El creador en su laberinto - Андрей Миллер

— Нужно подпереть! Нужно чем-то подпереть!

— Заколотить!..

Странно, что среди укрывшихся в доме наибольшее спокойствие сохранял инквизитор Иньиго — ведь только он здесь не был военным.

— О Матерь Господа! Что это было?!

— Не, ну ты это видел? Ты это видел???

Крепкий каменный дом, явно древний (даже по сравнению с теми, что встретились прежде), стоял на самом отшибе — с противоположной стороны от места, где отряд вошёл в городок. Одному Господу ведомо, как Руису, Алаве, Иньиго, Дженкину, Хосе и нескольким солдатам удалось пробиться сюда. Если бы кто-то попросил Пабло описать пережитое, он сказал бы одно: пробиваться пришлось через настоящий ад. Или даже Ад.

Городок ему сразу не понравился. Он, наверное, не понравился никому — разве что мрачный и почти лишённый эмоций инквизитор не подал виду, да Дженкин сохранил весёлое настроение. Местечко ничем не напоминало селения подле Сугаррамурди, как и прочие испанские городишки, а если уж совсем начистоту — вообще что-либо, виданное Руисом прежде. Эти дома строили те, чьи архитектурные традиции не имели ничего общего с христианским или исламским миром. Даже трудно было внятно описать впечатление: искривлённые формы и косые углы складывались в откровенно безумную картину.

Жителей отряд не встретил, хотя они не покидали городок: двери и ставни на пути испанцев резко захлопывались. Из щелей тут и там сочился свет, который иногда напоминал обычный свечной, но чаще имел тревожные оттенки красного, зелёного и фиолетового. Последний цвет встречался особенно часто.

А потом стал легко различим звук многочисленных барабанов, идущий невесть откуда. После чего и началась настоящая вакханалия.

— Что это за твари?

Вряд ли кто-то из уцелевших мог ответить.

Пока в живых оставались не только добравшиеся до дома: из центра города до сих пор слышались крики и выстрелы, однако помочь тем солдатам уже не было никакой возможности. Руис даже не понял, причиняли ли пули какой-то вред летающим тварям, рассмотреть которых во тьме он толком не сумел.

— По крайней мере, кровь из нанесённых нами противнику ран течёт, что весьма убеждает в реальной природе существ, с которыми мы вынуждены иметь дело. — заключил Алава.

— Это не очень-то похоже на кровь.

Действительно: на клинках и доспехах хватало вязкой, липкой жидкости. Однако она явно была не красного цвета — точно определить его в тьме возможным не представлялось, но Руис прекрасно знал, как выглядит в ночи кровь. Насмотрелся в энкамисадах… нет, она смотрится иначе. К тому же сия жидкость была значительно более густой, навроде нефти.

— Демоны! Это сами демоны из Преисподней, говорю вам!

— Вряд ли из демонов вытекает хоть что-то. — рассудил более-менее успокоившийся Руис, хотя знатоком демонологии точно не являлся. — Интересно другое. Где мы?

Поначалу немногие поняли смысл вопроса. Однако он был не риторическим и не обращённым ко всем испанцам: Руис пристально смотрел лишь на одного из них. На инквизитора. И тому имелась веская причина, только что капитаном осознанная.

— Это вы мне, сеньор Руис?

Голос Иньиго звучал совершенно ровно: будто не случилось ни явления ужасающих существ, ни гибели большей части отряда в бою с ними, ни погони.

— Именно.

— И почему вы спрашиваете об этом меня?

— Потому что вы знали, куда бежать.

Все взгляды скрестились на Иньиго. Наверное, прежде никто не задумался — но ведь и правда: убегая от страшных тварей, военные следовали за инквизитором. Прямо до дверей дома.

Прежде, чем эта неприятная беседа получила развитие, Руис заметил ещё кое-что. Да и остальные тоже заметили.

Снаружи дом выглядел столь же странно, как все остальные в городишке, но ещё более необычным он оказался изнутри. Во-первых, здесь почти не было нормальных прямых углов и ровных поверхностей: пол, стены, потолок — косые, наклонные, создающие вкупе абсолютно ненормальную геометрию пространства. Трудно было даже вообразить, чтобы человек в здравом уме построил подобное.

А свет единственного сохранившегося факела выхватывал из темноты рисунки на стенах. Капитан не удивился бы сатанинским символам, но здесь речь шла об ином. Повсюду были начертаны разнообразные геометрические фигуры, причём не отдельные, а как-то связанные между собой. Они составляли то ли причудливые орнаменты, то ли безумные чертежи.

Несмотря на весь ужас ситуации, солдаты уже пришли в себя и спешно баррикадировали дверь попавшейся под руку мебелью.

— Что это за чертовщина?! Потрудитесь-ка объяснить! — Руис сильно поднял голос, почти выкрикнул это, и даже угрожающе шагнул в сторону инквизитора.

— Вы всерьёз полагаете, что я могу это объяснить?

Иньиго ни капли не стушевался, хотя гнев Пабло Руиса мог напугать кого угодно — тем паче что в его руке оставалась обильно запачканная чёрной жидкостью эспада. Сдерживать капитана никто не пытался. Большинство не решилось бы, а Алава взглядом дал понять: нажать на инквизитора сейчас самое время.

Иньиго так и не ответил: он просто стоял в совершенно спокойной позе, вытянувшись во весь свой огромный рост, свободно опустив руки. И взгляда от Руиса не отводил. Ответ прозвучал не из его уст — он донёсся снизу, с лестницы в подвал.

— О, поверьте: он может объяснить. Ещё как может, сволочь!

Голос явно принадлежал старику. Рассмотреть его вот тьме было нельзя, но затем незнакомец шагнул вперёд. Лицо стало легко различимым, и два плюс два капитан сложил моментально.

Старик был невысок, худощав, носил пышную седую бороду и длинные волосы. Но главное — он совершенно очевидно был евреем, в этом не возникало ни малейших сомнений. Самый типичный сефард: иудейское происхождение на лице читалось ещё ярче, чем берберское — в образе Хосе.

Старик навёл крючковатый палец на Иньиго так, будто держал в руке пистолет.

— Ты всё-таки припёрся ко мне? Шельмец! Этого стоило ожидать... рано или поздно. Что ты наплёл людям, которых привёл на погибель? Каким именем ты им, скотина, представился? Хуаном, Педро, Энрике… может быть, Иньиго? О, готов поклясться, что именно так!

Иньиго раскрыл рот, но так ничего и не произнёс прежде, чем еврей продолжил тираду.

— Я знаю настоящее имя этого человека. И знаю, чем он на самом деле занимается. Знаю, зачем он привёл вас, глупцов, в мой дом! А вы все не знаете, верно? Ха-ха-ха! Эта скотина одурачила вас, потому что боялась идти ко мне в одиночку. Подлец знал, как это опасно! Ха!..

— Замолчи, Симон. Ни одному