Семь цветов радуги - Владимир Немцов

На Камышовку командировали Сергея Тетеркина вместе со своей радиостанцией. Оттуда он должен был сообщить, где, в каком месте замечены спички, проплывшие подземной рекой.

"Главный радист" взобрался повыше на дерево неподалеку от Степановой балки и там, прижимая трубку к уху, затаив дыхание, прислушивался к передаче. Сейчас Сергей ему все расскажет. Слышно будет, конечно, хорошо. Недаром он поднялся на дерево.

"Ультракороткие волны - это не шутка, без понятия с ними ничего не добьешься, - думал он, устраиваясь поудобнее на сучке. - Если хочешь, чтобы дальше слышно было, - поднимай радиостанцию. А до Сережки отсюда без малого километров десять будет, поневоле на самый верхний сучок залезешь".

Как только не свалился Петушок с этого сучка, когда он услышал Сережкино сообщение о том, что "из воды спички выныривают"!

Доложив Ольге о спичках, "главный радист" вернулся на свое место и стал ждать сигнала, чтобы сообщить Сергею новое приказание бригадира. "Чего они там мешкают, коли речку нашили?" - думал он, продувая микрофон и следя, как вздрагивает от этого нервная стрелка прибора.

Ждать ему пришлось долго. Искатели подземной реки заспорили. О том, что спор был жаркий, радист мог судить по взволнованным голосам, доносившимся из Степановой балки.

- Не понимаю, товарищи, - горячился Копытин, подбегая то к одному, то к другому противнику, - откуда вы взяли, что под нами река? На каких таких основаниях? - Он щурил глаза. - Я все книжки прочел, где говорится о поисках подземных вод. Скорее всего, в нашем районе обыкновенные водоносные пески.

- А спички? - подняв голову, взглянула на скептика Ольга. - Ты думаешь, что они пройдут сквозь твои пески?

- Неубедительно, абсолютно неубедительно, - замахал руками Копытин. - Надо математически доказать, может быть, даже теорией вероятности... Впрочем, нет, - поправил он сам себя. - Высшей математикой никто из нас не владеет. Так, кажется? - деловито обратился он к Багрецову.

Тот молча согласился. Знал бы этот колхозный математик, как тяжело далась "главному инженеру" элементарная алгебра. Какая тут высшая!

- Так вот я и говорю, - продолжал Копытин, поводя острыми плечами. - Мы неправильно поставили опыт. Надо было определить, какой процент спичек дошел до конца. Иначе, даже если бы мы выбросили в эту яму весь запас спичек из нашего сельмага, то все равно ничего бы абсолютно не узнали. Возможны всякие случайности. Какие-нибудь пять штук всегда пролезут сквозь трещинки в породе или пройдут вместе с тонкой струей сквозь пески.

Ольга вопросительно посмотрела на Багрецова. Что скажет "главный инженер"?

У Вадима засаднило в горле. Ему было не до разговоров. Однако он не мог согласиться с математиком. Какие тут проценты, когда нужно придумывать что-то совсем новое, необычайное, не существующее в практике гидрологической разведки!

- Может быть, ты прав, Борис, - задумчиво произнес Багрецов. - Вероятно, надо иначе было ставить опыт... Но я почему-то убежден, что в этом карстовом районы под землей течет настоящая река... Обрывистые известковые берега окружают ее. Там внизу огромные пещеры, подземные залы, провалы и водопады... - Багрецов увлекся и, словно представляя себе воочию все эти чудеса, говорил мечтательно, с воодушевлением. - Я готов проплыть по этой реке, чтобы только доказать свою правоту...

- На чем? - перебил его Копытин.

- На лодке, - не задумываясь, ответил Вадим. Иначе он ответить не мог, так как не умел плавать.

Борис с улыбкой взглянул на Ольгу, как бы желая сказать: "Видали вы такого мечтателя?"

- Лодку, конечно, сюда не протащишь, - нахмурившись, проговорил Буровлев, вытягивая короткую шею к засматривая в темную дыру, - но поглядеть, что там есть, не вредно...

- Меня тоже любопытство разбирает, - почему-то вдруг прыснула Стеша.

Она наклонила голову, стараясь удержаться от смеха.

- Ты чего? - бесхитростно спросил Буровлев, глядя на девушку добродушными глазами.

- Да так! Занятно поглядеть, как ты туда пролезешь.

- Обыкновенное дело.

- Застрянешь. - Стеша смешливо взглянула на тяжелого мускулистого парня. Ишь, откормился! Наверное, через свою кукурузу.

- Успокойся, Стеша, нам не до шуток! - недовольно заметила Ольга. - Никто вниз спускаться не собирается.

Она встала, заметила испачканный в извести рукав к, вытирая его платком, убежденно проговорила:

- Я тоже, как и Вадим Сергеевич, уверена, что наши спички плыли по настоящей реке. Пустим сейчас в русло какие-нибудь штуки покрупнее, чтобы Копытин не пытался нам доказывать, будто они случайно пробрались сквозь трещины.

- Дело! - оживился Буровлев.

- Не знаю, не хочу зря говорить, - как обычно, затараторила Стеша. - Куда уж мне до ваших изобретений! Но думается мне, что и я кое-что могу подсказать. - Она обвела друзей блестящими глазами-подсолнушками и многозначительно заметила: - Сережке придется ловить бутылки.

Антошечкина подбежала к корзинке со всякой всячиной, что взяли с собой на прогулку запасливые друзья, и, вытаскивая оттуда пироги, огромные, с тарелку величиной, ватрушки, еще какую-то домашнюю снедь, наконец добралась до бутылок с квасом.

Она торжественно подняла одну из них:

- Пошлем Сережке с запиской!

Так и порешили.

"Извечная судьба многих бутылок - путешествовать, - подумал Вадим. - Сотни лет тому назад бросил в море бутылку с письмом человек с тонущего корабля, и с тех пор поплыли по всем морям бутылки-путешественницы. Даже сейчас, в век радио, покачиваются на волнах бутылочные горлышки, как поплавки. Холодные и теплые струи увлекают их за собой. Обыкновенные, привычные всем бутылки помогают человеку разгадывать тайны морских течений. Кто знает, может быть, и сейчас с их помощью девичьеполянские изобретатели раскроют загадку исчезнувшей реки?"

- Что ж делать, ребята? - сказала Ольга. - Придется завтракать.

- Дело! - искренне обрадовался Буровлев, потирая руки. - Люблю остроумные предложения. Не выливать же квас в подземную реку! Ведь правда? Сейчас мы тут освободим не только бутылки, но и Стешину корзинку...

Он в предвкушении завтрака уже направился к корзине.

- Поглядите, люди добрые, Ванюша Буровлев с голоду помирает. Земля его не держит. Вишь, шатается, как тростинка малая.

Антошечкина с постной физиономией подошла к парню, мягко провела по его русым, гладко зачесанным волосам и жалобно протянула:

- Ах ты, мой болезный!

Буровлев растерянно заморгал, побагровел; хотел что-то сказать, но махнул рукой. С этой девчонкой только свяжись! Отбреет, как тогда на собрании. Он же не виноват, что ему, кроме Каменного гостя, никаких ролей не дают.

Стеша заметила, что парень готов был обидеться, но не показала виду.