Фараон - Дмитрий Викторович Распопов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как мы и договаривались, Ментуиуи сразу прекратил ложные отступления колесниц и сначала над лагерем прозвучали тягучие звуки горнов, призывая всех в общую атаку, а затем на нубийцев посыпались стрелы со всех ста пятидесяти боевых повозок.
— Sta. Percute, — видя, что бой перешёл в завершающую стадию, я приказал перестать пятиться и начать наступать, сближаясь с врагом быстрым шагом.
Слитный удар с трёх сторон и град стрел с колесниц, просто выкашивал войско врага и хотя убитых было не много, не больше двух сотен, зато раненных было больше тысячи. Их боевой настрой мгновенно иссяк и когда копья первых рядов моей когорты ударили по испуганным и пятящимся темнокожим воинам, прозвучали команды от их военачальников и войско нубийцев дрогнуло, сначала пятясь, а затем и вовсе убегая обратно к городу.
Снова зазвучали горны и когорты стали наступая, сливаться в единый, пусть и далеко не полный пока легион. Все вокруг меня были в полном непонимании происходящего, даже египтяне, выполнявшие роль моих телохранителей, посматривали на меня с непонятным выражением на лице. Когорта, которую должны были просто раздавить превосходящие силы противника, не только не разбежалась, но ещё и не потеряла ни одного убитым! Для всех это было что-то за гранью их понимания, это читалось по многочисленным взглядам, направленным в мою сторону.
Рядом остановилась колесница, на которой стоял восторженный Ментуиуи, который прокричал мне.
— Победа царь! Ты победил!
— Arma demittite. Largi, — приказал я и воины опустили копья, а также разомкнули ряды, позволяя мне пройти к военачальнику.
Он моментально спрыгнул с колесницы и упал передо мной на колени. Я давно не видел такого счастливого лица у взрослого человека.
— Мой царь! Это твоя победа! — радовался он, словно выиграл в лотереи минимум миллион долларов.
— Это общая победа Ментуиуи, — я взял его за руку и поднял с земли, — позже порадуемся и отметим вместе, пока же проследи, чтобы не было горячих голов, которые будут догонять бегущих до стен города.
— Таких нет мой царь, как ты и приказал, мы преследовали и обстреливали только до досягаемости их лучников, затем отступили.
— Отлично, — я похлопал его по плечу, — тогда займись остальным сам. Сбор трофеев, наказанием тех, кто не слушал приказы и прочим. Самые вопиющие случаи мне на разбор.
— Да мой царь! — он попрощался, снова встал на колесницу и поехал, раздавая распоряжения. Я же повернулся к легиону, который замерев, стоял передо мной.
— Обещаю, вы навсегда запомните этот день, — громко сказал я, обращаясь ко всем воинам разом, — отныне я даю легиону собственное имя — Legio ITutmos Victrix. Носите его с честью, мои воины.
Воздух взорвали радостные крики и я приказал центурионам заняться раненными, а также починкой снаряжения и обустройством лагеря, который был слегка растоптан и разломан после недавнего сражения. Я же ушёл в свой шатёр, где меня ждали молчаливые Меримаат и Бенермерут, задумчиво смотрящие на меня и помогшие раздеться и помыться. Когда мы вышли наружу, я с удивлением увидел, как воины несли в центр лагеря отрубленные чёрные руки, сдавали их Иамунеджеху ведущему их учёт, а тот взамен выдавал сдающим оружие, щиты, луки или часть доспехов, из захваченного на поле боя.
— Это что? — удивился я, показывая на растущую гору рук.
— Так воины доказывают, что лично убили врага, — ответил Бенермерут, — правда мы пока не захватили город, поэтому добыча будет не сильно большой, но все находятся в предвкушении. Ведь сегодня произошло настоящее чудо, которое сейчас обсуждают все. Ты победил царь там, где это было невозможно.
— Что-то мне мои военачальники подобного не говорили на совете, — удивился я, поворачиваясь к Бенермеруту.
— Они бы и не посмели, Твоё величество, — он с улыбкой мне поклонился, — их вера в тебя слишком сильна.
— Твоя значит не столь велика? — хмыкнул я, а когда он испугался, я улыбнулся и заверил, что просто шучу.
Бенермерут успокоился, но всё равно с опаской на меня посматривал. Пришлось его заверить, что я точно пошутил и впредь жду от него честных ответов на вопросы, на что он заверил, что если таково веление царя, то он конечно будет обязательно ему следовать.
— Мой царь, — к нам примчалась колесница со знакомым возницей, — господин Менхеперресенеб просил вам передать, что с города пришли парламентёры, просят разговора с Твоим величеством.
Я удивился, но пожав плечами поднялся на колесницу, привычно взявшись рукой за бортик. Юноша свистнул и кони сами понесли нас из лагеря, туда, где уже находилось пять колесниц, а также я видел двадцать темнокожих людей. Подъехав ближе, я разглядел богато одетых, украшенных многочисленными золотыми украшениями нубийцев, а также Лутфи, который держал на перевязи забинтованную раненую руку. Видимо сегодня досталось и ему.
При моём приближении произошёл небольшой ажиотаж, затем все замолчали, смотря за тем, как я спрыгиваю с колесницы и приближаюсь к ним. Мои военачальники все как один слитно низко поклонились, нубийцы же остались стоять.
— Твоё величество, царь Верхнего и Нижнего Египта, да ниспошлют тебе боги долгих лет жизни, — начал самый пожилой из них, обращаясь ко мне на весьма хорошем египетском.
Я поднял руки, скрестил их на груди и стал молча рассматривать его, не произнося ни слова.
— Мы представители города Шеллала хотели бы переговорить с Твоим величеством, — он продолжал говорить, но с каждой минутой, смотря на то, как я безмятежно продолжаю его рассматривать, не произнеся при этом ни слова, его речь стала сбиваться и он не понимал, почему я не отвечаю, а главное почему так себя веду.
Первым, как ни странно, понял это Лутфи, который был со мной больше времени, чем они все. Поэтому он тронув за руку говорящего, сам вышел вперёд и опустился передо мной на землю, прямо в пыль, низко склонив при этом голову. Нубийцы сначала не поняли зачем он это сделал, поскольку явно с начала встречи не собирались мне кланяться, но потом видимо и до них наконец дошло, что я таким образом показываю, как именно я буду
