У нас будет ребёнок! (сборник) - Улья Нова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас я все сделаю, я быстро. Ты только не уходи, – протараторила Дарина.
– Мне ничего не нужно, – отрезала мама.
Но Дарина знала, что мама любит кофе с лимоном и одной ложечкой сахара. Она принялась накрывать на стол. На кухню вошел Антон, улыбнулся, достал из холодильника ветчину и сыр и, сделав себе бутерброды, тут же удалился.
– Выйти замуж за человека, который ест свинью! – дождавшись, когда дверь кухни закроется, прошипела мама. – И что ты в нем нашла, не понимаю… Чем он хорош? Неужели он стоит того, чтобы предать самое дорогое, что у тебя есть в жизни – твой народ? Ладно, мать тебе не нужна, но как ты могла предать свою нацию? Разве так я тебя воспитывала?
– Мама, он очень хороший, добрый человек! – пытаясь защитить мужа, воскликнула Дарина. – И он любит меня, несмотря…
Увидев, что мать выставила ладонь вперед, призывая дочь остановиться, Дарина замолчала. На некоторое время в кухне повисла тишина. Дарина смотрела в окно. Люди толпами возвращались домой, в окнах соседних домов загорался свет, а мама неотрывно смотрела на Дарину, и она чувствовала жар этого прожигающего кожу взгляда.
– Точно мальчик? Доказательства есть?
Дарина кивнула и, достав из шкафа с бумагами снимок УЗИ, протянула его матери.
– Я всегда мечтала о мальчике! – воскликнула она.
– Я так счастлива, что ты приехала! – вырвалось у Дарины.
* * *Когда Дарина сказала, что Антон пошел ночевать к другу, мать согласилась остаться на ночь.
– Только на ночь? – расстроилась Дарина.
Мать прошла в прихожую, уставленную стеллажами с книгами, и, проведя пальцем по одной из полок, многозначительно посмотрела на палец. Сдув с него пыль, ответила:
– А что ты думала? Я буду вечно спать в этой тюремной камере, которую вы почему-то называете квартирой? А твой муж, он что, будет каждую ночь побираться по соседям, потому что втроем в этой клетке тесно? Не понимаю, как ты могла роскошный дом и те условия жизни, которые я тебе обеспечила, променять вот на все это?.. – мать обвела круг рукой. – Ну то, что домработницы нет, я вижу. Но и машины у твоего мужа тоже небось нет?
– Нет… Он хотел купить, – воскликнула Дарина, – но так как мы решили завести ребенка, с машиной придется подождать!
– Дожили. Выбирать между машиной и ребенком! Теперь это так делается? А как люди живут, у которых по трое-четверо детей, и машины есть, и квартиры роскошные. Как-то же люди крутятся, как-то находят способ. Вон другие твои подружки вышли замуж за нормальных парней, теперь как сыр в масле катаются.
– Он – врач. Врачи мало зарабатывают.
– Что? Да ты знаешь вообще, сколько врачи сейчас зарабатывают хорошие? Только для этого крутиться нужно, в частных клиниках работать, с фармацевтическими компаниями сотрудничать. Только так деньги загребают сейчас врачи. Не рассказывай мне сказки, я на этом свете дольше твоего живу! Была бы голова на плечах, жили бы в шоколаде.
Проведя тыльной стороной руки по недорогим обоям, мать вздохнула. Дарина открыла шкаф с постельным бельем, чтобы постелить постель. Ей было стыдно, что приходится делать это при матери: наверняка она заметит, что белье не новое и не дорогое. Но вместо этого мать подошла к ее письменному столу у окна и, открыв одну из тетрадей, стала листать.
– А ты изменилась. Раньше ты хотела чего-то достичь, к чему-то стремилась, была со мной на одной волне, радовалась, что я для тебя хороший институт выбрала, хотела стать политиком, языки учила, занималась целыми днями, чтобы мое доверие не обмануть, а теперь стала как овощ. Это он, муж твой, делает из тебя овощ? Я ведь тебя не так воспитывала. Я тебя сильной воспитывала, а ты стала неудачницей. Чем ты сейчас занимаешься? Вот этим?? – мать трясла тетрадью. – Пишешь писульки свои целыми днями? Неужели ты думаешь, что тебе есть что сказать? Неужели ты думаешь, что сможешь написать что-то, что уже не написали более талантливые писатели?
Дарина стояла перед мамой, как нашкодившая школьница, не в состоянии ответить. Ее как будто парализовало: ни оправдаться, ни согласиться она не могла. Только стояла и молчала, сдерживая слезы.
– Ну ладно, ладно. Еще мне твоих слез здесь не хватало. Давай спать. Утро вечера мудренее.
* * *На следующее утро Дарина проснулась рано утром, чтобы приготовить маме завтрак, но ее уже не было дома.
– Где мама? – требовательно спросила она оказавшегося на кухне мужа.
– Она час назад ушла. Я спросил, когда ее ждать назад, но она только ответила: «посмотрим».
