Петербург - Алекс Кун

В кафедральный собор нас не пустили. Не очень то и хотелось. Откланялись. Сначала собору, потом городу, а потом и бухте.

Дорогу до Бергена можно охарактеризовать как ухабистую. Море стало неспокойным, волна разошлась метров до четырех. Создавалось впечатление, что волнам самим страшно в море, и они пытаются залезть к нам на палубу, радостно прокатываясь по ней и норовя отыскать щелочку, чтоб спрятаться в теплый трюм, где красочно тошнило юнг.

Ничего, пусть привыкают. Зато все металлические части блестели, как зеркала, а якорем можно было пускать солнечных зайчиков — ждали только солнца. Очень ждали. Слушая мерные удары волн, свист ветра и шипение воды, стекающей через клюзы.

Отвлекал юнг разговорами. Рассказывал им истории, в большинстве выдранные из книг Колса. Дошел даже до сказок, изящно переложив оригиналы на морскую тематику. Так у меня маленькая яхточка несла послание в дружественный порт, а злой серый фрегат охотился на нее и подстраивал ловушки. Получилось весьма интересно. Не ожидал. Особенно красочно описывал, как пара линкоров потрошила серый фрегат и доставала из него взятые на абордаж команды яхточки и порта. Мысленно удивлялся вместительности фрегата — но так было в оригинале. Юнги вместительности не удивлялись — раз заглотал пару тысяч, значит так и надо. Хмыкнул, надо развивать в поросли критический взгляд — и перешел к разбору тактических ошибок фрегата и несоответствию конструкции, поставленным задачам — стало еще интереснее. Оказывается сказка — очень поучительная штука.

Море уже давно бросило штурмовать наши борта, снизив планку шкалы с 5 до 4х баллов. Теперь волнам уже не хватало роста, чтоб залезть к нам на палубы и они просто наотмашь били нас в правую скулу. Мы не отвечали, но и вторую скулу под удар не подставляли — у моря свои игры, у нас свои.

В Бергене лил дождь. Вечный. Тяжело вздохнул, опять забыл изобрести зонтики. Дал разрешения на увольнительные по флоту. Мы тут надолго. Теперь Берген будет основной перевалочной базой наших купцов, и многие из них немедленно бросились в город заниматься наймом жилья, пока цены не взлетели. Что с них взять … купцы. Мне, на их месте было бы комфортнее на апостоле. Но хорошо, что у каждого в жизни свое место, а то, как бы мы на одно место все вместе уселись бы? Выходит — здорово, что мы все разные. Вот адмирал эскадры лазает по окрестным горам, таская за собой изрядную толпу народа, вице-адмирал играет в кораблики на разложенной склейке, пушкари вообще собрались всеми свободными сменами на апостоле — у них там полуфинал флотского соревнования по «дартсу при качке», который адмирал открыл еще при выходе флота из Холмогор. Все при деле. А если кто дела себе не находит, то для таких мазохистов есть боцманы.

Дни, проведенные в Бергене, дали многое. Экипажи отдохнули перед финишным рывком, а командиры собрали много слухов разной степени точности. Сводя информацию воедино, получаем примерно следующую картину.

Король датский Фредерик IV уже в канун марта вторгся в герцогство Шлезвиг? Голштейн и в апреле осадил город Тённинг, расположенный в устье реки Эйдер; но город этот был освобожден подошедшими из Бремена шведами. Теперь там осадное сидение.

Король польский Август в феврале вторгся в Лифляндию, и осадил Ригу. Про эту осаду вообще анекдоты рассказывают — лишний раз убеждаюсь, что тут все как на ладони и нужно быть очень осторожным в словах. А с осадой Риги получилось действительно смешно — план был, судя по концентрации на границах конницы, провести мгновенное вторжение и взять наскоком Ригу, разомлевшую от долгого мира. Да только во время вторжения, главнокомандующему армии, генералу Флемингу, понравилась знатная полячка, и он бросил армию на генерала Пайкуля, отбыв в Саксонию на свадебные торжества. Любовь" с. Нерешительный Пайкуль топтался у границ Лифляндии так долго и так громко, что рижский генерал-губернатор Дальберг не торопясь и очень тщательно подготовил город к осаде — закономерно показав подошедшим под стены Риги саксонцам очень неприличный жест. Теперь и там наметилось долгое осадное сидение.

Не устаю удивляться прихотливым изгибам мысли аристократов.

Всю прошедшую зиму Дания в авральном режиме готовила свой флот, даже несколько тысяч человек наняли в команды кораблей, в том числе и отсюда, из Бергена.

В мае датская эскадра, составом более чем в два десятка линкоров и примерно стольких же кораблей сопровождения — вышла в море под управлением молодого графа Гелденлеве, принявшего эскадру после смерти почтенного генерал-адмирала Иенса Юэля. Еще около десятка линкоров присоединяться к эскадре позже. И это, собственно говоря, все, что есть у Дании.

