Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Звуковой не успел ничего сказать, как вдруг хлопнула входная дверь. Рене заметно напрягся, но тут же расслабился, когда понял, что это вернулся Алекс. Был он очень растрепанным, как будто кто-то хорошенько повалял его по земле. Судя по задумчивому взгляду, мыслями он находился где-то далеко-далеко и даже не замечал того, что происходит вокруг него.

— Ты ранен, — произнес Шумон, выразительно взглянув на длинные кровавые полосы, покрывающие руки Алекса.

Лань дернулся, с трудом вынырнув из своих мыслей. Сначала он тупо уставился на брата, а затем перевел взгляд на свои руки. Он даже успел забыть о том, что Арглис смогла его зацепить. Но раны уже успели подсохнуть, теперь их прикрывала плотная темная корочка, которая и вовсе в ближайшем времени отпадет, когда срастется кожа. В отличие от человека, у Алекса регенерация происходила очень быстро, поэтому уже в ближайшие пару дней не останется и следов.

— Я в порядке, — буркнул он, проходя глубже в квартиру, словно бы даже не заметив стоящего рядом Рене.

— Знаешь, — неловко начал паук, осторожно потянув брата за руку, — ты здорово сражался.

Рене надеялся на то, что они, наконец, помирятся. Нестерпимо тяжело было находиться порознь друг от друга, с тоской вспоминая былые времена, когда все было хорошо. Но он не мог винить Алекса во всем. Наверняка, Рене на его месте вел бы себя точно так же. Но теперь, когда они общими усилиями прогнали врага, появилась надежда на то, что лед между ними растает.

— Не смей подлизываться ко мне! — Презрительно выплюнул Алекс, грубо отмахнувшись, озлобленно взглянул на Рене. — Думаешь, меня так легко провести? Подговорил свою подружку разыграть разоблачение, и всё, мир-дружба-жвачка? Даже не думай, что я настолько дурак, чтобы поверить в это!

Алекс резко развернулся, идя прочь, ни разу не оглянувшись. Рене так и остался стоять посреди коридора, растерянно провожая взглядом брата. Все оказалось гораздо серьезнее, чем он раньше думал. Его ошарашила такая реакция Алекса, он совсем не ожидал, что тот был настолько разгневан.

Рене громко вздохнул, чувствуя затапливающее его отчаяние. Что же он мог сделать в такой ситуации, чтобы вновь завоевать доверие брата? Почему Алекс так настойчиво обрубает все его попытки помириться? Рене невольно посмотрел на Штефана с Шумоном, ища от них поддержки, но те выглядели не менее удивленными, поэтому вряд ли могли дать ответы на мучившие его вопросы.

***

Серебристый лунный свет лился сквозь приоткрытое на ночь окно, равнодушно скользя лучом по полу комнаты. Привычные предметы окружения обретали загадочные силуэты, посеребренные призрачным светом. Казалось, все происходит не по-настоящему, а наблюдатель просто видит сон.

В своей кровати без сна лежал Тойфель, уставившись застывшим взглядом в потолок. Вот уже как несколько дней он чувствовал себя гораздо лучше, чем в первые дни болезни. И пусть насморк и кашель будут преследовать его еще какое-то время, но это все равно лучше, чем валяться температурой.

С тех пор, как демоны приобрели инструменты, на плечи Тойфеля легла задача написания песен для их коллектива. Но это было не так-то просто, как он себе представлял. Конечно, они условились на том, что для музыки они будут использовать старые, полюбившееся всем мотивы, которые демоны знали наизусть, но слова должны быть новыми, цеплять людские души, дергать эти тонкие струны.

Но у Тойфеля не было опыта в написании стихотворений, поэтому он был в замешательстве, не зная, с чего начать. Раньше он лишь использовал уже существующие тексты, принадлежащие людям, никогда не задумывался о том, чтобы написать что-то свое. И вот сейчас, уже какую ночь, он бессонно лежит в своей кровати, пытаясь что-то выдавить из своей головы.

Тойфель раздраженно цокнул языком, понимая, что ничего у него так не выйдет. Он поднялся с кровати, намереваясь размять затекшие мышцы. Сна не было ни в одном глазу, а просто так лежать на одном месте было скучно. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить остальных спящих демонов, Тойфель тихо вышел в коридор.

