Эхо Земли - Шон Уильямс

Кэрил с тяжелым чувством начала ходить по кокпиту.

— Пока что ни сути, ни смысла не видно вообще! — Ей захотелось ударить чем-нибудь тяжелым по монитору. — Какой сволочи это все понадобилось? И почему именно здесь? «Подарки» упоминали о каких-то агрессивных расах, обитающих в Галактике. Но как они оказались тут? Почему выбрали для нападения Адрастею — небольшую планету, не представляющую угрозы ни для кого?

— На данный момент с информацией негусто. — Эландер уже устал от ее мельтешения. — Но если иметь в виду доступ к технологиям, которые мы недавно получили, кто-нибудь мог разглядеть в нас угрозу для собственных интересов.

Вдруг Кэрил остановилась и уставилась в изображение на экране.

— Питер, может, нас просто хотели предупредить? Он пожал плечами:

— Как знать, вдруг это местный эквивалент удара камнем по голове?

— Смысла нет. Зачем сначала разрушать цивилизацию, чтобы потом создавать ей памятник?

— Не представляю себе, зачем это может быть нужно, Кэрил. — Питер вновь почувствовал обиду. Почему она сравнила его с микросхемой? — Неплохо бы выследить этих засранцев и поинтересоваться у них лично.

Его сарказм остался без ответа.

— А мне хочется только домой, Питер. Домой…

Это слово вновь ударило его обухом по голове, и Питер еще острее ощутил собственное одиночество.

«Типлер», самый близкий дом для Эландера, помимо воспоминаний его оригинала, теперь тоже канул в бездну. Где же теперь его дом? В Солнечной системе — или, точнее, в том месте, что осталось от нее после времени Спайка?

Горькая правда жизни парализовала волю Питера. Все погибли: Отто Вира с его одержимостью в получении знаний; худощавый Дональд Шевенин; рассудительный Джеми Сивио, больше других сделавший для того, чтобы команда выжила в далеком путешествии; энграмма Кэрил Хацис, всегда державшая руку на пульсе событий, даже когда он ненавидел ее за это… Все они пропали неизвестно где и неизвестно как. Экспедиция к Эпсилону Водолея завершилась провалом.

А он не в состоянии хоть что-нибудь сделать ради их памяти.

Очевидно, в тот момент лицо Эландера достаточно хорошо отражало ход его мыслей, так как Кэрил сказала:

— Извини, Питер.

— Не стоит. В том, что здесь произошло, ты абсолютно не виновата. — Он вновь посмотрел на странный объект и глубоко вздохнул. — «Арахна», мне необходимо отправить сообщение на Землю о нашей находке. Надеюсь, Кэрил, ваша Машина его примет?

— В любом случае ответить они не смогут.

— Не имеет значения. Просто я хочу поставить их в известность о случившемся, а заодно сообщить о том, что ты немедленно возвращаешься.

Хацис внутренне напряглась, затем слегка улыбнулась.

— Спасибо, Питер.

Кэрил решила пока не выяснять, собирается ли он вновь сделать остановку в Солнечной системе, и Эландер был благодарен за молчание.

Винкула или ее последователи наверняка еще не расстались с мечтой завладеть «Арахной». Если Питер не захочет остаться, вряд ли удастся его задержать. Возможно, в его планы входит возвращение на Эпсилон Водолея в надежде каким-то образом встретиться с виновниками гибели «Типлера». Правда, в этом случае дальнейший ход событий никто не возьмется предсказать.

Однако в любом случае Питер был абсолютно уверен, что жалеть о нем никто не станет.

2.2.3

Для Кэрил возвращение в Солнечную систему стало не меньшим испытанием, чем полет из ее пределов на Эпсилон Водолея.

Причиной тому стало не только ее скверное расположение духа после картин разрушения, которые им довелось увидеть на Адрастее. Еще большую жалость стал вызывать сам Эландер — точнее, то состояние, в котором он теперь находился. Питер напоминал живой труп, он почти не реагировал на речь, большую часть времени проводил в своей каюте, а когда появлялся в кокпите «Арахны», то беспрерывно вышагивал по его периметру, словно медведь в клетке. Двадцать часов, проведенных в такой компании, казались Кэрил двадцатью месяцами. Еще немного, и у нее самой случится нервный срыв.

На этот раз Питер попался ей в коридоре. Он выглядел совершенно потерянным и тупо рассматривал стену, словно в ней было окно, позволявшее увидеть другой мир и иную жизнь. Всякий раз Кэрил приходилось тормошить его и заново объяснять, кто он и кто она, и как они здесь оказались. Снова и снова вид его удивленного лица рождал в ней смертельную тоску.

Периоды угнетенного состояния духа у Питера изредка чередовались с всплесками надежды: вдруг счастливый случай помог спастись его коллегам с «Типлера»? Кэрил с ее рационализмом было непонятно, почему Эландер так переживает по поводу того, что он не в силах изменить. Несмотря на отсутствие конкретных доказательств, для нее факт гибели «Типлера» практически одновременно с орбитальным кольцом был вполне очевидным.

Хацис знала, что Питер не был особо близок ни с кем из членов его команды, разве что с Клео Сэмсон, но та погибла еще до его старта к Земле. Очевидно, с гибелью «Типлера» его жизнь потеряла смысл.