Взгрустнулось. Потому как король шведский Карл, готовил к выходу в море эскадру из четырех десятков линкоров, под командой генерал-адмирал графа Ганса Вахмейстера. А по Северному морю, в направлении пролива Скагеррак, не торопясь, накатывала англо-голландская эскадра примерно из пяти десятков вымпелов, из которых более двух десятков были линкорами. Командовали союзными эскадрами адмиралы Джордж Рук и Филип ван Альмонд, по слухам, самый опасный тактик во всей этой связке, к счастью, загнанный на вторые роли своим нидерландским происхождением.

И вот в эту кашу мне предлагали лезть, помахивая российским флагом? С четырьмя деревянными кораблями? Против трехдечных стопушечных линкоров? В узости Скагеррака и Зунда? Эээээ… Где у них тут таблетки от глупости? Дайте две, нет, даже четыре — мне еще неделя хода до Копенгагена, двух может не хватить.

Эскадра снималась с рейда Бергена 21 июня 1700 года. Сосредоточенно и целенаправленно. Расклад сил довел до всех, и все прониклись. Шуточек поубавилось, но и нервной дрожи было незаметно. Эскадра оставляла апостолов в Бергене, и двумя парами, фрегатов и клиперов уходила на Копенгаген — там нас ждала Работа. И ничего страшного, что моря чуть более загрязнены судами противников, чем мы рассчитывали — просто невозможное потребует от нас чуть больше времени. «Не съедим, так хоть понадкусываем».

На выходе из пролива выглянул редчайший гость Бергена — солнце. Мир вокруг оделся разноцветьем радуг, и суровые горы стали из серых — красно-золотыми, с зелеными кантами растительности. Небо стремительно очищалось, отставшие от основного облака тучки неслись по небу, пытаясь догнать ушедших вперед. Паруса хлопали под прихотливыми изгибами ветра, сбрасывая пропитавшую их водяную пыль на высыпавших из трюмов матросов.

Морские Боги желали нам доброго пути. Что ж, намек понял. Авансы отработаю. Но и вы там, в небесной канцелярии потрудитесь для нас над ветром. Желательно галфиндом. Ради такого дела даже палочек заговоренных настругаю.

Эскадра, набирая скорость, шла к месту сбора более сотни судов потенциального противника и менее пяти десятков судов непроверенного союзника. Вчетвером. Адмирал заглатывал горстями таблетки от глупости, но они не помогали.

Вернуться назад не позволяли политические соображения. Самое простое и короткое — «Петр не простит». Со следствием — что накроются мои наработки в стране бронзовым и очень тяжелым Тазом.

Выход из этого тупика лазил под боком по вантам, хорошо уже, кстати, лазил. Мне надо обменяться парой залпов с большой эскадрой противника, получить пяток дырок в паруса и ретироваться с чистой совестью, спасать, так сказать, царевича.

Долгое и спокойное курсирование в Балтике, в новых раскладах не смотрелось. Точнее, смотрелось как ловушка. Что ж, ход за адмиралом Джоном, мне первому открывать огонь никак нельзя.

29 июня выдалось чистым и тихим. Четырех бальный ветер подгонял легкую волну с северо-запада, подталкивающую нас к застывшим на горизонте судам противников. Во второй половине дня наши две пары подходили средним ходом к крепости Кронборг. Ждал встречи с крепостью с некоторым любопытством — ведь именно тут Шекспир играл страстями Гамлета, принца датского. На крепостной стене Кронборга принц и встретил тень своего отца. Будет интересно взглянуть на эти стены, а то в прошлый раз было некогда.

Вот только взглянуть на крепость было любопытно не только нам…Все море у северного рейда крепости проросло мачтами кораблей, судя по их виду — уже давно стоявших тут без движения. Похоже, датчан обложили, хотя никаких намеков на боевые действия не видно, даже затрапезного полусгоревшего остова барка заметно не было. Видимо, к банкету еще не поспели шведы. Зато приперлись незваные гости, в нашем лице.

Могу понять слишком долгую реакцию флотоводцев союзной эскадры. Пока их оторвали от чаепития, пока они протирали глаза, не доверяя им и силясь вспомнить, кому может принадлежать простой белый флаг, с косым синим крестом. Может быть, так и не вспомнили, но вот обводы кораблей нас выдают — тут уж никуда не деться. Теперь адмиралов явно терзал вопрос, останавливать нас или не вмешиваться. Баталию затевать после чая, а главное, имея на руках заякоренный флот со спущенными если не штанами, то парусами точно — не хотелось. Но и в то, что английский адмирал не попытается указать нам, как дышать и чем жить — верилось слабо. Нырнул еще раз к расчету левой носовой башни, потом к расчету левой кормовой. Напомнил сценарий. Теперь ждем хода противника, под наш заготовленный ответ.