Он ожидал, что по темной квартире придется передвигаться на ощупь, был крайне удивлен, когда увидел, что в кухне горел бледный желтый свет. Кто же не спал в столько поздний час? Заинтригованный, Тойфель на носочках подошел к арке, аккуратно выглядывая из-за угла. Он и сам не понимал причины своей осторожности, но уже не мог ничего с собой поделать. Он прекрасно осознавал, что вряд ли увидит что-то необычное, но фантазия услужливо подсказывала ему, что все может быть.

На кухне находился Штефан. Он сидел на стуле возле стола со своей гитарой, тихо перебирал струны, разминая пальцы. Он был настолько увлечен своим делом, что даже не заметил, как рядом возник Тойфель, неловко переминаясь с ноги на ногу, словно хотел что-то сообщить.

Видя, что Близнец не обращает на него внимания, рогатый тихо подошел ближе, устроился на соседнем стуле. Он звонко прочистил горло, откашлявшись, стараясь привлечь к себе внимание. Штефан дернулся от неожиданности, но даже не поднял головы, продолжая игнорировать присутствие Тойфеля. Тот либо не хотел разговаривать вообще, либо ждал, что рогатый начнет первым.

— Не спится? — Как бы невзначай бросил вожак, надеясь, что Штефан подключится к разговору. — Долго сидишь?

Близнец неопределенно дернул плечами, продолжив молчать. Повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь негромким дребезжанием басовых струн. Тойфель и сам умолк, засмотревшись на то, как пальцы ловко пробегали по грифу, постоянно меняя свое расположение. Рогатый вздохнул, не зная, как еще попытаться выйти на контакт. Но прогресс действительно был — теперь Штефан хоть не уходил демонстративно от него. Значит, был шанс на примирение.

— Ты все злишься? — Напрямую спросил Тойфель, понимая, что ходить вокруг да около бессмысленно.

Он примерно представлял, какой будет ответ, но все еще сохранял надежду на то, что он все-таки не прав. Вдруг Штефан прекратил перебор струн, отставил гитару в сторону, опер ее о ножку стола. Тойфель удивленно смотрел на него, совершенно не ожидая именно такой реакции. Внезапно Штефан потянулся вперед, размахнулся рукой и несильно стукнул кулаком рогатого по лбу.

Тот аж шарахнулся в сторону, скорее, от неожиданности, нежели от боли. Стул под ним угрожающе зашатался, но все же остался на месте, избавив своего седока от перспективы позорного падения. В глазах Штефана блеснули озорные огоньки. Наверняка его позабавила реакция вожака.

— Больше нет, — Близнец коротко усмехнулся, пряча улыбку в кулак.

— Значит, мне нужно было изначально дать себя стукнуть, чтобы ты меня простил? — Легкая веселость передалась Тойфелю, тот и сам не удержался, улыбнувшись.

— Я сказал, что больше не злюсь. — Штефан тут же помрачнел. — О прощении не было речи.

— Что же мне сделать?

— Давай договоримся, чтобы внутри стаи не было таких важных секретов? — Серьезно проговорил Близнец, понижая громкость голоса. — Никогда.

— Обещаю, такого больше не будет, — кивнул Тойфель, понимая, что не сможет ему солгать. Ему выпал шанс склеить их треснувшие отношения, и он его точно не упустит.

— Верю. — Штефан тепло улыбнулся.

Оба легко рассмеялись, но как можно тише, зажимали рты ладонями, чтобы никого не разбудить. Из гостиной послышался шорох и тихое недовольное бормотание. Демоны на кухне замерли, прислушиваясь к звукам. Похоже, они потревожили Рене. Хоть спал тот чутко, но не чувствовал приближающейся угрозы, поэтому не прервал своего сна. Но даже так им нужно было вести себя потише.

Так они просидели на кухне всю ночь, ведя беседы обо всем подряд, и ни о чем конкретно. Казалось, и не было никогда тех долгих дней, которые они провели порознь, награждая друг друга холодными озлобленными взглядами. Прежнее вновь возвращалось, даря покой и умиротворение. Несло за собой надежду на то, что когда-нибудь все снова встанет на свои места, а Тьма, наконец, отступит.

***

Он брел в одиночку по улице города, осматриваясь по сторонам. Но странным было то, что он не мог разглядеть ничего вокруг себя. Зрение как будто резко ухудшилось, все было размытым на расстоянии дальше носа. Он брел почти вслепую, не понимая, куда движется. Ему оставалось надеяться лишь на то, что не врежется в какую-нибудь преграду. Благо, перед ним пока таковой не имелось.