Солнце, луна и хлебное поле - Темур Баблуани

– Иосиф Андроникашвили, – прочел он и поднял голову. Я не издал ни звука. «Вот так, все кончено», – сразу пересохло во рту, еле сглотнул слюну.

– Четырнадцать лет ты разыскиваешься за убийство конвоира и похищение двадцати килограмм золотого песка из лаборатории завода. – Он достал листок из папки. – Вот приказ Министерства внутренних дел. Если хочешь, прочти.

Я прочитал и усмехнулся, приказ был издан как раз в тот день, когда в Краснодаре начался новый суд, где опять вместо другого мне присудили двенадцать лет заключения. Будто кому-то наверху, на небесах, делать было нечего, и он развлекался, играя моей судьбой.

– Это материалы следствия, – сказал он и положил руку на папку, – с Севера прислали, – папка была коричневого цвета, – только твоих показаний не хватает, так что придется тебе припомнить старые дела.

– Конвоира санитар-латыш положил, я тут ни при чем, – сказал я и тяжело выдохнул.

– Он положил, а ты сбежал? – рассмеялся следователь.

– Да, это так.

– А он совсем другое пишет.

– Врет.

Он в задумчивости покачал головой.

– В день твоего побега из лаборатории завода исчезло двадцать килограмм золотого песка.

– К той лаборатории я и близко не подходил.

– Санитар видел, как ты достал из гроба брезентовый мешочек, а из мешочка высыпался золотой песок.

Я задумался.

– Этот санитар жив?

Он не ответил, внимательно глядя на меня.

– Не думаю, что он живой.

Он молчал.

– Ведь так?

– Как бы то ни было, для тебя ничего не меняется. Следствие практически завершено, тебе предъявлено обвинение.

– Послушай, – сказал я и почти целый час рассказывал ему, что происходило на заводе, чем и как промышлял врач-грузин в сговоре с комендантом. – Так что золотой песок у меня действительно был, только лаборатория тут ни при чем.

Вначале он насторожился, но постепенно его интерес ослабевал.

– Я могу понять тебя – в страхе перед смертью ты хочешь потянуть время.

– Это все правда.

– И как же ты будешь ее доказывать? Одних твоих показаний недостаточно.

– Комендант жив?

– Нет.

Я молчал.

– И рудник закрыли, – продолжал он, – истощились запасы золота, он стал нерентабельным.

– Когда закрыли?

– Пять лет назад.

– А что ты знаешь о докторе-грузине?

– Ничего, – он указал головой на папку, – здесь никакого упоминания о нем нет.

– Не хочешь его найти?

– Нет.

Я тяжело вздохнул.

– Я следователь и верю только тому, что можно доказать.

– А ты попробуй.

– По этому делу тебя допросят другие, люди из Особого отдела.

Я оживился.

– Таков закон, допросят, и на этом все закончится, не думаю, что будет продолжение.

– Почему? – спросил я.

– Слишком много времени прошло, – он кашлянул, – если ты говоришь правду, тот врач уже давно сменил имя и фамилию и убрался из страны. Как прикажешь теперь его искать? – Он опять кашлянул. – Все, он исчез навсегда.

Я задумался.

– Когда допросят?

Казалось, в его взгляде промелькнуло сочувствие: «Не нервничай, найдут время повидаться с тобой до расстрела».

В это время зазвонил телефон, он говорил минут пять, повернувшись на стуле. Я не прислушивался. Думал почему-то о дыме, который поднимается вверх между закопченными кирпичами камина, а наверху, над крышей, превращается в голубоватое, бледное облачко, дрожащее в воздухе.

Закончив разговор, он обратился ко мне:

– А золото куда дел?

Если золото все еще было под камином, и он сможет достать его, конечно, оставит себе, что и говорить. Но за что ему от меня такое богатство?

– Потерял, – ответил я.

– Где потерял?

– Оно было в рюкзаке, а рюкзак у меня в поезде украли.

Он уставился на меня.

– Будь у меня это золото, не сидел бы я здесь сейчас.

Он задумался.

– Ладно, – кивнул головой. Достал из ящика чистые листы бумаги, разложил на столе и, прежде чем начать писать, спросил меня: – Закуришь?

Сигарет ему было не жалко.

– Спасибо. – Я взял.

Писал он медленно, на это ушло много времени. Закончив, он перечитал.

– На вот, взгляни, – протянул мне пять листов.

Я прочел.

– Что скажешь?

– Так и есть, – сказал я. Он все записал правильно, ничего не пропустил.

– Тогда подпиши.

Я подписался.

Листы он сложил в папку:

– Вот так! Теперь тут есть все для того, чтобы тебя осудить.

– Большое спасибо.

Он холодно взглянул на меня и нажал на кнопку звонка. Надзиратель отвел меня на первый этаж, в камеру без окон. Там меня покормили и через час отправили обратно в изолятор. Пять дней обо мне никто не вспоминал. На шестой – меня опять привели в прокуратуру. Следователь сидел за столом, увидев меня, завернул в газету остатки колбасы и хлеба и спрятал в нижний ящик. Затем указал рукой на стул:

– Садись.

Когда конвоиры вышли, он отпил воды из бутылки и повернулся ко мне. Начал с фамилий Авторитета и Узбека:

– Вместе бежали, так?

– Да, – ответил я.

– Оба мертвы, – сказал он.

Это и не расстроило и не обрадовало меня:

– Как их нашли?

– Геологи увидели трупы с вертолета, с более близкого расстояния стало видно, что кровь еще идет, их только что прикончили.

– Может, дашь закурить, – попросил я.

Он достал одну сигарету из пачки и протянул мне вместе со спичками.

– На месте были найдены отрезанные лисьи головы, я знал это, потому и задержал тебя.

Я вспомнил, как он обрадовался при виде лисьих шкур, и понял, к чему он вел.

– Я тут ни при чем.

– А кто же мог их прикончить? Был там кто-нибудь, кроме тебя?

– Не знаю, меня не было там, когда их убивали.

– Вот заключение экспертизы, они убиты одним топором.

– Есть на нем отпечатки пальцев? – спросил я.

– Нет, убийца был в перчатках.

– Разве я смог бы справиться с ними с одним маленьким топориком, они были настоящие силачи.

– Да, но ты жив, – ответил он.

– Когда я сбежал, они лежали между кострами и храпели.

Он наклонился ко мне:

– Почему ты сбежал?

– Еды оставалось только на одного человека, а что бы ты сделал на моем месте?

Он ухмыльнулся.

– Они изрубили друг друга, – сказал я.

– Одним топором?

– Да, сначала у одного был топор, потом другой изловчился и отнял, вот и все, напрасно ты усложняешь.

Он так пристально глядел на меня, будто выражение моего лица интересовало его больше, чем то, что я говорю.

– До железной дороги оставалось пятьсот километров, всю еду забрал я, куска им не оставил. Жить оба хотели, вот и схватились друг с другом, победитель съел бы второго и выжил. Но оба были крепкие парни, и, по правде сказать, я вовсе не удивлен, что так вышло.

– Это только версия и больше ничего, доказать ее в