Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства - Грег Фаррелл

Начиная с 4 часов дня, когда цена скатилась до 3,65 доллара, рынок вынес окончательный вердикт банку Lehman Brothers, история которого началась в 1866 году в Алабаме. Стало очевидно, что единственными, кто покупал его акции в последние дни на этой сентябрьской неделе, были любители острых ощущений, которые делали ставку на то, что государство продаст банк какому-нибудь более сильному банку. Всего шесть месяцев назад Bear Stearns был продан JPMorgan Chase по 2 доллара за акцию, а потом, опасаясь возможного возмущения среди акционеров, которые угрожали заблокировать сделку, Джейми Даймон поднял цену до 10 долларов за акцию. Любая сопоставимая по масштабу сделка с акциями Lehman Brothers могла принести такой же неожиданный доход.

После окончания заседания по BlackRock Флеминг и Тейн отправились в офис Merrill Lynch в Мидтауне, располагавшийся совсем рядом с Пятой авеню, за универмагом Saks. В этот момент Тейну позвонили из офиса Тима Гайтнера, президента Федерального резервного банка Нью-Йорка, который просил его приехать на встречу в банк в тот же день вечером, о цели встречи ничего сказано не было.

Флеминг спросил Тейна, не хочет ли тот, чтобы он поехал с ним на встречу. Генеральный директор ответил отрицательно и позвонил Краусу – своему ближайшему доверенному лицу. Неважно, насколько сильно Тейн доверял Флемингу, который был его советником на протяжении предшествующих девяти месяцев, теперь стало очевидно, что его место занял Краус, который проработал в компании с 94-летней историей менее двух недель.

Эта динамика стала явной на утреннем заседании совета директоров. Каждый раз, когда Тейн делал заявления о преимуществах Merrill Lynch по сравнению с Lehman Brothers, Краус его поддерживал. Краус разделял мечты Тейна о превращении Merrill Lynch в более крупный и сильный банк, каким тот никогда не был. В противоположность Краусу Флеминг все это время был настроен скептически. Он убеждал Тейна не делать заявлений о том, что Merrill Lynch не требуется привлекать дополнительный капитал, и действовать быстрее при продаже активов. Переломный момент настал в прошлом месяце, когда Флеминг открыто выступил против приобретения Fortress – инвестиционного фонда, который сам боролся за выживание.

В отличие от Флеминга, который приходил в возбуждение и даже становился раздражительным, если всерьез принимался за решение проблемы, Краус был уравновешенным и никогда не выходил из себя.

Прежде чем отправиться в банк Федеральной резервной системы, Тейн получил хорошие новости от Дональда Квинтина из отдела по работе с закладными. Даже когда казалось, что мир рушится, ДК, как его называли, нашел покупателя для портфеля облигаций с обозначением Alt-A – субстандартных ценных бумаг, чья стоимость первоначально составляла 2,5 миллиарда долларов, но потом сильно упала, – ДК смог выручить за него более 1 миллиард долларов наличными.

ФРБ Нью-Йорка является исключительно важным институтом в банковской системе и самым мощным из резервных банков за пределами Вашингтона

Величественное здание Федерального резервного банка (ФРБ) Нью-Йорка напоминало крепость, которая вдавалась клином в перекресток, образованный пересечением Либерти-стрит и Мейден-лейн в Южном Манхэттене. Помимо бесконечных коридоров, соединявших богато украшенные гостиные с конференц-залами, он был известен тем, что в его подвалах хранится одна из крупнейших коллекций золотых слитков в мире. Благодаря его значимой роли в политике и близости к большинству крупнейших банков страны ФРБ Нью-Йорка является исключительно важным институтом в банковской системе и самым мощным из резервных банков за пределами Вашингтона.

Тейн и Краус прибыли в банк около 6 часов вечера. Топ-менеджеры других банков с Уолл-стрит также спешили туда в это время. Это были Ллойд Бланкфейн, генеральный директор Goldman Sachs, и Джон Мак, глава Morgan Stanley, а также Джейми Даймон, топ-менеджер JPMorgan Chase, вместе со своим ближайшим помощником Стивом Блэком. Раньше них на встречу приехали генеральный директор Citigroup Викрам Пандит, главы Bank of New York Mellon и State Street, а также представители иностранных учреждений, включая Deutsche Bank, Credit Suisse и Société Générale. На встрече не было Дика Фулда, генерального директора Lehman Brothers, как и Кена Льюиса, главы Bank of America, и Боба Даймонда, главы Barclays Capital. Эти два банка вели переговоры с представителями правительства о покупке Lehman Brothers.

