Алая Вуаль - Шелби Махёрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но пока еще нет.
Сегодня на улицах совершенно спокойно. Даже мирно. Сама луна выглядывает из-за туч, поблескивая на мокрых булыжниках, а черная кошка следит за нами, когда мы переходим на другую улицу. Когда она мурлычет, задевая мои юбки, я до мозга костей понимаю, что это оно. Это мой момент. Потянувшись рукой в карман юбки, я еще раз проверяю сложенное письмо. Когда д'Артаньян выгибает спину и шипит, спугнув бедное создание, я еще раз проверяю кол в корсете.
— Вам не нужно было этого делать, — шепчу я ему. — Она никому не причинила вреда.
Он выглядит самодовольным.
— Я знаю.
Покачав головой, я оглядываю местность, чтобы сориентироваться, и благодарю Бога за то, что Старый Город расположен на самой высокой вершине острова. Отсюда, прямо за стеной, я могу видеть весь Реквием, раскинувшийся под нами. Д'Артаньян сказал, что птичник находится на северном берегу, а это значит — я поворачиваюсь и щурюсь в лунном свете — там. Я вижу, как он поднимается вдоль скалистого берега. Медленно выдохнув, я запоминаю звезды над ним: созвездие под названием Амуро. Одна и та же звезда образует кончик хвоста змеи и крыло голубя. Я позволяю ей вести меня, когда погружаюсь в город и теряю из виду птичник.
Бо переименовал созвездие в свадебный подарок Лу и Риду прошлым летом.
При этом воспоминании меня пронзает тоска, но я отгоняю ее в сторону. Я закапываю его глубоко. Сегодня ничто не сможет омрачить мой дух — ни дождь, ни, тем более, сожаления.
Это мой момент.
Отправив письмо, я проскользну обратно в грот Михаля и буду ждать.
Хотя в магазинах по обе стороны от нас мерцает свет свечей, я пригибаю голову и не поддаюсь искушению; я спешу мимо книжного магазина и парфюмерии, лишь дважды оглядываясь через плечо на бриллиантовые и жемчужные ошейники, выставленные в бижутерии. Возможно, пока что небожители отвлекают Одессу, но рано или поздно она заметит мое отсутствие. Ускорив шаг, я вежливо киваю проходящему мимо джентльмену, который с любопытным выражением лица приподнимает передо мной шляпу. Его лицо бледное, как кость.
Сохраняя спокойный, размеренный шаг, я отказываюсь оглядываться на него. Отказываюсь давать ему повод остановиться и заговорить со мной. Все, что он знает, я не сделала ничего плохого; я простое человеческое животное, вышедшее на прогулку при лунном свете, совершенно обыденное и скучное. Что сказала Присцилла? Как домашнее животное. Я жду еще несколько секунд. Когда холодная рука не хватает меня за плечо, я слегка поворачиваю подбородок и с облегчением выдыхаю, глядя на пустую улицу позади себя.
— Второе мнение? — пробормотал д'Артаньян. — Еще не поздно повернуть назад.
— Вам бы этого хотелось, не так ли?
— Вовсе нет. — Он потирает бок о горгулью в полном удовлетворении. — Зачем лишать себя развлечений? Ничто так не радует, как наблюдение за тем, как срывается план — не то чтобы ваш план можно было назвать планом, конечно. Письмо и кол — это скорее прощание. — Он набрасывается на пролетевший листок. — Я всегда представлял себе свою собственную лебединую песню с большей помпой и торжественностью — возможно, от высокой моды, с гландами моего брата в руках.
— Прекрасно.
Пока мы идем по наклонным улицам, нам не встречается других существ.
Похоже, толпы на нижних рынках избегают приближаться к Старому Городу — это преимущество, говорю я себе, киваю и иду быстрее. Было бы гораздо труднее сохранять тайну, пробираясь сквозь суету ведьм, оборотней и русалок вблизи доков. И все же… Я оглядываюсь вокруг. По словам Одессы, вампиры поднимаются вместе с луной. Разве их не должно быть больше сегодня на улице, заглядывающих в эти роскошные магазины у стены? Наверняка не все вампиры обитают в Старом Городе? Димитрий утверждал, что в нем живут только самые почитаемые и уважаемые роды.
Холодное осознание укололо меня в затылок.
Но… возможно, вампиры здесь. Возможно, я просто не вижу их.
Словно в ответ, в тенистом алькове на противоположной стороне улицы возникает движение, и я напрягаюсь, доставая из корсета серебряный кол. Но… нет. Я снова расслабляюсь, щеки становятся теплыми. Пара — мужчина и женщина — похоже, заперта в страстных объятиях, слишком занятые друг другом, чтобы заметить нас. Их бедра двигаются синхронно. Даже для моего человеческого слуха дыхание мужчины звучит тяжело и неровно, а когда женщина отстраняется, он стонет и валится набок, по его груди струится кровь. Мое сердце замирает в горле. Они вовсе не обнимаются. Женщина питается от него, а мужчина, похоже, умирает.
— Quelle tragédie57, — мурлычет д'Артаньян.
Затаив дыхание, я подталкиваю его вперед и на цыпочках прохожу мимо как можно тише. Несколько мгновений уходит на то, чтобы замедлить сердцебиение, вернуть себе ощущение цели. Я не могу спасти этого человека, не могу спасти жертву Михаля сегодня ночью, но я могу спасти Коко. Я спасу Коко и себя тоже.
Колышек уже блестит в моей ладони, когда другой джентльмен проходит полгорода. Он вытирает кровь с уголка рта шелковым платком и сально ухмыляется, его зубы сверкают длинными и белыми.
— Bonsoir, ma douce58.
— Добрый вечер, мсье. — Я крепче сжимаю кол, пряча его в юбке, когда обхожу его. Когда он продолжает смотреть на меня — ветерок треплет его темно-русые волосы, — я заставляю себя приятно улыбнуться и прошептать: — Прекрасная ночь, не правда ли?
— Да, это так.
Он смотрит, как я поворачиваю за угол, но, к счастью, не следует за мной.
— Видите? — спрашиваю я д'Артаньяна с натянутым оптимизмом. Вот только мурашки бегут по рукам и ногам, а в ушах нарастает давление с каждым неровным ударом сердца. Я изо всех сил пытаюсь справиться со страхом и выровнять дыхание, в то время как цвета вокруг нас окрашивают улицу в пиявки. — Если бы какой-нибудь вампир захотел укусить меня, то это был бы именно он, и он был идеальным джентльменом…
— Если не считать крови на его ошейнике, — говорит Мила, ее голос резок.
Я вздрагиваю от неожиданности, когда она материализуется рядом со мной, ее глаза сужаются и злятся.
— Мила! — Мой взгляд обегает нас, когда царство духов полностью спускается, и я
