Возвышение Нифрона - Майкл Салливан

— Союзники?

— У меня нет времени на объяснения. Не сворачивайте лагерь и не созывайте солдат с помощью рогов и барабанов. Если повезет, мы застанем Дермонта врасплох. Сейчас они, наверное, думают, что мы никогда не нападем. Ренквист, как ты считаешь, сколько солдатам нужно времени, чтобы собраться и подготовиться к маршу?

— Два часа, — уже с уверенностью ответил он.

— Пусть будут готовы через час! Каждый из вас должен построить свой полк на восточном склоне, там, где вас не будет видно. Три полка пехоты в линейном построении, старшие командиры в центре, а также по левому и по правому флангам. Легкая конница должна отойти на юг и по сигналу трубы атаковать вражеский фланг. Под моим началом останется самая маленькая конная рота в резерве у северной части города. Если вы увидите синий флаг, продвигайтесь по полю как можно тише. Когда увидите зеленый, передайте сигнал дальше и переходите в наступление. Выступаем через час. Разойтись!

Капитаны отдали честь и выбежали под дождь. Сержант вернул Адриану оружие и постарался незаметно удалиться.

— Постой, — остановил его Адриан. — Как твое имя?

Сержант обернулся.

— Я только следовал приказам, когда связал вас. Я не знал…

— Ты повышен до адъютанта командующего, — сказал Адриан. — Так как твое имя?

Бывший сержант моргнул.

— Бентли… сэр.

— Бентли, отныне ты должен быть при мне и следить, чтобы мои приказы выполнялись, понятно? Итак, мне нужны быстрые ездоки, которые будут разносить сообщения. Троих хватит. И сигнальные флаги, один синий, один зеленый, желательно побольше размером. Прикрепите их к высоким древкам и проследите, чтобы у каждого капитана они были одинаковые. И еще мне нужна лошадь!

— Две, — сказал волшебник.

— Три, — прибавил Адриан. — Вам тоже нужна лошадь, Бентли.

Солдат открыл рот, закрыл его, кивнул и вышел под дождь.

— Час, — пробормотал Адриан, надевая оружие.

— Думаешь, Ариста так долго не продержится?

— Я должен был принять на себя командование этой армией вчера. Если бы у меня было больше времени… я мог бы… Надеюсь, еще не поздно.

— Если кто и может спасти Ратибор, так это ты, — заявил волшебник.

— Я все знаю про хранителя наследника, — неожиданно сказал Адриан.

— Я догадывался, что Ройс тебе расскажет.

Адриан взял бастард, перекинул перевязь через голову и поправил ее, проверяя положение ножен.

— Я помню это оружие. — Волшебник указал на меч. — Это меч Джериша. — Нахмурившись, он прибавил: — Что ты с ним сделал?

— Ты о чем?

— Джериш очень любил эту штуковину. Полировал особой рукавицей, которую заворачивал в специальную ткань. Своего рода помешательство. Клинок был, словно зеркало.

— Так ему уже девятьсот лет, — сказал Адриан, убирая меч.

— Ты ни капли не похож на Джериша, — заметил Эсрахаддон и замолчал, увидев, как изменилось лицо Адриана. — Что с тобой?

— Наследник мертв, тебе ведь это известно? Он погиб здесь, в Ратиборе, сорок лет назад.

Эсрахаддон улыбнулся.

— Но меч ты все же держишь, как Джериш. Видимо, это вопрос обучения мастерству. Удивительно, насколько это заметно. Я никогда не…

— Ты слышал, что я сказал? Род императора пресекся. Сереты выследили их, убили наследника — его звали Нарон, — а также его жену и ребенка. Единственным выжившим был мой отец. Мне очень жаль.

— Мой наставник, старый Йолрик, всегда говорил, что мир сам исправляет свои недостатки. Эта мысль сквозила в любых его рассуждениях. Я думал, он сумасшедший, но, прожив девятьсот лет, начинаешь иначе смотреть на вещи. Замечаешь то, чего раньше не видел. Наследник жив, Адриан, просто он скрывается.

— Я знаю, тебе хочется в это верить, но мой отец потерпел неудачу, и наследник погиб. Я говорил с членом Теоремы Старшинства, который при этом присутствовал. Он все видел своими глазами.

Эсрахаддон покачал головой.

— А я своими глазами видел наследника и узнал кровь Неврика. Даже тысяча лет не может скрыть от меня его наследие. И все же, чтобы окончательно во всем убедиться, я провел испытание, которое невозможно подделать. О да, наследник жив и здоров.

— Тогда кто это? Я ведь хранитель, не так ли? Или, по крайней мере, должен им быть. Я обязан защищать его.

— В данный момент анонимность защищает его куда лучше, чем меч. Я не могу сказать тебе, кто наследник. Если я это сделаю, ты бросишься его спасать и привлечешь внимание тех, кто следит за нами. — Волшебник вздохнул. — Поверь мне, и у стен бывают уши. В Гутарии записывали каждое произнесенное мною слово. Даже сейчас, в эту самую минуту, кто-то слушает все, что я говорю.

— Ты подозрителен, как Ройс. — Адриан огляделся. — Мы здесь одни, вокруг армия патриотов. Ты считаешь, шпионы Сальдура или Этельреда притаились снаружи и подслушивают нас?

