Тариф на любовь - Виктория Серебрянская

– Я тебя поняла, Мораг. Сделаю все, что в моих силах.

Обратно я не шла, я бежала, неприлично высоко задрав пышные юбки. Плевать, что леди себе такого не позволяют! В замке все свои. А мне срочно нужен Алекс.

Первая, на кого я налетела в коридоре, была Нелл, несущая корзину с грязным бельем. Я едва не сбила камеристку с ног. Корзина выпала из ее рук, и покатилась по полу. В воздухе запорхали несвежие сорочки и ношеные панталоны. Нелл порозовела, при виде мужского исподнего, но мне было не до ее стеснительности. Я вцепилась ей в плечи:

– Нелл, где Алекс???

Ошарашенно округлив глаза при виде внезапно сошедшей с ума хозяйки, камеристка осторожно ответила:

– Так еще час назад Мартина попросила его светлость сделать запас мяса. Так милорд герцог и ушел сразу.

От бессильного отчаяния я выругалась. Как же не вовремя Мартина влезла со своими просьбами! У Нелл даже уши покраснели от услышанного. Но мне было плевать. Я помчалась дальше. Если Джека тоже нет в замке, придется идти одной.

Кузнец нашелся у конюшни. Выслушав мои сбивчивые пояснения, он хмуро покачал головой:

– Милорд герцог разорвет меня в клочки голыми руками, если с вами что-то случится.

От злости и разочарования я едва не топнула совершенно по-детски ногой:

– Джек! Ты меня не понял! Это не вопрос, это приказ! Мне нужно попасть в деревню до наступления темноты. Не забывайся, пожалуйста! А с Алексом вопрос я решу сама! Люди важнее!

Хмурый, как грозовое небо, кузнец неохотно принялся седлать лошадь.

Моя задача усложнялась еще и тем, что я до сих пор не умела самостоятельно ездить верхом. Но и пешком в деревню идти было как-то не комильфо. И престиж уроню, и домой до темна не вернусь.

Дорога в деревню оказалась для меня адом. Я впервые сидела на лошади одна, без страховки Алекса. Вцепившись обеими руками в луку седла и до крови закусив себе губу, я поклялась, если уцелею в этой передряге, если не сверну себе шею, свалившись с лошади, то к весне обязательно научусь самостоятельно ездить верхом.

Мрачный кузнец ехал на второй лошади, ведя мою кобылу под уздцы. Я постоянно подгоняла его и лошадей. Время шло, солнце клонилось к закату.

В деревню мы попали часа за полтора до заката. И только тут до меня дошла моя совершенно очевидная глупость.

В деревне я никогда не была. Впервые ее увидела сегодня в видении, показанном мне синеглазой ведьмой Мораг. Но даже так, с домами, залитыми солнечным светом, среди остатков облетающей листвы, с детьми, шалящими между отдельными домами, местность была узнаваема. Даже очень. Я сразу нашла взглядом мельницу и дома, которые в моем видении поглотил оползень, и, соскользнув с лошади, устремилась к ним, отмахнувшись от предостережений кузнеца. Очень зря.

Стоило мне только перешагнуть невидимую черту, отделяющую деревеньку от полей и лесов, как воздух вокруг меня свился тугими жгутами, захлестнувшись петлей вокруг моей шеи. Я не сразу поняла, что попала в какую-то ловушку, и вначале на одних инстинктах рванула прочь, назад, к лошадям, к кузнецу.

Это тоже оказалось ошибкой. Едва я попыталась покинуть условную территорию деревеньки, как все вокруг буквально взорвалось леденящим звоном. Я попалась, как птичка, в силки.

Из домов начали выходить люди. Ко мне с другого конца села, от обреченных на гибель домов, спешил чернобородый староста, на ходу разматывая тряпки с какого-то предмета. Когда он подошел поближе, у меня внутри все оборвалось: мужик держал в руках странного вида пику. Я не понимала, для чего она предназначена. Но одно было несомненно – это было оружие. Оружие, созданное убивать.

– Я так и знал, что дедово копье пригодится! – Староста удовлетворенно улыбался себе в бороду. – Ты, бесово семя, не могла не прийти в деревню! Вся ваша ведьминская порода такая – вы не можете, чтобы не губить людские души!

– Мин, не трогай ее светлость! Тебя герцог на лоскутки за жену порвет! – Джек, бледный до синевы, удерживал лошадей. Но за невидимую черту, отделявшую деревню от поля, не заходил. – Миледи не хочет вам зла! Она только пришла вас предупредить!

Староста скривился:

– Мы не звали ведьму к себе! Нам было сказано: не трогайте нас, мы не тронем вас! Говорил твой герцог такое? Говорил! И мы договор блюдем! А раз она сунулась в деревню, значит, договор разорван! И я имею полное право ее уничтожить! Мне нужно защищать людей!

Джек выругался и сплюнул на землю:

– Мин, не дури! Ее светлость всего лишь хотела предупредить, что сегодня начнется сильный буран. А ночью с гор сойдет лавина, и часть домов в деревне будет уничтожена вместе с обитателями! Она тоже хочет того же, что и ты: спасти людей! Но если тебе это не нужно, тогда отпусти миледи, и мы уйдем!

Услышав слова кузнеца, люди, что стояли неподалеку, зароптали. И мне стало немного легче на душе. Но оказалось, что я слишком рано обрадовалась. Какой-то чернявый молодой человек, обнимающий дородную грудастую девицу, презрительно хмыкнул:

– Так ведьмы это любят! Сначала сами беду накликают, а потом «спасают»! Кончай ее, батька, и все дела! Эта земля легче вздохнет, когда на одну нечистую меньше станет!

От злых, сочащихся ядом презрения слов у меня сердце сжалось в комочек и провалилось куда-то вниз. Стало страшно до одури, до головокружения. Хотелось крикнуть: «Люди, очнитесь, я не ведьма! Я всего лишь хочу действительно помочь!» Но горло крепко перетягивала удавка. А ко мне медленно приближался Мин с мерзкой ухмылкой в неопрятной, заплеванной бороде.

– Замри на месте. Или я метну этот кинжал прямо в твое черное сердце.

Алекс появился откуда-то у меня из-за спины. От облегчения у меня подкосились колени. Безумно хотелось повернуться и убедиться, что у меня не галлюцинации на почве пережитого ужаса, что вампир действительно по какой-то причине рискнул приблизится к деревне. Но путы на моем теле не давали даже вздохнуть полной грудью, не то, что повернуться.

– Джек, ты можешь снять с моей жены это адское приспособление?

Кузнец, чуть поколебавшись, кивнул:

– Да,