Теория Забвений - Владислав Владимирович Беляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уводи нас от сюда, живо! – Скомандовал капитан команды, и Ондер взяв того за плечо начал прыгать из одного разлома в другой, пытаясь убежать с поля боя, даже с перебитой ногой.
– Да этого не может быть! Это же какой-то абсурд! – Причитал Узман на лету, пока Звонарь гнался за ними, ни на миг, не уступая в скорости.
– Нет! «Это Шах»! – Раздался голос олицетворения воли тени, появившегося буквально у них на пути. Призрак попытался уйти от прямого удара, перемещаясь туда-сюда так быстро, как только мог, но куда бы не шёл, везде натыкался на преграду. Оглядевшись, он понял, что в буквальном смысле окружен, ведь вездесущие отражения прыгали за ним, по всюду. Тогда Узман просто бросил своего дорогого капитана на милость основателя, стараясь отвлечь Виктора и спастись самому. Преданный и покинутый со всех сторон создатель, в окружении пятерых копий, покрыл себя самым прочным щитом из всех, что только знал, и, хватая ртом воздух, в смятении наблюдал, как копии пытаются ворваться внутрь. Ондер летел подальше оттуда, но его прервал молниеносный удар. Выбитый насквозь прямо из разлома, он упал на землю и, пересиливая боль, перекатился назад, из последних сил пытаясь улизнуть. Пролетев вперед, парень врезался в невидимую стену, а затем что-то схватило его за сюртук и отбросило назад. В панике он начал мельтешить и перемешаться, куда глаза глядят, но острый взор чтеца в паре с самим основателем было невозможно одурачить. Куда бы тот не уходил, Звонарь шел за ним по пятам. Дым и Зеркала разлетались по всей широкой дороге, как в воздухе, так и на земле, и бой, если это можно так назвать, продлился ещё какое-то время, всё возвышаясь и возвышаясь до самых крон деревьев. Когда Узман уже порядком вымотался и выбрался из очередного разлома, то прямо перед его глазами оказался ещё один сгусток энергии, лежащий прямо у него в руке и незамедлительно взорвавшийся… Призрак медленно летел вниз, но быстро вонзился в землю.
Мистер Фрост же молча стоял и смотрел за всем происходящим, наблюдая из своей непроницаемой крепости. Все отражения Виктора распались, создавая подобие маленького фейерверка, и под звон падающих зеркальных осколков сияющий юноша медленно подошел к куполу своего главного оппонента и просунул правую руку. Глаза Ричарда широко открылись, когда та прошла барьер прямиком насквозь: «А это Мат!» – было последним что он услышал. Яркая вспышка света с грохотом развеяла купол, и, пролетев несколько метров, главный заговорщик тут же потерял сознание, а затем без чувств кубарем покатился по траве.
Шум битвы стих, а воздух наконец перестал резонировать. Давление в атмосфере угасло, а слабо заметный ветер, игриво резвился над травой, завлекая её на причудливый танец. Пуарье, все это время наблюдавшие за происходящим, были свободны от оков и, не говоря ни слова, просто шли к своему другу. Когда Жан положил Виктору руку на плечо, тот обернулся. В его глазах уже не было никакого сияния, но всё то, что произошло, уже не казалось более чем очередным очень ярким сном. Сном, который смог оставить ему в руке небольшой подарок – мрачный фиолетовый кристалл, который тот сжимал своими длинными пальцами, источающий тонкую тень и еле заметный холодок, покалывающий его неширокую сильно дрожащую ладонь.
«Мы существуем, дабы уберечь мир от потрясений, ибо спокойствие и стабильность зачастую являются началом его счастья.»
Вторая заповедь книги Мезмеро
Акт шестой.
Встречая новый день
Как обычно, часа в два, Антон Крестинский направлялся домой, выходя из дверей университета по окончании занятий. Несмотря на то, что ещё только начало осени, денёк выдался сегодня поистине жаркий, и даже белая рубашка с коротким рукавом, которую он в принципе не любил, всё же не спасала от палящего солнца. Внутри большого здания университета, в который он так рвался поступить, выжить было ещё можно, а вот уличного кондиционера никто не придумал. Спускаясь по длинной лестнице, состоящей из множества более мелких, а на их стыках меняющей своё направление, ведя прямо через парковую аллею, а там и к автобусной остановке, парня нагнал звон, зовущего его голоса: – Эй, ты куда это направляешься? У нас же ещё физкультура!
Антон обернулся и увидел своего товарища по несчастью, а точнее по учёбе, которая им уже порядком надоела, ведь они оба, хоть и преуспевали, но всё же чувствовали, что совершенно ошиблись с выбором будущей профессии. Пролетом выше стоял черноволосый молодой человек, на вид его ровесник, лет восемнадцати – двадцати, в клетчатой серой рубашке и с закатанными почти до колен джинсами.
– Будто ты на неё собираешься? … – Иронично ответил Антон вопросом на вопрос.
Слегка подумав, паренёк улыбнулся: – Разумеется… Нет! – Догнал он того на ступенях. – Просто решил проверить ты ли это.
– В смысле? А разве не похож? – Рассмеялся Крестинский, отреагировав на такое странное заявление, уже в компании продолжая спускаться к остановке.
– Ну, сколько мы уже знакомы… два года?
– Ну да.
– Ну вот я первый раз вижу, чтобы ты за два года уснул на лекции! Причем на своей же любимой философии!
– Неужто было прямо так заметно?
– Ты шутишь? – Широко улыбнулся парень. – Ты же на первом ряду завалился на парту и стал сопеть! Олег Павлович удивился больше всех, но сказал, чтобы никто тебя не будил.
– О господи… – Антон, закрыв глаза, ударил себя ладонью по лбу.
– Я ждал, чтобы задать тебе этот вопрос без посторонних ушей… – Ехидно проговорил паренёк, глядя на своего собеседника и прикрывая рукой рот. – Давай колись, чем ты там вчера всю ночь занимался?
– Да ничем… – Пожал тот плечами в ответ.
– Да ладно, мне-то ты можешь сказать! Я же твой лучший друг!
– Да правду
