Капкан для Александра Сергеевича Пушкина - Иван Игнатьевич Никитчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чертовски мила, – несколько раз повторил император… – И возбуждает в душе что-то этакое волнительное… Помню, помню, – в холодных глазах царя даже вспыхнули огоньки.
Не скоро пришел ответ от Бенкендорфа. Шеф жандармов сообщал, что царь, «с благосклонным участием приняв известие о вашей предстоящей женитьбе, удостоил заметить по сему случаю, что он надеется, что вы, конечно, хорошо допросили себя раньше, чем сделать этот шаг, и нашли в себе качества сердца и характера, какие необходимы для того, чтобы составить счастье женщины, и в особенности такой милой, интересной женщины, как м-ль Гончарова». К самому Пушкину царь относится, дескать, вполне доброжелательно: пусть только Пушкин руководствуется теми дружескими советами, которые всегда готов преподать ему он, генерал Бенкендорф… Шеф жандармов уверяет поэта, что никакой полиции не давалось указания надзирать за ним, но «в отеческом попечении о Пушкине» государь поручил Бенкендорфу, «не шефу жандармов, а лицу, коего он удостоил своим доверием», «наблюдать» за Пушкиным и «наставлять» его…
О своем желании жениться на Наталье Гончаровой Пушкин сообщает родителям и просит их благословения «не как пустой формальности, но с внутренним убеждением, что это благословение необходимо для моего благополучия – и да будет вторая половина моего существования более для вас утешительная, чем моя печальная молодость». Пушкин также сообщает, что состояние невесты расстроено и что он надеется на поддержку родителей.
Родители отвечают ему согласием и с радостью дают свое благословение. Сергей Львович в ответном письме, жалуясь на свои имущественные трудности, обещает выделить Пушкину незаложенных 200 душ крестьян, доставшихся ему от покойного брата.
В Москву с Кавказа в отпуск приезжает брат Левушка, которого Пушкин знакомит с невестой. После этого Лев Сергеевич сочинил остроту:
Он прикован,
Очарован,
Он совсем огончарован…
Через месяц после того, как Пушкин получил согласие на руку Наташи, состоялась их помолвка. Все друзья поздравляют Пушкина с предстоящей женитьбой…
Пытаясь поправить свои денежные дела, он бросается в карточную игру и проигрывает профессиональному игроку, помещику В. Огонь-Догановскому, 24 800 рублей с обязательством выплатить этот проигрыш в течение 4 лет…
В доме Гончаровых суета, слуги носятся по комнатам, что-то собирают, укладывают.
Екатерина Николаевна с недовольным видом делает замечание Натали:
– Я удивляюсь! Весь дом укладывается, а вы… Хотя бы отобрали, что с собой берете, что оставляете!
Входит слуга и докладывает:
– Господин Пушкин!
– Вот уж совсем некстати сегодня, – говорит Екатерина и, хлопнув дверью, уходит.
– Куда ты? – говорит Натали. – Мне с ним одной так бывает неловко.
Входит Пушкин и целует почтительно ее руку.
– Натали! Здравствуй, мой ангел! А ваша мама́?
– Мама́, должно быть, сейчас выйдет сюда, – говорит Натали, опустив глаза.
– Как? До сих пор еще не встала? Больна? – удивляется Пушкин.
– Нет, давно встала, но мы ведь укладываемся ехать в Полотняный завод, в наше калужское имение.
– Отчего же так стремительно? Третьего дня об отъезде ничего не говорилось ведь? – с подозрением говорит Пушкин.
– Да-а… у мама́ это как-то сразу… вдруг… А я получила письмо от вашей сестры, Ольги Сергеевны, – продолжает Натали, улыбаясь.
– Ну, вот и отлично! Теперь время писем! Я тоже каждый день получаю поздравления от друзей… Что же она пишет, моя единственная сестра?
– Я так смеялась, когда читала! – улыбаясь своей очаровательной улыбкой, сказала Натали.
Это несколько озадачило Пушкина.
– Смеялись? Чему же именно?
– Она, должно быть, очень веселая, ваша сестра?
– О да! Конечно, она остроумна, – живо соглашается Пушкин. – Остроумие – это наше семейное… Вы потом как-нибудь покажете мне письмо сестры, дорогая моя Натали?
– Оно у меня в комнате… Вот мама́, – говорит Натали.
Входит Наталья Ивановна:
– А-а, вот кстати, Александр Сергеевич! Получено письмо от Афанасия Николаевича, моего свекра! Натали, дедушка благословляет тебя на брак с Александром Сергеевичем! – многозначительно говорит Наталья Ивановна.
– Здравствуйте, Наталья Ивановна! Благословляет? Я рад! Я несказанно ему благодарен! Я сегодня же напишу ему письмо! – с волнением в голосе говорит Пушкин.
– Я думаю, вам следует поехать в Завод, поговорить с ним насчет… Натали, ведь она его любимица! Она и воспитывалась там у него лет до шести… Я думаю, он ее обеспечит… Имение – майорат, вы это уже знаете, выделить из него решительно ничего нельзя, но для Натали, я думаю, он что-нибудь да найдет! Он найдет! Вы только поговорите с ним как следует. Понимаете?
– Непременно! Я это сделаю… – спешит согласиться Пушкин. – А я, кстати, получил письмо… от Бенкендорфа, другими словами, практически от самого царя!
– А-а! От генерала Бенкендорфа? Оставь нас, Натали… Надеюсь, письмо это сейчас с вами?
– Ну, конечно же! Я с ним и пришел к вам!
– Садитесь здесь, Александр!
Наталья Ивановна берет письмо и садится рядом с Пушкиным.
– Это он лично пишет?.. Это его рука?
– Разумеется. Писаря даже Третьего отделения пока еще по-французски не пишут, – шутит Пушкин. – А Бенкендорф – мой давний корреспондент.
Наталья Ивановна внимательно вчитывается в письмо Бенкендорфа и удовлетворенно говорит:
– Ну вот! Государь разрешает вам жениться… «на такой любезной и интересной, как м-ль Гончарова»… О-о, конечно! Когда государь был в Москве в последний раз, на балу он ее заметил. Там были Алябьева и Лазарева, но все, все решительно, вся Москва отдали преимущество моей Натали! А что государь ее тогда заметил, это он сам говорил моей тетке Наталье Кирилловне… Загряжской. Вы у нее непременно побывайте, когда будете в Петербурге, Александр!.. Ну, вот видите, Александр, и Бенкендорф пишет то же, что я говорила вам уже: от вас самих зависит, от вашего желания, ваше будущее при дворе. И знаете, ведь ничего невозможного нет, что государь сделает вас камергером!.. – мечтательно заключает Гончарова.
– Может быть… Бенкендорф как-то даже намекал мне это в личном разговоре… – не вполне ясно произносит Пушкин.
– Я очень рада, Александр! Мне так хочется отблагодарить за это Владычицу!.. Вот что мы сделаем с вами сейчас: поедем к Иверской Божьей матери! Поставим там три свечи: я, вы и Натали!.. Натали! – громко зовет она дочь, – Натали!..
– Что, мама́?
– Одевайся!
