Монахиня Адель из Ада - Анита Фрэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо всего прочего, счастье директрисы укреплялось сознанием того, что, как это ни странно, именно на сей раз, об утреннем конфузе было известно только следователю. Когда «солдатушка» барабанил в дверь, никого в коридоре не было. Мадам хотелось так полагать. Петра Сергеевича она просто не заметила.
У директрисы-то был праздник, а вот у обвиняемой номер два, у дежурной мегеры…
Когда Курятникова вновь явилась на приём, победоносица не преминула съязвить.
— У вас менее геройский вид, нежели два дня назад. Отчего такие резкие метаморфозы?
— Вы уж простите меня, ради всего святого, госпожа директриса! Я не хотела вам дерзить, просто нервы уже на исходе в последнее время, боюсь…
— Итак, чего вы боитесь?
— Что не выдержу всего этого, ой, не выдержу!
Она зашлась рыданиями.
— Ну, меня-то вам бояться нечего! — сказала хозяйка института. — Покамест я провожу дознание, на правах главы заведения. А вот когда через несколько дней снова появится следователь…
— Что тогда будет?
— Вы должны хорошенько подготовиться к очередной встрече с ним, к обстоятельной беседе и к даче достоверных показаний.
— Я давно готова! Расскажу всю правду, ничего не скрывая! Впрочем, как и в прошлый раз…
Директрисе сделалось любопытно.
— И что же вы намереваетесь ему сказать?
— Всю правду!
— Например?
— Всю неприкрытую правду о том, как этот изверг, этот вандал, этот свирепый дворник… как его бишь…
— Архип!
— Вот-вот! Я расскажу господину следователю всю правду про этого мужлана, невоспитанного медведя… Который, ко всему прочему, позволял себе сальности в мой адрес, облапывал меня и дружков своих к таким действиям подзуживал!
Глава 28 «Заместителница следователя» негодует
Утомившись беседой с Курятниковой, директриса встала, начала мерять шагами кабинет.
— Как видите, я не напрасно вызвала вас для предварительной беседы! Отнюдь не напрасно! Отнюдь!
— Думаете?
— Не просто думаю — уверена!
— Значит… Я на правильном пути?
— Увольте — я так не сказала!
— Тогда… Что же? Что в моих будущих показаниях ошибочно?
— Всё! Решительно всё!
— Не может быть! Вы меня разыгрываете!
Директриса прекратила курсировать кабинетом, остановилась в зловещей позе, смерила дежурную даму презрительным взглядом.
— Это вы нас всех решили тут разыграть, милейшая!
— Позвольте! Как же?
— Дай вам волю, полную свободу, вы сознательно заведёте следствие в тупик и при этом сделаете мину, будто действуете в интересах, по меньшей мере, половины человечества!
— Именно! Что здесь не так?! Любое зло должно быть наказано!
— Тогда скажите, в ком в данном случае вы усматриваете зло?
— В дворнике! Его злобная фигура давно всех пугает! И страшит!
— Вы хотя бы раз заметили проявления ненависти с его стороны?
— О, да! По отношению ко мне — неоднократно!
— Сейчас речь вовсе не о вас, а о пропавшей девочке! Об Александре Ворониной!
— Ну, да… И к девочкам… То есть, я хотела сказать, к воспитанницам, он тоже…
— Что?
— Проявлял крайнее недоброжелательство…
— В чём это выражалось?
— Точно не помню… Спросите кого-нибудь другого, кого угодно…
— Уже спрашивала! Я опросила большое множество наших преподавателей, да и прислуга не была в этом смысле обойдена вниманием…
Директриса взяла пачку бумаг, швырнула их под нос дежурной даме.
— Вот письменные свидетельства почти всех ваших сослуживцев!
— И что в них?
— Крайне неприятные для вас признания!
— А именно?
— Почти все господа, работающие в нашем учреждении, в один голос утверждают, что недоброжелательство по отношению к ученицам всегда происходило именно с вашей стороны!
В ту самую минуту Верочка, Лидочка и Любочка на цыпочках подходили к кабинету директрисы. Лидочка приложила ухо к замочной скважине.
— Долго же мадам терзает эту пьяницу!
— Будь моя воля — я бы её замучила насмерть! — сказала Любочка.
— Фи, какие вы кровожадные! Нельзя же так! — возмутилась Верочка.
Её подружки тоже возмутились.
— А запирать в чулане маленьких девочек — это не кровожадно?
— Будь моя воля — я бы её задушила! Вкупе с нашей храпуньей-бонной!
Дверь кабинета директрисы резко отворилась, из неё выскочила заплаканная дежурная дама, невидящим взглядом обвела коридор и бегом устремилась к лестнице.
— Ой, гляньте-ка! Мегера наша плачет! — воскликнула Любочка.
Верочка сочувственно произнесла:
— Вот видите? А вы хотели её удушить!
Её подружки расхохотались.
— А кто сказал, что мы передумали?
— Лично я её не перестану ненавидеть, пока наша бедная Шурочка не сыщется!
Дверь кабинета директрисы снова отворилась. На этот раз вышла сама директриса. Заметив Верочку, Лидочку и Любочку, она расплылась в улыбке.
— Вот вы где, мои хорошие! Только вызвала, а вы уже примчались. Молодцы! Входите!
В кабинете девочкам сделалось ещё веселее, они принялись разглядывать интересные вещички, находившиеся на рабочем столе мадам. Та мягко перевела их внимание в нужное русло.
— Ну, мои хорошие, рассказывайте мне всё, что знаете!
— С удовольствием расскажем всё про эту пьяницу! — воскликнула Лидочка.
Директриса нахмурилась, но «по-доброму».
— Не надо так выражаться, откуда у вас такие словечки?
Верочка тоже нахмурилась «по-доброму», постаралась сделать похожее личико.
— Госпожа директриса, я их всё время одёргиваю, а они слушаться не хотят!
— Молодец! Ты у нас кто?
— Вера Пирогова!
Директриса достала журнал, сделала запись.
— А подруги твои?
Верочка скомандовала:
— Девочки, живо свои имена!
— Лидия Мышкина!
— Любовь Иванова!
Директриса улыбнулась.
— Ага! Значит, передо мной стоят Верочка, Лидочка и Любочка!
Верочка вздрогнула.
— Ой! Вы сказали «Ага»?!
— Да! А что?
— Хорошо, что наша бонна, наша мадам воспитательница вас не слышала! Надо говорить: «Уи, мадам»!
— А если бы она меня услышала?
— Вам пришлось бы каждый вечер перед сном десять раз повторять: «Уи, мадам»!
Директриса от хохота даже за сердце схватилась.
— Ну-ка, ну-ка! Повеселите меня ещё немножко! Давно я так не смеялась! Стало быть, «Уи, мадам!» — это что-то вроде страшного наказания?
Верочка кивнула.
— Да! Нас так наказывают почти каждый вечер, а когда мы ночью шепчемся, обещают никогда в жизни не отправлять на бал!