Эландер остался в одиночестве.

Во всяком случае, такое объяснение находило отклик в душе Кэрил. Ей самой до сих пор было не по себе из-за утраты контакта с другими компонентами ее собственного «я». Мозг Хацис почти болезненно ожидал момента долгожданного воссоединения. Когда-то она чувствовала себя совершенно счастливой в своем привычном окружении; теперь стала инвалидом, с трудом приспособившимся к новой жизни. С потерей своего сложного «я» Кэрил лишилась доступа ко многим вещам, и ей стало очень трудно отвлечься от новых, почти навязчивых мыслей.

Электронный мозг прорезателя был, как всегда, немногословен, и с упорством, достойным лучшего применения, отражал все попытки оценить глубину его невежества либо хитрости. Теперь «Арахна» почти при полном молчании — своем и пассажиров — продвигалась к Солнечной системе.

— А что, если там уже не окажется Винкулы? — Этот вопрос Эландер задал Кэрил в момент одного из своих немногочисленных просветлений. — Например, Гезим одержал полную победу. Что тогда?

Кэрил неопределенно пожала плечами, не желая вступать в спор по вопросам политического обустройства Солнечной системы. Плохо то, что она оказалась отрезанной от компонентов, составляющих ее сознание. Но еще хуже, если ввяжется в дискуссию с кем-то, кто вообще лишен большинства общепринятых невербальных способов общения, так облегчающих понимание.

— Мы привыкли к изменениям, Питер. Для нас они в порядке вещей. Крах Винкулы приведет к внутренней дестабилизации, но на очень короткое время, пока нечто иное не придет ей на замену. Может быть, это новое будет лучше. Оптимальных путей развития всегда много.

— Но ведь… — Питер с трудом подбирал слова, смысл которых стал бы понятен Кэрил. Очевидно, вопрос был ему небезразличен. — Что будет с Системой? Если она разрушится, что потом?..

— Система была выстроена искусственным интеллектом несколько десятилетий назад. Для своего времени она стала гигантской конструкцией, но не мы были ее архитекторами. Более того, она оказалась незаконченной стройкой в функциональном отношении. Потеря этого долгостроя будет для нас менее огорчительной, чем, например, потеря Земли. Думаю, мы справимся.

Питер пристально посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты мне еще не рассказывала об этом.

— О чем?

— Как лично тебе удалось выжить после времени Спайка. Ты что-то скрываешь от меня?

— Почему ты так решил? Впрочем, в любом случае тебя это не касается.

— Наоборот. Почему вместо моего оригинала, как это должно было случиться, здесь находишься ты? В чем заключается твое преимущество перед ним?

Голос Эландера звенел от злости. Очевидно, в эту минуту ему нужно было выплеснуть на кого-то все, что он пережил за последние дни. У Питера не имелось возможности атаковать тех, кто разрушил Адрастею, вот он и набросился на первого встречного. Тем более что выбор был небогат.

Кэрил поначалу решила не уступать Эландеру и обвинить в том, что он фактически выкрал ее из Солнечной системы, заточив в своем прорезателе.

Однако, немного подумав, Хацис пришла к выводу, что этот спор может породить другой — возможно, еще более ненужный и опасный. Не в ее интересах было обострять ситуацию по пустякам, даже если для этого ей придется будоражить собственные, отнюдь не приятные воспоминания.

— Пусть будет по-твоему, Питер. Если это действительно тебя интересует… — сказала она почти покорно. — Так вот. В нашей истории одно время была довольно известна секта Жонг-Ку, названная так в честь одного из китайских богов. По каким-то причинам ее приверженцы зациклились на идее спасения человечества путем электронной консервации всех людей, выживших после Спайка. Такая мысль выглядела довольно разумной. После всех передряг выжило лишь несколько семей, разбросанных мелкими группками по всей Солнечной системе — в том числе и моя. Некоторые полностью сдались под натиском искусственного интеллекта и позволили ему сесть себе на голову, отказавшись от всяких претензий на власть — в обмен на собственную жизнь. По-настоящему могучим разновидностям такого интеллекта мы казались не более чем навозными жуками. Некоторые «интеллектуалы» ненавидели нас, большинство же просто игнорировало, но были и пытавшиеся сохранить человечество как биологический вид. Во всяком случае, так нам тогда казалось… Для реализации этой затеи предлагалось несколько способов. Жонг-Ку проповедовала метод, названный ими «жук в янтаре». Как и всех других представителей искусственного интеллекта, этих ребят совершенно не волновали наши физические тела, которые они утилизировали для строительных целей, а также для восполнения других ресурсов. Некоторые виды искусственного интеллекта использовали людей в качестве биоэлектронных компонентов — например, «заплаток» к программному обеспечению. Такие элементы служили верой и правдой много лет, пока не перегорали, после чего оказывались на помойке, а затычки в дырах заменялись на новые. По системе Жонг-Ку людей замораживали до температуры абсолютного нуля — для последующего вечного хранения, безо всякого риска несчастного случая или непреднамеренной утилизации. Правда, при этом было неизвестно, когда тебя наконец разбудят, но все же была уверенность, что ты не совсем дохлый.