— Сальдур? Этельред? — по губам Эсрахаддона скользнула пренебрежительная усмешка. — Регенты империи меня не заботят. Они всего лишь пешки в этой игре. Ты никогда не задумывался о том, каким образом Гиларабрин вырвался из Авемпарты? Думаешь, Сальдуру и Этельреду такое было бы по силам? Мой противник куда опаснее, и я уверен, он часто слушает, что я говорю, независимо от того, где я нахожусь. Видишь ли, у меня нет такого полезного амулета, как у тебя.

— Амулета? — Адриан коснулся металлического круга на груди под рубахой. — Ройс говорил, он не позволяет другим волшебникам, кроме тебя, обнаружить того, кто его носит.

Волшебник кивнул.

— Да, воспрепятствовать поискам ясновидящих — главное его предназначение, но не единственное. Такие амулеты защищают своих владельцев от любого влияния Искусства, да еще приносят удачу. Если, имея такой амулет на груди, станешь бросать монетку, чаще всего она ляжет нужной тебе стороной. В скольких сражениях ты участвовал, в скольких переделках побывал с Ройсом? Ты никогда не задумывался о том, почему тебе сопутствует такая неслыханная удача? Эта безделушка обладает невероятной силой. Я никогда не видел такого уровня Искусства, который потребовался, чтобы изготовить ее.

— Я думал, ее сделал ты.

— Да, но не без чужой помощи. Один я бы никогда не смог сделать эти амулеты. Замысловатое плетение мне показал Йолрик. Он был величайшим из нас. Я с трудом понимал его указания и не был уверен, что правильно выполнил заклинание, но, кажется, у меня все получилось.

— И все-таки ты последний истинный волшебник в мире, разве нет? Так что вряд ли кто-то подслушивает нас при помощи магии.

— А как же дождь? Он не должен прекращаться? Похоже, я не единственный волшебник.

— Ты что, боишься Аристы?

— Нет, просто это пример, доказывающий мою правоту. Я не единственный в мире волшебник и, надо сказать, в последнее время был слишком небрежен. Торопился, рисковал, когда этого можно было избежать, привлек к себе излишнее внимание, что сыграло на руку другим. Осталось совсем немного времени, всего-то несколько месяцев, и глупо было бы рисковать еще больше. Боюсь, что личность наследника и так уже раскрыта, но, возможно, я ошибаюсь, и я держусь за эту надежду. Прости, Адриан. Я не могу сказать тебе сейчас, но поверь, потом все расскажу.

— Уж не обессудь, но ты не слишком заслуживаешь доверия.

Волшебник улыбнулся.

— Может быть, ты все-таки потомок Джериша. Очень скоро мне понадобится помощь Рийрии в одном очень трудном деле.

— Рийрии больше не существует. Я ушел на покой.

— И тем не менее мне нужны вы оба, а поскольку это касается наследника, полагаю, ты сделаешь исключение.

— Я даже не знаю, где я буду.

— Пусть тебя это не тревожит. Когда придет время, я сам найду тебя. А пока у нас на пути стоит небольшое препятствие в виде армии лорда Дермонта.

Раздался стук в дверь.

— Господа, лошади готовы, — доложил новый адъютант командующего.

Адриан вышел из дома и заметил Гилла, который шел к нему с кошельком в руках.

— Доброе утро, Гилл, — сказал Адриан, забирая кошелек.

— Доброе утро, сэр. — Гилл выглядел так, словно его мутило, но пытался выдавить жалкую улыбку. — Все на месте, сэр.

— Сейчас мне недосуг, однако уверен, у нас будет время поговорить позже.

— Да, сэр.

Адриан вскочил на гнедого с белыми пятнами коня, которого привел для него Бентли. Эсрахаддон оседлал черную кобылу поменьше, зацепившись обрубком руки за луку седла, и накрутил поводья на запястья.

— Так странно, я все время забываю, что у тебя нет рук, — заметил Адриан.

— А я вот помню, — сухо ответил волшебник.

По небу плыли свинцовые тучи. Мальчишки носились по лагерю, передавая приказы о построении. Лошади взбивали копытами землю. Телеги оставляли за собой глубокие борозды. Из палаток выбегали полуодетые солдаты и, утопая в грязи, куда-то мчались. Адриан и Эсрахаддон проехали сквозь этот мокрый, суетливый улей и поднялись на вершину холма, откуда открывался вид на много миль вокруг. На севере возвышались деревянные шпили и унылые стены города, делавшие его похожим на призрачную тень. На юге, насколько хватало глаз, раскинулись бесконечные леса, а на запад простирались обширные равнины. Земля, некогда принадлежавшая фермеру, превратилась в болото. Поле теперь напоминало большую раковину, и в самом низинном его месте образовался неглубокий пруд, который, отражая свет угрюмого серого неба, более походил на сверкающую сталь. На дальнем краю поля сквозь плотную завесу дождя едва различались расплывчатые очертания имперского военного лагеря, где царили неподвижная тишина и покой. Ничто не говорило о готовности имперцев к сражению. Внизу на восточном склоне холма, сокрытая от глаз имперцев, собиралась армия патриотов.