонятную вещицу в руках, обнаружил тяжелую печать и сломал ее.

В ящичке оказались тонкие, густо исписанные листки пергамента. Тарен быстро пробежал глазами один, другой, третий, затем быстро повернулся к Гурджи.

— Знаешь ли ты, что нашел? — прошептал он, все еще не веря сам себе.— Это тайны мастерства. Секреты ковки и закаливания металлов, секреты лепки и обжига гончарных изделий, секреты плодородия земли и выхаживания растений. Всего того, что Аровн украл много лет назад и спрятал от людей. Эти знания — бесценное сокровище.

— Самое ценное,— уверенно сказал Гвидион, бережно беря из рук Тарена свитки.—Пожар в Алнувине уничтожил волшебные инструменты, которые работали сами по себе и обещали беззаботное безделье человеку. Эти сокровища обещают большее. Чтобы постигнуть мастерство, овладеть им, необходима сила ума и рук.

Ффлевдцур присвистнул.

— Владеющий этими секретами становится настоящим хозяином Прайдена,— сказал он — Тарен, старина, да любой лорд или князек будет молить тебя, чтобы ты даровал ему хотя бы один из тех секретов, что теперь у тебя в руках.

— И Гурджи нашел это! — возопил Гурджи, прыгая вокруг Тарена.—Да, о да! Смелый, умный, верный! Смелый Гурджи всегда находит нужные вещи! Когда-то он разыскал потерявшуюся поросюшку. Потом он обнаружил злой Черный Котел! Теперь он разнюхал могущественные секреты для доброго хозяина!

Тарен улыбнулся возбужденному Гурджи.

— Ты и в самом деле нашел самые великие тайны. Но они не мои, я не могу оставить их у себя. Я открою их людям Прайдена. Они по праву принадлежат всем.

— Тогда раскрой перед ними и это,— сказал Даллбен, протягивая Тарену тяжелый, обтянутый кожей том, который он до сих пор держал под мышкой.

— «Книга Трех»? — воскликнул Тарен, удивленно глядя на волшебника.— Я не осмелюсь...

— Смелее, мой мальчик,— ободрил его Даллбен,— ты не обожжешь рук и не покроешься волдырями, как это когда-то произошло с чересчур любопытным Помощником Сторожа Свиньи. Теперь все ее страницы открыты для тебя. «Книга Трех» больше не предсказывает то, что должно произойти. В ней записано лишь то, что было. Осталось лишь вписать последние слова на ее последней странице.

Волшебник взял со стола птичье перо, открыл книгу и вывел смелой твердой рукой:

«И таким образом Помощник Сторожа Свиньи стал Верховным королем Прайдена».

— И это тоже немалое сокровище,— сказал Гвидион, кладя ладонь на кожу книги.— «Книга Трех» теперь стала и историей, и сокровищницей знаний. Не представляю, что же большее можно подарить тебе. Не могу предложить тебе и королевские отличия, потому что настоящего короля отличает его сердце.— Высокий воин положил руку на плечо Тарену.— Прощай. Мы больше не встретимся.

— Возьми тогда в память обо мне Дирнвин,— сказал Тарен.

— Дирнвин твой по праву,— выставил ладонь Гвиди-он,— как это и должно быть.

— Но Аровн убит,— возразил Тарен,— зло повержено, и для огненного меча больше нет дела здесь, в Прайдене.

— Зло повержено? — нахмурился Гвидион.—Ты научился многому, но усвой и этот последний и самый тяжкий урок. Ты победил только носителей зла. Это было, пожалуй, самое легкое из всех твоих испытаний. Только начало, а не завершение дела. Неужели ты думаешь, что само зло можно победить так быстро? Нет, оно живо, пока люди будут ненавидеть и убивать друг друга, пока жадность и неразумный гнев будут подстрекать их. Против этого даже огненный меч бессилен. Доброта, согревающая человеческие сердца,— вот то пламя, которое невозможно погасить.

Эйлонви, стоявшая до сих пор молча в стороне, теперь подошла к Тарену. Глядя ему прямо в глаза, девушка медленно вытащила из складок плаща золотой шар.

— Возьми это,—тихо промолвила она,—хотя он горит не так ярко, как любовь, которая зажглась между нами. Прощай, Тарен из Каер Даллбен. Помни меня.

Эйлонви уже собиралась отвернуться и кинуться вон из хижины, как вдруг глаза ее вспыхнули голубым огнем, она топнула ногой и воскликнула: