Осень отчаяния - Нелли Ускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Родственница… – сердито процедил Паша. – Но не его.
У Паши было другое мнение: Артём на поверку оказался не таким уж и надёжным, а Лика не такой уж и правильной. Хотелось прижать этих двоих лицемеров к стенке и взглянуть им в глаза.
– Пойдём поздороваемся? – Паша схватил Киру за руку и потащил к их столику.
– Паш, зачем людям мешать?
– А я хочу помешать! – Паша обошёл Лику и широко улыбнулся.
– О, какие люди! Давно не виделись!
Кира еле поспевала за Пашей, но сказала тихое «привет» Артёму.
Тот нахмурился и сразу сложил свои распечатки в стопку и свернул пополам. Паша не успел увидеть, что там было. Артём протянул Паше руку, но смотрел с презрением. Они пожали ладони, и Паша сначала познакомил Лику и Киру, а потом в своей манере возбуждённо затараторил:
– Киру вот решил выгулять, а то сидит человек в четырёх стенах. По магазинам шаримся, даже проголодались. А из вас кто кого решил выгулять? Дай угадаю: Лика, это ты вытащила душнилу на свежий воздух? Инга говорила, что этот социофоб боится солнечного света.
Артём приподнял брови и чуть качнул головой, а потом откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Презрения в глазах стало больше.
– Паша, тебя несёт! – как можно спокойнее проговорила Лика, но она нахмурилась, задержала взгляд на сомкнутых руках Паши и Киры.
А Паша действительно злился, его несло от лицемерия этих двоих, он решил их пристыдить, спросил у Артёма:
– Кстати, как Инга поживает?
И вдруг почувствовал, как Кира впилась когтями в его ладонь, Паша поморщился и бросил на неё взгляд.
– Паш, ты мне обещал блинчик, там как раз очередь закончилась!
– Я думал, это ты мне расскажешь, как поживает Инга. Вы же с ней теперь тесно общаетесь, – язвительно выдал Артём.
Как же Паше сейчас хотелось двинуть по этой презрительной бледной роже.
– Паша, блинчики! – Кира упиралась и пыталась утащить Пашу, и он вдруг поддался ей. – Мы сейчас придём!
Пришлось опять идти к киоску с блинчиками. Они заказали себе два: Кира со сгущёнкой, Паша – с курицей и грибами. Чуть отойдя, Кира пояснила:
– Инга игнорит Артёма. Хочет, чтобы он к ней приехал, не сыпь ему соль на рану.
– Это тебе Артём рассказал или Инга?
– Оба. Потому что он через меня спрашивает, когда она приедет. Я у них как транслятор.
– А этот дундук не собирается к ней поехать?
– Я точно не знаю, что у них произошло, но Артём очень не любит Москву и много раз предлагал вызвать Инге такси, она отказывается. А когда он собрался поехать, она что-то ему написала, что он передумал, обиделся на неё, – Кира виновато опустила глаза. – Я ещё делала расклад таро Инге, и у неё впереди выпала смерть, будто она себя принесёт в жертву чужому счастью. Она так поверила в расклад и не хочет жертвы, поэтому будет ждать Артёма до последнего. И он упрямится после того случая, но у меня спрашивает, не собирается ли Инга приехать, переживает. Я бы хотела, чтобы они помирились.
Зато Паша догадывался, на что обиделся Артём. Презрение в глазах стало понятнее, но это не оправдывало, что он встречался с Ликой.
– У Инги и так там в башке тараканы устраивают огурцовые шабаши. Её неадекватности только таро не хватает! – Паша покачал головой, но отчего-то забеспокоился. – Кир, завязывай ты с этим таро, особенно со всякими восприимчивыми людьми. Ты ещё Яне погадай! – И тут Паша осёкся. – Стоп! Ты чего, и Яне гадала?
Кира согнулась ещё больше и затаила дыхание.
– Выкладывай давай!
– Я не могу сказать.
Паша схватил Киру за плечи, чуть потряс и пытался заглянуть в лицо:
– Ты понимаешь, что ты наделала? Яна свалила от Тимохи! Если это из-за твоих таро, я их порву на фиг!
– Не тряси меня, – Кира посмотрела в глаза Паше. – Яна и без таро понимает, что, пока она рядом с Тимом, будет беспокоиться за него. У неё тоже выпал повешенный, как у тебя! Когда отпустит свою боль и обиду, всё станет хорошо. Паш, я могу плохо трактовать, я по книжке одной училась, не могу гарантировать, как правильно, что сбудется или нет, человек сам приоткрывает шторки своего подсознания и сам решает.
– Некоторым людям противопоказано заглядывать в своё подсознание!
Паша вздохнул. Подумал, что, наверное, все девушки немного сумасшедшие и так близко воспринимают какие-то карты, но он вдруг вспомнил, что у него была перевёрнутая жрица, когда он думал про Лику и собирался сделать ей предложение. Идиот! Вот она и перевернулась к Артёму, действительно, всё разрешилось само собой, как и предсказывала Кира. А он просто дурак.
Им приготовили блинчики. Но когда они обернулись к столику, где сидели Артём и Лика, то увидели, что их уже нет. Как раз в это время Тимоха написал: «Приходи на крышу».
Кира с Пашей не пошла и вернулась домой. Почему-то Паша ревновал Киру к Артёму. Раньше это была его прерогатива – заботиться о ней, хоть он и почувствовал облегчение, когда избавился от ответственности, но теперь злился. Инга любила Артёма, Кира отзывалась о нём хорошо, даже Лика с ним встречалась, и от этого Паше хотелось его избить. Бледный, худой и душный социофоб, чем он мог нравиться девушкам?
Сначала Паша заглянул домой, торжественно вручил отцу покупки со словами:
– На, это тебе! С Днём Рождения. А эту майку выкинь!
– У меня же день рождения в феврале.
– На вырост.
Отец развернул оверсайз футболку и долго смотрел на неё. Застыл и молчал. Там был изображён нарисованный хомяк в стрингах и подпись «I’am sexy and i know it.» На второй майке был принт с мемной лягушкой Пепе. Через минуту отец отмер:
– И куда ты предлагаешь мне в таком ходить?
– За хлебом, блин! Пап, ну не в драной же