«Посмотрим» – было любимым словом мамы. «Все будет зависеть от твоего поведения». Дарина пристально посмотрела на Антона оценивающим, маминым взглядом.
– Почему ты меня не разбудил? – раздраженно, как капризный ребенок, спросила она.
– Она сказала не будить, я и не стал, – спокойно ответил муж.
Она еще раз пристально посмотрела на мужа с целью понять, что она в нем нашла. Не богатый, не красавец. Обычный. Муж подошел к ней и попытался обнять. Но она его оттолкнула.
– Мне не нужны твои сюси-пуси. Я в плохом настроении, – отрезала она. – Мне хочется побыть одной.
На самом деле ей хотелось ему сказать, что он должен быть мужчиной. Что он должен зарабатывать много денег, иметь большой дом и машину. Мама всегда мечтала о том, чтобы ее зять был богатым. Она с восхищением рассказывала о несметных богатствах то одного, то другого знакомого, а листая глянцевые журналы, перечисляла тех счастливиц, которым удалось заполучить идеального мужа. «Ну и ничего, что старый. Зато богатый, а если богатый, то и умный», – сообщала мама.
Дарина вернулась в комнату, легла на диван и стала мечтать. Закрыв глаза, она стерла из сознания себя реальную – располневшую кавказскую девушку с серым лицом и тусклыми волосами. В ее мечтах был совсем другой человек: эта молодая женщина только немного походила на Дарину внешне. Та, другая, была ухожена и красива. С ровной, гладкой, кожей, переливающимися волосами, аккуратной стрижкой. Она любила рассматривать этот образ внимательно, изучать его до мельчайших подробностей, не пропуская ни одной детали. Ровно выщипанные брови, ясные, без отеков, глаза, легкий, как бы несуществующий макияж. Едва уловимый аромат чайной розы. В ушах блестят бриллиантовые гвоздики. Да, она тоже брюнетка, но, в отличие от Дарины, шикарная брюнетка итальянского кинематографа, а не неудачница, живущая в клетке. Ее руки украшает французский маникюр и изящное колечко с таким же бриллиантом, как в ушах. Держится она с достоинством, смотрит только вперед. Брючный костюм от Chanel удачно подчеркивает достоинства ее подтянутой фигуры. Сумка Birkin и телефон Vertu дополняют образ. Субботним утром она выходит из черного «Лексуса», закрывает дверь машины и одновременно разговаривает с кем-то по телефону. Иногда она смеется. О боже, что это за смех! У нее ослепительно-белые зубы. Прохожие с восхищением смотрят в ее сторону. Накинув жакет из белой норки, женщина уверенной, энергичной и в то же время неспешной, элегантной походкой направляется в ресторан на деловой завтрак с потенциальными инвесторами. Несмотря на свой юный возраст, она – крупный предприниматель…
Дарина очнулась, потому что муж трепал за плечо. Приложив к ее уху трубку, он сказал:
– Твоя мать звонит!
Из трубки донесся недовольный голос:
– Ты что, лентяйка, спишь еще? Уже девять часов, а она спит!
– Нет, я не сплю, не сплю!
– Я звоню, чтобы спросить: ты сможешь сейчас приехать к Руслану? Я хочу, чтобы ты ковер выбрала.
Дарина промямлила, что у мужа аллергия на шерсть и поэтому они не держат ковров, но мама не приняла ее доводов, а привела свой, гораздо более веский.
– Живете, как нищие. Что за порода людей такая?!
– Я приеду! – Ей было приятно, что мама думает о них. Она записала адрес, спешно оделась и выехала.
* * *Руслан жил в одной из окруженных высоким забором элитных новостроек, жизнь обитателей которых не могли нарушить нечаянные прохожие, потому что каждый, кто входил, подвергался пристальному вниманию охраны. Чтобы проникнуть на территорию жилого комплекса, Дарине пришлось показать паспорт. Только после того, как охранник убедился, что на ее имя выписан пропуск, ей было дозволено войти. На огромной, богато оборудованной, игровой площадке галдели дети. Дарине вдруг стало обидно, что ее ребенок не сможет играть на такой же красивой площадке – ему придется перебирать грязный песок вместе с другими детьми из их бедного спального района, утрамбованного хрущевками и бетонными монстрами брежневской эпохи. Думая об этом, Дарина не осознавала, что ее внимание привлек голодный, настойчивый крик. Но она не могла отвести взгляда от рук женщины, вынимающей из коляски крохотный розовый сверток. Женщина взяла ребенка на руки и стала качать, напевая мелодию. Но ребенок продолжал плакать, тогда мать расстегнула блузку и обнажила налившуюся молоком грудь. Девочка потянулась к ней руками и запыхтела. Молоко уже закапало на щечку, но тут женщина повернулась и пристально посмотрела на Дарину. Только тут она очнулась, взглядом извинилась перед женщиной за нечаянное вторжение и направилась в сторону нужного подъезда.
