Петербург - Алекс Кун

В редактировании меморандума под конец принимали участие все офицеры флота, что добавило бумаге выкрутасов. Если отбросить всякие вычурности, то отдельной русской эскадре присваивались права авангардной группы датского флота, соответственно с правами этого самого датского флота. А вот от обязанностей, кроме как не пятнать чести Дании и прочей аналогичной казуистики — удалось частично отвертеться. Зачем нам датские адмиралтейские инспекторы? Может еще и наши корабельные описи адмиралтейство на свой баланс возьмет? Угу, и тут же нас разберут на запчасти. И нашей флотской казной мы делиться, не намерены, как и любыми поступлениями в нее в будущем.

Договорились, что достаточно будет ввести в состав нашей группы датский корабль сопровождения, и формальности будут соблюдены. Для наших четырех кораблей даже принесли авангардные датские вымпелы — длинные и узкие треугольные полотнища синего цвета, с датским красно-бело-крестовым флагом в основании вымпела. С завистью пощупал огромное полотнище — шелковое, богато у них тут флот живет.

Этот вымпел допускалось нести совместно с не датским флагом. Точнее, нигде не было записано, что так делать нельзя, и убедил датчан, что раз не запрещено, то такое возможно. Попросил солдат, доставивших эту симпатичность, отнести наше приобретение в шлюпку. Пока офицеры не одумались от моего заговора зубов.

Отполированный меморандум подписывали уже под звон серебра надвигающегося застолья, теперь на него, в смысле на меморандум, оставалось поставить печать адмиралтейства и выходить на охоту. Если конечно сегодняшний день не поставит крест на мою печень, чего стал опасаться, отслеживая вносимые стюардами корзины с бутылками. Нет, себя считаю русским человеком, и меня шестью бутылками на морду лица не напугать — а вот печень у меня, похоже, иностранная — она откровенно боялась.

Торжества на борту флагмана, к сожалению, были только началом. Нас настоятельно приглашали посетить Копенгаген — куда же мы денемся, в адмиралтейство надо, разгрузиться надо, поставки организовать.

Выдвинулись с рейда только утром следующего дня. Под датскими вымпелами и русскими флагами. Рейд салютовал нам залпами. Красоту картины портило только состояние адмиралов. Жаль, что до бухты Копенгагена было рукой подать — длительная морская прогулка в свежий ветер нашему здоровью пришлась бы очень кстати.

В бухте якорились еще до обеда, с нами пришел датский галиот, назначенный нам в сопровождающие. С галиота немедленно отвалили шлюпки к причалам города, докладывать о политическом событии — вступлении в войну русского флота — именно политическом, так как мы по-прежнему выглядели в глазах всех мышью, между двух котов. Ястреб смотрелся рядом с линкорами пигмеем, и получить от нас ощутимую помощь датчане не рассчитывали, даже, несмотря на слухи, про эти корабли. Ну, осилили эти кораблики каких-то там османов — но тут-то, совсем иное дело! Пусть эти русские играются в кораблики, лишь бы под ногами не мешались у настоящих моряков.

Велел себе собраться, отложив внутреннюю войну организма — предстоял сложный визит в адмиралтейство. Знал бы, что визит будет не только сложным, но и долгим — отложил бы, ей богу. Воевать на два фронта всегда тяжело. Единственно, что спасло мои политические игры — изначально выигрышная позиция, подписанный меморандум, и датские вымпелы уже красующиеся на русских кораблях. Которые, кстати, бурно приветствовали горожане. Как мизерекордия, на добивание, пошли бумаги Петра. Перечить двум монархам не рискнули и в адмиралтействе, хотя наверняка пошлют к Фредерику гонца.

Добился от адмиралтейства только решения наших просьб, о выделении нам причала и амбара, где мы можем поднять свой флаг — то есть, выкинуть оттуда всех посторонних и выставить свою охрану, после чего спокойно разгружаться или загружаться.

Печать обещали поставить по возвращению гонца от монарха. Значит дня три, тут все рядом.

Покинуть бухту Копенгагена наша флотилия смогла только через четыре дня. С печатями.

Прошедшие дни были мучительны, в своей бессмысленности. Мы воюем или как? Какие ассамблеи? Какие торжества? По поводу чего?! Мне на русских балах хватает дам, чтоб от них отбиваться. Надеюсь, сюда еще не успели подтянуть бретеров и агентов влияния. Но, на всякий случай, ночевал на кораблях.

Разок был очень близок к тому, чтоб принять приглашение обворожительной фрау, осмотреть ее поместье. Девушка вполне отвечала званию «фрау», ведь это обращение возникло от имени богини Фрейи, первой по красоте в местном пантеоне богов. Подчеркивая намек на богиню красоты, девушки носили несколько перьев и золотое ожерелье, так как по преданию Фрейя имела накидку из соколиных перьев, и золотое ожерелье.