Тейна приглашали в ФРБ на экстренное совещание единственный раз, в 1998 году, когда крах Long Term Capital Management поставил под угрозу стабильность всей банковской системы

Тейна приглашали в ФРБ на экстренное совещание единственный раз, десять лет назад – в 1998 году, когда крах Long Term Capital Management поставил под угрозу стабильность всей банковской системы. К тому времени Тейн уже приобрел репутацию блестящего аналитика, а его работа во время того кризиса, когда он сумел определить количество денег, необходимое для того, чтобы выкупить долги фонда, лишь поддержало ее. Они с его наставником Джоном Корзайном тогда работали бок о бок в ФРС – руководили операцией по спасению всей системы.

Полсон опоздал, потому что добирался из аэропорта. Ни Тейн, ни Краус не испытывали особой озабоченности по поводу будущего их компании, несмотря на то, что творилось с Lehman Brothers в течение всего лета. Но теперь, когда они стояли у здания ФРБ в пятницу вечером, в окружении глав других банков и ожидали приезда самого секретаря казначейства, до них стало доходить, в какой серьезной ситуации они оказались.

Пока большая часть приехавших общалась по телефону, поддерживая связь со своими топ-менеджерами, Тейн и Краус вышли на улицу, чтобы немного пройтись. Вечер был серым и промозглым, как и предшествовавший ему день, но было еще достаточно светло, чтобы Тейн и Краус могли неторопливо прогуляться в небольшом парке.

– Что будем делать? – спросил Тейн Крауса, с которым он был дружен 25 лет. Краус, которому было не занимать идей, предложил обратиться в Bank of America или HSBC, чтобы узнать, не захотят ли они вложить деньги в Merrill Lynch. Ни один из них не хотел продавать даже часть компании, но лишь предложить 10 % акций крупному банку, чтобы поддержать капитал компании, внушить инвесторам веру в то, что компания сможет преодолеть этот кризис, и вместе с тем сделать так, чтобы банк сохранил свою независимость, а Тейн – остался его главой.

Потом эти двое вернулись в здание банка. По прибытии из аэропорта Полсон сразу же направился на 13-й этаж, чтобы поговорить с Гайтнером. Около 7 часов Полсон, Гайтнер и Кристофер Кокс, председатель Комиссии по ценным бумагам и биржевым операциям, спустились на первый этаж и вошли в банкетный зал Liberty, самую большую открытую площадку на этом этаже. В нем собрались самые могущественные люди на Уолл-стрит – топ-менеджеры крупнейших финансовых институтов страны, которых объединяло беспокойство не только за судьбу Lehman Brothers, но и за всю банковскую сферу в целом.

Представители регулирующих органов заняли свои места в конце огромного стола, и Гайтнер открыл заседание, отметив масштабы кризиса, с которым столкнулись все финансовые учреждения. По его словам, крах Lehman Brothers будет означать катастрофу для рынков капитала. Поэтому в интересах всех генеральных директоров, присутствующих в этом зале, работать вместе для предотвращения катастрофы. Но самое главное в выступлении Гайтнера – то, что хотели услышать все без исключения руководители банков, – касалось позиции, которую займет правительство в кризисной ситуации. Она прояснилась: правительство не станет вкладывать деньги для выплаты долгов банка.

Гайтнер, человек блестящего ума, с финансовым образованием, сделал стремительную карьеру в правительственных органах, работая в администрации Клинтона, в которой он занимал разные должности, пока в 1990-х годах секретарь казначейства Роберт Рубин не взял его на должность заместителя секретаря по международным вопросам. Через несколько лет в возрасте 42 лет он был назначен президентом Федерального резервного банка Нью-Йорка.

Гайтнер был моложавым и скромным человеком, что сыграло положительную роль в его карьере, но в этот вечер, когда судьба финансовых рынков висела на волоске, его внешность его подвела. Предупреждение Гайтнера о том, что правительство не станет спасать Lehman Brothers, некоторые восприняли как блеф, направленный на то, чтобы заставить банкиров выложить часть денег своих акционеров для спасения инвестиционного банка. Слов Гайтнера оказалось недостаточно, чтобы припугнуть генеральных директоров, сидевших в этой комнате, – людей, которые смогли занять высшие должности в мире финансов благодаря неустанному стремлению к цели, постоянной работе ума, умению интриговать и способности подчинять других своей воле.

Полсон обладал достаточным авторитетом, чтобы устранить угрозу катастрофы, которая произойдет, если люди, сидящие в комнате, не сплотятся для решения проблемы Lehman Brothers