Ожерелье богиня получила в уплату за ночь, проведенную с четырьмя гномами, а домашним животным у нее был кабан, по слухам являющийся ее любовником. Удержался от соблазна. Ну их, этих фрау.

Кроме неприятных моментов наша остановка в столице Дании имела и моменты нужные. Разгрузили суда, прилично заняв два портовых амбара. В третьем амбаре организовали проживание моряков и охраны, так как устраивались мы на этой базе всерьез и надолго. Даже с поставщиками договаривались не на разовые поставки, а на постоянный контракт, что прилично снижало цены закупок. Там где стоял выбор — платить деньги или зависеть от военных поставок датчан — предпочитал платить деньги, тщательно занося все расходы в описи.

5-го июля, рано утром, наша эскадра вышла в пролив, и почти ползком, подчиняясь слабому ветерку, двинулась в облюбованное мной по картам место. Норму снабжения кораблей холостыми зарядами явно придется пересматривать — тут не столько воюют, сколько салютуют друг другу. Показушники. Хоть и приятно. Надеюсь, теперь с церемониями все, и можно спокойно поработать.

Как и представали в моем воображении, окрестности острова Сальтхольма были типичной «лужей». И сам остров, длинный и узкий, напоминал плоский блин, заросший травами. Остров выступал над водой на считанные сантиметры, редко где на метры. Спрятать на нем ничего нельзя, только если людей лежащих в траве.

Весь день корабли утюжили мелководье на самом малом ходу, периодически сдергивая себя с мелей якорями. Капитан сопровождающего нас галиота только разводил руками — он, мол, говорил этим русским, что тут сплошные банки, но им хоть кол на голове теши.

Вечером на Ястребе собрали совет. Мы с Питером, четверо капитанов, без датчанина мы обошлись, и капралы абордажа. Взял слово.

— По слову данов, Карл, с флотом своим, со дня на день пройдет около этого самого места, где мы якоря ноне покидали. И далее у него два пути, либо вокруг Зеландии, либо напрямик, через эти мели. Даны говорят, что Карл тут не пойдет. Но мнится мне, именно так он и поступит. Скор Карл, вопросы решать. Нетерпелив. Не будет он вокруг ходить, пока напрямки не испробует. А значит, встанет тут рейдом, да на шлюпках отправит фарватер промерять, да вехи ставить. А как промерит, тут он флот свой проводить и начнет. И проводить будет скоро, плотно забивая фарватер кораблями, так как станет торопиться узкое место пройти. Вдруг да даны обнаружат такую переправу, да подгонят сюда часть флота. Ведь отсюда до рейда датских кораблей километров 50, не более. А посему приказываю …

Ночью эскадра лишилась почти всех своих шлюпок, поначалу курсировавших между кораблями и островом Сальтхольмом, а потом укрывшихся на острове Амагер, километров на 8 севернее поселка Драгёр.

Перед этим у меня состоялся разговор с царевичем.

— Алексей, ведомо тебе, что ругаю капральство твое за дисциплину скверную, да непослушание. Есть для вас шанс доказать, что сильны вы не только проказами. Ноне наш вице-адмирал фон Памбург намеревается баталию шведскому флоту дать, да кораблей у нас мало, как и людей — каждый человек на счету. Посему, хотим поручить тебе, да капральству твоему дело важное — начало баталии отметить. Но подумай хорошенько, дело очень трудное, коль ты на минуту раньше сигнал дашь или, не приведи господь, замешкаешься — вся баталия сорвана будет, и корабли наши на дно пустят…

Одним словом — уломал отрока занять выделенный пост наблюдения, теперь он, с гребцами шлюпок и своим капральством прятались в прибрежных травах и кустарниках Амагера, высматривая, когда шведский флот начнет створиться с ориентирами. Задача поста была подать сигнал и быстро, на шлюпках, дойти до северной оконечности Сальтхольма, до которой грести около 6 километров. Там они подбирают забытых нами ночью на острове пловцов, и сматываются обратно на Амагер, дожидаться конца баталии и эвакуации. Гребцами на шлюпки посадил абордажников с Дарами, а то мало ли что…

Теперь оставалось только ждать, отведя наши корабли севернее и спрятав их за горизонтом. Потянулись тоскливые часы ожидания. Прошел день. Сопровождающий нас датчанин расслабился, не ведая наших планов, и занялся привычным делом — бездельем на рейде, удивляясь, чего это мы команды гоняем и сторожим каждый шорох, будто шведов ждем. Даже доказывал нам на совместном ужине бредовость предположения о том, что тут поведут флот. Ни один адмирал, хоть немного понимающий свое дело, так не поступит. Убедительно доказывал. Кивал, соглашаясь с его аргументами. Вот только он не общался с Петром, и не подозревает, какие коленца могут выкинуть монархи. Будем ждать.